Том 2. Стихотворения 1917-1920

  
Меньшевистским лицемерам *
 
 
 
Меньшевистские повадки
 
И речей их дребедень,
 
Их бесстыжие нападки
 
Знаем мы не первый день.
 
 
 
Передержки, подтасовки,
 
Резолюций лживых пук,
 
Хитроумные уловки,
 
Воровская ловкость рук.
 
 
 
Если врут – то без заминки,
 
Если плачут – то навзрыд,
 
Обездоленные свинки
 
У разрушенных корыт.
 
 
 
Буржуа? – Позвольте ручку!
 
Большевик? – Долой! Ату! –
 
За какую ж вы получку
 
Продаете бедноту?
 
 
 
Возмущаясь «безобразьем»
 
Петербурга и Москвы,
 
Над несчастным Закавказьем
 
Что теперь творите вы?
 
 
 
Что вы скажете, к примеру,
 
Если, взяв у вас урок,
 
Примерять к вам вашу меру
 
Мы начнем… в ближайший срок?
 
 
  
На завалинке *
 
(Беседа деда Софрона)
 
 
Кто на завалинке? А, ты, сосед Панкрат!
 
   Здорово, брат!
 
   Абросим, здравствуй! Друг Микеша, это ты ли?
 
   Ну, что вы, деда не забыли?
 
А я-то до чего вас, братцы, видеть рад!..
 
   Покинувши на время Петроград,
 
Прибрел я, старина, в родную деревеньку.
 
   Что? Как мне в Питере жилось?
 
   Перебивался помаленьку,
 
   Всего изведать довелось.
 
С врагами нашими за наше дело споря,
 
   Немало вытерпел я горя,
 
   Но… терпит бог грехам пока:
 
   Не только мяли нам бока,
 
Мы тоже кой-кому помяли их изрядно.
 
   Да, схватка крепкая была…
 
   Как вообще идут дела?
 
   Ну, не скажу, чтоб очень ладно:
 
   Тут, глядь, подвох, а там – затор.
 
Народные враги – они не дремлют тоже.
 
Одначе мы… того… нажмем на них построже.
 
Чай, не о пустяках ведем мы с ними спор.
 
   Не в том суть нашей схватки,
 
Что мироедов мы уложим на лопатки.
 
Нет, надо, чтобы враг наш лютый – сбитый с ног –
 
   Подняться больше уж не мог.
 
Иначе, милые, сыграем мы впустую.
 
Подобный проигрыш случался зачастую.
 
   Раз наши вечные враги,
 
   Очнувшись, сил накопят,
 
Они не то что гнуть начнут нас в три дуги,
 
   А всех в крови утопят.
 
   И учинят грабеж такой,
 
   Что ой-ой-ой!
 
   Вот почему всегда твержу я,
 
Чтоб по головке, мол, не гладили буржуя.
 
   Вот, други-братцы, почему
 
   Из щелкоперов кой-кому,
 
   Умам трусливым и нелепым,
 
   Я стариком кажусь свирепым.
 
А вся загвоздка в том, что я твержу одно:
 
   Родной народ, тебе другого не дано.
 
Сваливши с плеч своих грабительскую шайку,
 
   Завинчивай покрепче гайку!
 
   Завинчивай покрепче гайку!!
 
И если хочешь ты по новой полосе
 
   Пройти с сохою трудовою,
 
Все корни выкорчуй! Все корни злые, все,
 
   Со всею мусорной травою!..
 
 
  
Лукерья *
 
 
 
У бабушки Лукерьи Кривобокой
 
   До старости глубокой
 
Осталася привычка юных дней
 
Все прибирать к рукам, что под руку попало,
 
   Свое, чужое – горя мало:
 
   Была б кладовка лишь полней.
 
Сама, должно, в грехе она была зачата,
 
В нее же все пошли и дети и внучата.
 
Одначе, ежели случалося порой,
 
Что бабе правду всю кто скажет без утайки, –
 
За честь своей семьи (сказать вернее – шайки!)
 
   Вставала бабушка горой:
 
«Мой Кузька гуся спер? Где? У кого? Откуда?
 
   Гусь сам ко мне забрел во двор.
 
Что? У соседа Клим стянул овса три пуда?
 
А кто поймал, скажи? Не пойман, так не вор.
 
   У Еремеевых Машутка
 
   Стянула, баешь, полотно?
 
   Ну, вот! Ребяческая шутка.
 
   И было это так давно.
 
Я, милые, детей учила не плохому.
 
Был, правда, грех, что Клим, забравшись в клеть к Пахому,
 
Был пойман и избит. Ну что ж? И поделом.
 
И не журила ль я его пред всем селом?
 
Всю, как рукой, не я ль с него сняла заразу?
 
   Не пойман больше Клим ни разу,
 
   Хотя… Кто нынче без греха?
 
   Что? У кумы, соседки Насти,
 
   Сама я, говоришь, стянула петуха?
 
   Смешала со своим, – не разобрала масти.
 
   Ох-ох! Глаза не те и память уж плоха!»
 
 
* * *
 
 
Лукерьи речь – бесстыжьи бредни.
 
Однако, выслушав намедни
 
Речь меньшевистского вождя,
 
Я подивился, уходя,
 
Его лганью и лицемерью:
 
Он в краску б мог вогнать Лукерью.
 
 
  
«Кукушечка» *
 
 
Нет Государственной думы и вообще никакой арены.
 
(Ек. Кускова. «Родина»)
 
 
 
Ку-ку, ку-ку, кукушечка!
 
Так грустно не кукуй!
 
Мадам Кускова, душечка,
 
О прошлом не тоскуй!
 
 
 
Ах, было счастье – минуло.
 
И отцвела любовь!
 
Что минуло, то сгинуло
 
И не вернется вновь!
 
 
 
Молитвы благодарственной
 
Царю не возносить
 
И Думы государственной
 
Уже не воскресить!
 
 
 
Не прогремит командою
 
Родзянки зычный крик.
 
С корниловекою бандою
 
Спасается старик.
 
 
 
Нежданною отрадою
 
Звучит – «Владивосток».
 
Идти ль туда с лампадою?
 
 
 
Ах, что он даст, микадою
 
Посаженный росток?
 
 
 
Гучков в Китае молится
 
«Большому кулаку».
 
 
 
И хочется и колется…
 
– Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!