Великая тень (ЛП)

Большинство из них, во всяком случае. При более внимательном осмотре он заметил что пара из них уже превратилась в засохшие, скорчившиеся оболочки.
Но все-таки многие были живы. Некоторые даже были достаточно сильны, чтобы помочь тем, кто послабее. Кевин рассчитывал, что при должной удаче, сможет вывести отсюда их всех.
Ему почти удалось.
Разведывая дорогу и убеждаясь, что впереди их не ждут тени, Кевин вел людей обратно по тому пути, которым сам пришел сюда. Один раз, когда процессия проходила мимо разорванного знамени, ребенок вдруг начал плакать, и все застыли в ужасе, уверенные, что сейчас тени обрушатся им на головы. Мать ребенка быстро закрыла ему рот рукой, но ни один фантом не появился на звук. Позже, беглецам попался по дороге колокольчик, и костлявый, беззубый бедолага, который, похоже, тронулся умом от перенесенных испытаний, уставился на шелковую ленточку с пугающей заинтересованностью, как будто он не хотел звонить в колокольчик, но ощущал нездоровую потребность сделать это. Седовласая матрона подхватила его под руку и увлекла за собой.
Наконец, Кевин высмотрел мраморное изваяние, изображавшее остроносого, лукавого юношу, сидящего на пьедестале. Он обратил на него внимание входя сюда, и это значило, что Сад Медузы уже был совсем близко. Он улыбнулся, и психический вопль тени пронзил его голову.
Некоторые из пленников закричали. Остальные обхватили головы, рыдая. Пораженный беззвучным воплем призраков не меньше, Кевин все же призвал спутников и подтолкнул их. Ему нужно было заставить их двигаться, вытащить людей отсюда прежде, чем преследователи настигнут их.
Он гнал их по длинному прямоугольному коридору и почти довел до самого сводчатого выхода, когда инстинкты вынудили его оглянуться. Он не мог различить определенных очертаний, еще нет, но темнота позади бурлила от движения. Тени выползали из боковых входов вдоль стен.
Кевин рассчитывал, что ему нужно задержать фантомов хотя бы на несколько секунд. В противном случае, лишь немногие из пленников доберутся до выхода, если вообще хоть кто-то из них сумеет спастись. Он развернулся и попробовал издать боевой клич, но тот вышел больше похожим на усталый, испуганный хрип. Сквайр двинулся к дальнему концу комнаты, и волна теней обрушилась на него из мрака.
Он вонзил свой меч в грудь ближайшего из фантомов, но убил ли его, сказать было невозможно, потому что следом молниеносно хлынули остальные, сметая его, и после уже нельзя было выделить отдельных противников. Перед ним была целая стая, многоногая масса, царапающая и наносящая удары со всех сторон в ответ на его жалкие попытки извиваться и рубить ее.
В один миг, на долю секунды, в этой бушующей массе появился узкий просвет, и Кевин мельком увидел, как остальные демоны несутся потоком в сторону двери. Он страстно желал задержать и их, но знал, что сделать это нет ни единого шанса. Холодные руки вцепились в его плечи и запястья, и силы начинали стремительно покидать его.
В ответ на его усилия освободиться другие тени только крепче зажимали его, убивая всякую надежду на спасение. Он решил не кричать, но все равно сделал это, чувствуя, как фантомы вытягивают из него последние силы.
 
Он пришел в себя от холодных капель дождя, стекавших по лицу, лежа на грубом, сыром полу. Кевин с трудом поднял опухшие веки. Высоко над головой ползли серые облака, но всюду по краям его поля зрения были стены, как будто он находился в яме. Он попытался приподняться, чтобы лучше осмотреться, но не смог. Сквайр ужасающе ослаб, и до костей его пробирал такой холод, который не могло объяснить даже насквозь промокшее одеяние.
— Спокойно, юноша, — прошептал кто-то, — Не шевелись!
Кевин повернул свою голову на голос, и увидел женщину с вьющимися пепельными волосами, которая тоже лежала на полу.
— Почему нет? — прошептал он в ответ.
— Ты рассердишь Его!
Каким-то образом Кевин не нуждался в вопросе, чтобы понять, кого. Великой Тени. Меньшие фантомы приволокли сквайра и других людей в логово титана. Фантазии, выцарапанные Кевином внутри Врат Кормира, в большей или меньшей степени становились явью.
