Полигон

- Негусто, - вставил Ронч, приподнявшись и глядя на монитор. 
При нынешних ценах этих денег хватит разве что на два куба настоящих дров для камина, мысленно добавил Кин и сопоставил дату открытия счета с сегодняшним числом. Сумма вполне соответствовала той, которую можно скопить из жалованья унтера за неполный год на Тангре, если не позволять себе никаких лишних трат. Открывать счета где-либо помимо бухгалтерии по месту службы военнослужащим строго запрещалось. На эту статью устава могли беззаботно плевать гранд-офицеры Генштаба, но отнюдь не унтеры с захудалой планеты. 
- Нулевой результат - тоже результат. - Кин употребил одну из поговорок собственного изобретения. - Теперь давайте прикинем. Пятилетний контракт, два года долой. Одна только неустойка составила бы шесть тысяч. 
С запозданием он сообразил, что увлекся и привел по памяти те данные из послужного списка Гронски, которых в бухгалтерской ведомости не было и быть, разумеется, не могло. Однако Ронч вроде бы не обратил внимания на оплошно проявленное Кином всезнайство, его мысли занимало другое. 
- При таких финансах особо не разгонишься, - рассуждал квадр-офицер. - Ему хватило бы разве что на билет до Трента, койку в трущобе и резиновую лялечку в секс-шопе, где уж тут мулаток на Лебаксе шарахать. Про неустойку и говорить нечего. 
Как ни странно, в приведенной Рончем забавной калькуляции Кин уловил существенное зерно. И впрямь обязанности вожделенного рая для низших чинов исполняет пресловутый Трент, а в грезах покойного унтера почему-то фигурировал элитарный Лебакс. Складывалось впечатление, что некто прельщал парня деньгами, свободой и прелестями знаменитой своими курортами планеты, отчего все это и сплелось в сознании Гронски неразрывной ассоциативной цепочкой. Бессознательное хаотично лишь для неискушенного взгляда, на самом деле оно руководствуется в целом достаточно строгой логикой. Возможно, имеет место случайность, какие-нибудь вытесненные давние вожделения, но не исключено, что именно здесь кроется кончик нити, ведущей к демону-искусителю. Для роли агента по кличке Туман унтер выглядел слишком простовато, скорее всего Гронски являлся его платным сообщником, а затем, как часто водится, перешел в разряд жертв. 
- Вы совершенно правы, - согласился Кин, закрыл бухгалтерскую базу данных, вернувшись в общую сеть, и повернулся к Рончу. 
- Веселенькие дела, - задумчиво протянул тот. - Наверно, мне следует доложить о нашем с ним разговоре, как вы на это смотрите? 
- Безусловно. 
Для Кина осталось неясным, действительно ли его собеседник не подозревает о том, что каждое их слово записывается, или же он делает невинную мину ради соблюдения приличий. 
- Как я понимаю, вы даже не спросили у Гронски, на какие такие деньги он собирается шиковать? - спросил он, заранее зная, что услышит в ответ. 
- Видите ли, Кин, у меня в родных краях не принято интересоваться, откуда у человека деньги, - объяснил Ронч. - Я же с Эргасты, там за такие вопросы могут запросто хряснуть в рыло, извиняюсь за выражение. А еще на этот счет у нас в народе говорят: не любишь вранья, так не спрашивай. 
- Мудрая поговорка, - признал Кин, подумав заодно, что она исчерпывающе выражает суть всей его служебной деятельности. 
Далеко не все люди столь щепетильны, как бравый Ронч с планеты Эргаста, исправно поставляющей Содружеству самых лихих вояк и отпетых бандитов. Неужто унтер Гронски всерьез рассчитывал расторгнуть контракт, погасить громадную по его меркам неустойку и преспокойно заказать билет на баснословно дорогой курорт, избежав при этом разговора по душам с оперативником военной контрразведки? Впрочем, люди способны еще и не на такие глупости, особенно когда им кружит голову запах нежданно приваливших денег. 
- Ну а я могу поделиться с вами одним случайным наблюдением, - решил напрямую высказаться Кин. - Вчера вечером около одиннадцати, стоя у окна, я увидел выходящего из блокгауза человека. Как теперь выяснилось, это был именно Гронски. Он прямиком направился сюда, вот к этому дому. Признаться, я было подумал, что меня срочно вызывают в блокгауз и это идет нарочный. Дверь внизу хлопнула, он вошел, но у меня, разумеется, не появился. Значит, навестил кого-то другого в этом доме. Логично? 
- Унтера живут в корпусе рядом с рудником, это совсем в другую сторону, добавил Ронч. 
- Как вы думаете, к кому он мог идти? 
Квадр-офицер надолго задумался, вздохнул и помотал головой: 
- Прямо скажу: не знаю. Для меня новость, что он вообще сюда захаживал. 
- Теперь посмотрим, что получается. Гронски с энтузиазмом предвкушает обладание большими деньгами и строит радужные планы. Сдав дежурство, идет к кому-то в дом для гражданского персонала. Спустя три часа он уже лежит в своем боксе. Труп. А предсмертной записки нет. Как, по-вашему, на что это похоже? 
- Думаете, шантаж? 
- Я думаю, попытка шантажа, - уточнил Кин. - И, разумеется, инсценировка самоубийства. 
- Ума не приложу, кого и чем он мог бы шантажировать, - скептически промолвил Ронч. 
- Да это, к счастью, не наша работенка. - Кин снова повернулся к компьютеру. - Что ж, давайте сделаем так. Мы доложим о том, что знаем, ребяткам Наримана, пусть они разбираются дальше. 
Списком интеркомовских номеров гарнизона Кин предусмотрительно запасся еще перед вылетом на Тангру. Подсоединив интерком к компьютеру, он дал задачу дозвониться до отдела контрразведки и с удовольствием отметил, что наконец его стол приобрел привычную конфигурацию рабочего места: компьютер в сети, интерком при компьютере, расследование идет полным ходом. Долго ждать соединения ему не пришлось, динамик интеркома коротко пискнул, затем послышался знакомый хриповатый голос: 
- Нариман на проводе. 
- Вас беспокоит инспектор Кин. 
- Слушаю, инспектор. 
- У меня к вам кое-какие вопросы. Что удалось выяснить на складе? 
- Те оба ящика, что числятся, в сохранности и опломбированы. Значит, мину взяли не у нас на складе, - невесть почему Нариман изложил свой вывод оптимистичным тоном. 
- Ящики вскрыли, мины пересчитали? - недоверчиво спросил Кин. 
- А зачем, если пломбы целы?