Том 2. Стихотворения 1917-1920
Часть 5 из 82 Информация о книге
У господ на ёлке *
Помню – господи, прости!Как давно все было! –Парень лет пяти-шести,Я попал под мыло.Мать с утра меня скребла,Плача втихомолку,А под вечер повела«К господам на елку».По снежку на черный ходПробрались искусно.В теплой кухне у господПахнет очень вкусно.Тетка Фекла у плитыНа хозяев злится:«Дали к празднику, скоты,Три аршина ситца!Обносилась, что мешок:Ни к гостям, ни к храму.Груне дали фартушок –Не прикроешь сраму!»Груня фыркнула в ладонь,Фартушком тряхнула.«Ну, и девка же: огонь! –Тетушка вздохнула. –Все гульба нейдет с ума,Нагуляет лихо!Ой, никак, идет „сама“!»В кухне стало тихо.Мать рукою провелаУ меня под носом.В кухню барыня вошла, –К матери с вопросом:«Здравствуй, Катя! Ты – с сынком?Муж, чай, рад получке?»В спину мать меня пинком:«Приложися к ручке!»Сзади шум. Бегут, кричат:«В кухне – мужичонок!»Эвон сколько их, барчат:Мальчиков, девчонок!«Позовем его за стол!»«Что ты, что ты, Пелка!»Я за материн подолУцепился крепко.Запросившися домой,Задал реву сразу.«Дём, нишкни! Дурак прямой,То ль попорчен сглазу».Кто-то тут успел принестьПряник и игрушку:«Это пряник. Можно есть».«На, бери хлопушку».«Вот – растите дикарей:Не проронит слова!..Дети, в залу! Марш скорей!»В кухне тихо снова.Фекла злится: «Каково?Дали тож… гостинца!..На мальца глядят как: во!Словно из зверинца!»Груня шепчет: «Дём, а Дём!Напечем-наварим.Завтра с Феклой – жди – придем.То-то уж задарим!»Попрощалась и – домой.Дома – пахнет водкой.Два отца – чужой и мой –Пьют за загородкой.Спать мешает до утраПьяное соседства.* * *Незабвенная пора,Золотое детство!Кто защищается *
Защищайте Учредительное собрание!
Защита? Чья? Кого? Откуда ждать похода?Народной воле кто указ?Она сама! Но каждый разЕй указать пути хотят, враги народа!«Иди туда!» – «Иди сюда!»* * *Чьи исступленные мы всюду слышим вопли?Кто «защищается»? Не барин ли? Не поп ли?Кого хотят надуть все эти господа?Какое нужно им «Собранье»?На что надеются они?И чьих «священных прав попранье»Их огорчает в наши дни?* * *«Мир, воля и земля!» Но чьей минувшей властьюНарод был ввергнут в страшный бой?Кто заграждал пути народу к воле, к счастью?Кто барски помыкал его лихой судьбой?Кто лучшие себе отмежевал угодья?Кто села изнурял и нищи л города?Куда ж девалися все эти «благородья»?Куда?!Все тут они, гляди: прикрывшись новой шкурой,Свободолюбцы на словах,В борьбе с рабочей диктатуройВопят о «попранных правах»!!Предостережение *
Как хочется забыть недавний наш позор –«Дни царские», когда, преступный теша взорВенчанного короной идиота,По полю Mapсову шла «гвардии пехота»,Толпились вкруг царя вельможи-подлецы,И зычно, голосом пропойнымГорланил царь колоннам стройным:«Зда-ро-ва, ма-лад-цы!!»Пред рожей выродка, безмозглого кретина,Зло помыкавшего народною судьбой,В шинелях серых шла под барабанный бой«Святая серая скотина» [2].По «рюмке водки» ей дарили палачи,Несли рублевые «гостинцы».– Ура, Семеновцы! – Спасибо, Москвичи,Преображении и Волынцы! –Мундиры разные и разные полки.И вышибло совсем из царского понятья,Что, различаясь «формой платья»,Полки – единая трудящаяся братья,«Одной деревни мужики».Что от родной сохи оторванный беднягаНе краскою петлиц свою окрасит цель, – –Что мужику мила не серая шинель,А серая сермяга.Собаке – цепь, волу – ярмо, коню – узда!Вот серая шинель была чем для солдата.Шинели серой путь туда,Куда ушло все то, чему уж нет возврата.Не разные полки, а всенародный полк,Ты обмануть себя не дашь в огне и в буре,И не допустишь ты, чтоб злой твой враг, как волк,Пролез к тебе в поддельной шкуре.Не верь отравленным листкам клеветников,Не верь словам лукавой лести.Сквозь нежные слова ты слышишь звон оковИ шил змеиный тех, кто жаждет страшной мести?Не вычерпать зараз сплошного моря зла,Мир, воля и земля – их не получишь даром;Наследья тяжкого проклятого узлаНе рассечешь одним ударом;Еще не срыты до конца –Работа рабских рук – темницы нашей стены.Но торжества залог – в отважности бойца.И пусть запомнят те, чьи робкие сердцаОтравит яд врага-льстеца,Что робость их – сестра измены!