— Тени снова захватили вас всех? — спросил он.
— Нет, — ответила женщина. — Многие успели уйти через ту дверь.
Кевин неожиданно сам для себя улыбнулся.
— Тогда Хельм высоко оценил мою маленькую монетку. Он дал мне больше, чем я заслуживал просить.
Женщина непонимающе нахмурилась:
— О чем это ты?
— Да так, не бери в голову. Лучше расскажи мне, что это за место и что здесь творится.
— Мы в больших покоях на вершине цитадели. Крыша сорвана, и это громадное… нечто, очевидно, устроило здесь свое логово.
— Продолжай.
— Меньшие тени сбросили нас сюда в качестве пищи для монстра, как мы бросаем еду для собак. Пока ты был без сознания, оно уже сожрало Квинн и Эвайну.
— По крайней мере оно не начало пожирать нас прямо сейчас, и если оно не обращает на нас внимания, значит, мы можем сбежать.
— Оно следит за нами. Эвайна попыталась незаметно ускользнуть, и именно тогда чудовище схватило ее.
— Ох… Ладно, я понял. Тогда попытайся не шевелиться, пока я буду искать выход отсюда.
— Это безумие! Если бы ты встретился с тем же, что и я, если бы ты мог видеть эту тварь…
— Айандор, рыцарь, которому я служу, говорил мне, что если у человека есть на плечах голова, он сможет уйти от любой опасности, и я могу хотя бы попытаться. Почему нет? Что нам осталось терять?
Женщина слабо улыбнулась.
— Если ставить вопрос так, приятель, то нечего. Поразмысли хорошенько.
Кевин лег на спину и задумался о том, что бы на его месте сделал Айандор, и если рыцарь отправился искать его. Скорее всего, нет, и в свете этого безрадостного утра сквайр понял, что хитрая уловка, которую он собирался провернуть, была на деле легкомысленной, ребяческой выходкой, продиктованной больше отчаянием, чем здравым смыслом. Без сомнения, проницательный старик увидел это сразу и только рад был избавиться от общества нахального глупца, вздумавшего одурачить его.
Нет, Кевин мог лишь молиться, что Айандор обратится к своим чувствам прежде, чем самоубийственная одиночная кампания против теней уничтожит его. Его сквайру было за чем к нему обратиться.
Он ждал до тех пор, пока сила понемногу не наполнила снова его мышцы, достаточная, как он надеялся, чтобы подняться, пройтись и крикнуть.
— Я собираюсь отвлечь Великую Тень, — объяснил он. — Выбирайтесь отсюда. Я надеюсь, остальные пленники последуют за тобой.
Ее синие глаза в ужасе расширились:
— Но тени убьют тебя!
— Все итак к этому идет.
Она была в нерешительности.
— Все равно остаются бесчисленные меньшие фантомы, те, что приняли облик людей и больших кошек, и это не считая волков, промышляющих у стен крепости.
— Бегите. Прячьтесь. Бросайте в них камни. Используйте все средства, какие сгодятся, чтобы сбежать.
Она нервно сглотнула.
— Хорошо. И пусть Хельм примет тебя в свои чертоги. Рыцарь, которому ты служишь, должен очень гордиться тобой.
Кевин улыбнулся с болью, не имевшей ничего общего с той, что причинили ему тени.
— Что ж, может, он будет. Приготовься.
Он дал ей время собраться с силами, а затем, жалея, что тени не оставили ему меча, встал на ноги и огляделся.
Как и говорила ему женщина, комната была огромной и круглой, с неровной дырой в том месте, где раньше был потолок. Его обломки валялись на полу, и штукатурку стен украшали изображения пентаграмм. Где-то в центре пространства комнаты, занимая добрую ее часть, устроилась Великая Тень.
Внутри мрачной субстанции проплывали человеческие лица, искаженные или туго стянутые друг с другом. Несмотря на растянутые, разделенные и расплющенные черты, каким-то образом было возможно различить их гримасы агонии, безумия и гнева. Во имя слез Ильматера, было ли это тем, что осталось от людей, уничтоженных Великой Тенью? Были ли их души затянуты в вечное заточение внутрь тела фантома?