Полигон

Вскоре явился тот самый худосочный фельдшер, которого Кин встретил в вестибюле. Выправки у него не было ни на грош, а во взгляде, которым он, войдя, окинул напряженную мизансцену, проскользнуло затравленное недоумение. Наверняка парень решил, что его сгоряча пригласили блеснуть талантами в качестве вышибалы, и вполне самокритично побледнел. 
- Проводите гражданина офицера в шестнадцатую палату, - велела дама тоном глубоко оскорбленной добродетели и добавила, обращаясь к Кину: - Только не больше пяти минут. 
- Ну, уж это как получится, - направляясь к двери следом за фельдшером, бросил Кин через плечо. 
Эта мелкая стычка лишний раз привела его к выводу о том, что кой-какие удовольствия, связанные с наличием во Вселенной особей противоположного пола, обходятся чересчур дорого, поскольку женщины имеют свойство генерировать вокруг себя плотное поле неудобств и глупостей. Есть повод втайне позавидовать фабрам, которые сконструированы однополыми и благодаря этому не ведают великого множества удручающих проблем. 
- И часто у этой вашей медички бывает несварение желудка? - деловито поинтересовался Кин, шагая рядом со Штайбе по длинному коридору. 
- Простите, к чему вы это? - с искренним недоумением промямлил тот. 
- Да так, мой наметанный глаз констатировал повышенную кислотность физиономии. Смертельный исход не грозит, но приятного тоже мало. 
- А, понял. Шутка. 
- Помилуйте, какие тут шутки! У меня сложилось впечатление, что ей просто необходим хороший клистир. 
Неожиданно фельдшер прыснул. 
- Прописать некому, - посетовал он. - Разве что вы возьметесь? 
- Это риск, в медицине я дилетант. Хотя очень хочется, по правде говоря. 
Они остановились перед дверью из матового пластика с цифрой "16" на притолоке. Кажется, плоские шуточки возымели желаемое действие, создав то, что на суконном профессиональном языке называется "неформальный уровень контакта". 
- Подождете здесь, ладно? - свойским тоном попросил Кин, и Штайбе охотно согласился. 
Войдя, Кин очутился в небольшой одноместной палате, где буквально негде было повернуться от всяческой хитроумной медицинской аппаратуры. Рядом с дверью, вдоль стены, выстроились шеренгой пузатые бачки, от них тянулись гофрированные шланги к регенерационному боксу, в который упаковали культю ноги Даркофа. Тот лежал в забытьи на койке, опутанный проводами множества датчиков и трубочками аппаратуры для внутривенного впрыскивания. 
Скромных медицинских познаний Кина вполне хватило на то, чтобы оценить показания приборов, укрепленных над изголовьем койки. Судя по всему, дела у парня идут неплохо, и скоро он уже будет осваивать ходьбу с новой ногой. 
Кин уселся рядом с койкой, намеренно скрежетнув ножками табурета по плиткам пола. Раненый разлепил веки, медленно повернул голову в его сторону. 
- Здравствуйте, Даркоф, - произнес Кин ключевую фразу, пристроив планшет с диктофоном на коленях. - Как вы себя чувствуете? 
- Нормально, - сиплым голосом произнес тот. - Нога зудит... 
- Ну, ей сейчас положено зудеть. Наверно, пить хотите? 
- Н-нет... 
Кин расстегнул ворот бронекостюма, полез в нагрудный карман мундира, вынул плитку фруктина и положил на прикроватную тумбочку. 
- Это вам. Поправляйтесь, отращивайте ногу. Вы классный водитель, Даркоф. 
Бледный как полотно парень слабо улыбнулся: 
- Спасибо... что пришли... только сласти зачем, зря вы... 
Рубрика ориентации в досье Даркофа скупо сообщала: "Уровень притязаний без дисбалансов, аксиология традиционная, сексуальность в норме, весьма неравнодушен к сладким лакомствам". Что ж, приятно, когда срабатывает тщательно выпестованное внимание к мелочам и умение извлекать их из памяти в нужный момент. Даже если это чисто человеческий жест, не имеющий отношения к выполняемому заданию. Кин мягко похлопал его по плечу: 
- Ешьте на здоровье. 
- Там... в горах... - Даркоф с трудом ворочал языком после наркоза. - Кто нас приласкал бронебойным? 
- Это был не снаряд, Ронч ошибся. В турбоход подложили мину, - объяснил Кин. 
- Ну, дела-а... Кто? 
- Я сам хотел бы это узнать. 
- Надо же... мина... Что ж за гад такой в гарнизоне завелся!.. - У парня сжались кулаки так, что костяшки пальцев побелели. 
- Попробуем разобраться. Как вы думаете, кто имел возможность сунуть мину в воздухозаборник? - спросил Кин. - Это случилось между одиннадцатью и двенадцатью, никак не раньше. 
За окном палаты потемнело, по стеклу косо хлестнули первые капли дождя. 
- Не знаю... - после длительного размышления ответил Даркоф. 
- Я имею в виду: после того как вы получили задание выехать на космодром, кто-нибудь крутился возле турбохода? 
- Да вроде никто... 
- Вроде или никто? Подумайте хорошенько, - настаивал Кин. 
- Никто, - твердо сказал, поразмыслив, Даркоф. - Точно вам говорю. 
- Где вы находились, когда получили задание? 
- У себя в кабине, где ж еще. Гронски брякнул по присебейчику, передал приказ. Ну, я стал проверять систему, сделал продувку. - Парень старательно припоминал, морща лоб. - Вчера штуцер правого бака подтекал, я сразу сменил прокладку. Нормально села. Потом пришел квадрат, и мы сразу погнали на космодром. 
- Никуда не отлучались? 
- Нет. Отпуском клянусь, нет. А ведь это вас грохнуть хотели, инспектор, вдруг сообразил наконец Даркоф. 
- По-видимому, да. Ладно, не буду вас больше мучить. - Кин поднялся с табурета. - Поправляйтесь, а на досуге еще подумайте. Припомните все детально. Хорошо? 
Посещение окончилось ничем. Однако мина не могла сама подползти и запрыгнуть в двигатель, до таких взрывных устройств еще не додумались. Наверняка парень упустил из вида какую-то мелочь. Ну, скажем, отлучился справить нужду, а теперь напрочь забыл. Да это и неудивительно после такой травмы и общего наркоза. Может, еще вспомнит, когда у него прояснится в голове. 
На прощание Кин сердечно пожал влажную от испарины ладонь Даркофа, но тот вдруг задержал его руку в своей. 
- Инспектор, погодите, - после секундной паузы попросил он. 
Видимо, что-то важное вертелось у парня на языке, и наконец он решился. Кин снова опустился на табурет. 
- В общем, хочу, чтоб вы знали, - облизнув пересохшие губы, заговорил Даркоф. - Ко мне уже приходил наш главный рыбоглаз, Нариман. Спрашивал о вас.