S-T-I-K-S. Внешник (СИ)

Айвэн же оказался иммунным. То есть, невосприимчивым к вирусу, который то ли витает в здешнем воздухе, то ли содержится в тумане, сопровождающем переход из привычного мира в Улей. Такой туман зовется кисляком из-за его резкого запаха. Вернее, не совсем так. Вирус сидел во всех — и в иммунных, и в измененных. Только изменить иммунного ему было не под силу.
Правда, за это везение приходилось расплачиваться. Все иммунные были обречены до конца дней своих глотать гадость, которая называется живцом. Ну, или живуном, или живчиком — кому как больше нравится. Без напитка иммунные быстро слабели, ухудшалось самочувствие, можно было даже умереть или потерять иммунитет и обратиться.
Но самое интересное заключалось в том, что этот самый живун готовили из так называемых споранов, которые добывали из тел тварей. Чем круче тварь — тем больше в ней споранов. А в самых крутых и вовсе можно найти некий горох и жемчуг. Эти штуки в Улье ценятся превыше всего. Только добыть их не так просто — жемчуг встречается только в элите. А встреча с элитой чаще всего заканчивалась плачевно для людей.
Дальше — больше. Этот мир непрерывно менялся. Из разных вариаций вселенной сюда переносились отдельные участки вместе со всей инфраструктурой, ничего не понимающими людьми и животными. Эти участки называли кластерами, а процесс переноса — перезагрузкой. Кластеры регулярно обновлялись, и каждый раз появлялись заново, но в несколько другой вариации. Тут Айвэн немного не понял, чувак из камеры напротив начал задвигать что-то про бесконечное количество миров, и наемник этот момент пропустил. Более важным было то, что вернуться назад оставшись на перезагружающемся участке было нельзя — а вот умереть или стать слабоумным дебилом — вполне. Выходило, что пути назад нет. Ну, или его пока никто не знает.
— Эй, ты не спишь еще? — наемник окликнул товарища по несчастью.
— Заснешь тут. Чего тебе еще?
— А как получается, что здесь база целая оборудована? Оно же все перезагрузится — и привет.
— Мы в стабе. Это стабильный участок, который никогда не перезагружается. Ну, или так редко, что до этого момента никто не доживал пока. Такие участки встречаются довольно часто, хоть и реже, чем обычные кластеры. На них и строят базы, поселения и даже целые города есть.
— И везде такие же отморозки, как здесь?
Раздался смешок.
— Полегче на поворотах. Я, как бы, сам из здешних, если что. Хотя. Ну, да, отморозки, не могу не согласиться.
— За что ты сюда попал, если сам из этой песочницы?
— Да ну… Так вышло. Случайно, в общем.
— Да ладно. Колись. Или ты надеешься, что тебя выпустят еще? А может и вовсе подсадной а?
В темноте горестно вздохнули.
— Да не. Борода такое не прощает. Завтра, как твою тушку выбросят, меня на арену отправят.
— Чего это мою тушку выбросить должны?
— Да потому что ты против рубера не проканаешь. Никто не проканает. Если только пулемета под рукой нет. Хотя… Тебе б до рубера дожить неплохо. У Бороды в запасе еще и лотерейщик имеется. Тоже малоприятная тварь.
— Слушай, кстати. А нафига это надо вообще — арена эта? Я, как понял, тут и так нескучно живется. Зачем вся эта канитель?
— План у Бороды такой. Хитрый. Он хочет попытаться сам зараженных выращивать, чтоб не шариться за ними по кластерам. Они в неволе не трансформируются, так и остаются в пределах одного вида. Вот он и пробует создать подобие естественных условий для них. Откормит элитника, к примеру, завалит его безопасно — и все усилия окупились. Жемчуг — он ого-го ценится.
— Не до хрена ли ты болтаешь, урод?
Под потолком засветилась тусклая лампочка. Щербатый зашел так тихо, что его никто не заметил. Видимо, он уже пару минут стоял в темноте и слушал разговор.
Щербатый подошел к камере напротив Айвэна и остановился посреди коридора.
— Че ж ты новому корешу не рассказываешь, за что сюда загремел, а? Или неохота прослыть крысой? Так поздно. Расскажи, куда ты, мудила, сваливать собирался вместе с общаком? Считаешь, что не достали бы тебя?
Айвэн неслышно встал. Щербатый стоял к нему спиной, все его внимание было сосредоточено на бывшем товарище. Такой шанс упускать было нельзя.
Рука наемника скользнул к поясу, пальцы нащупали узелок. Легкое движение — и в руках Айвэна оказался двухметровый шнур из паракорда [2], спрятанный в шве штанины. Стараясь не издать ни малейшего звука, наемник подкрался к решетке.
— Решил все себе заграбастать, крыса? — продолжал меж тем щербатый. — Подумал, что самый умный? Что нафиг горбатиться, раз — и разбогател?
Айвэн прильнул к решетке и выставил руки наружу. В правой руке болтался шнур, превращенный в импровизированное лассо. Наемник затаил дыхание и приготовился к броску.
— А тебя самого не задолбало, что Борода все себе загребает, не? Или ты думаешь, он справедливо распределяет все? Из прошлой вылазки мы две красные жемчужины принесли. Видел их кто? Никто. Кроме споранов вообще никто ни хрена не получает. Борода лечит про развитие стаба, только где оно, развитие это? Можно подумать, с нами кто-то торговать будет! Если про наши методы узнают — вообще разнесут тут все к чертям.
— Не твое это собачье дело! Борода лучше знает, что делать. Только благодаря ему мы пока и живы! Или ты забыл уже все, тварь неблагодарная?
Дальше Айвэн слушать не стал. Шнур мелькнул в воздухе и захлестнул шею щербатого. Резкий, отчаянный рывок — и затылок бандита встретился с металлом решетки.
Наемник что было сил потянул за шнур, зафиксировав его через локоть. Свободной рукой он потянулся вперед и забрал у щербатого, ошалевшего от неожиданного нападения, обрез. Все. Теперь он не выстрелит, не перебудит всех тут.
Щербатый захрипел и обмяк. Подержав того в петле еще с минуту, для верности, Айвэн аккуратно опустил тело на пол, посадив его у решетки.
— Ого, — выдохнули напротив.
Сейчас был самый опасный момент. Бандит, сидящий в камере, может попробовать выслужиться перед товарищами, подняв шум. Потому наемник подхватил обрез, как бы невзначай просунув его между прутьями.
— Ты со мной? — Айвэн испытующе посмотрел на бандоса.
Тот, не раздумывая, кивнул.
— У меня другой дороги теперь нет.
— Заорешь — выстрелю, — на всякий случай предупредил наемник и присел, запуская руки в карманы трупа.
Ключи нашлись сразу, в правом кармане брезентовой штормовки. Айвэн несколько секунд повозился с ними, подбирая нужный, замок лязгнул и дверь открылась.
— Давай быстрее! — раздался шепот из соседней камеры. — Этот крендель мог не по собственному желанию припереться. Тогда его хватиться могут.
— Погоди, не спеши. Мне нужны мои вещи. Расскажи, где вы тут награбленное складируете?
— Чего сразу награбленное? — обиделся бандит. — Там большинство просто со свежих кластеров натащено.
— Да мне пофиг, как ты это называешь. Ты ж уже не один из них, чего надуваешься? И, да. Как тебя звать-то?
— Здесь имена не в чести. Штырем зови.
— Айвэн, — представился наемник.
— Тебя уже окрестить успели? — удивился Штырь.
— Не понял.
— Ну, не зовут же тебя так!
— Никто меня не крестил, это старая погремуха, давно прилипла. Ладно, рассказывай, давай, где добро мое искать?
— Эй, ты же меня здесь не бросишь?
— Не ссы.
Штырь колебался видя, что наемник не спешит открывать его камеру. Наконец решился.
— Выходишь из двери и обходишь ангар справа. Слева еще один будет. Скорее всего, ключи от него тоже у Скрипа на связке, он тут вроде завхоза… был. Если еще не растащили — то все там. Хотя дележа не было еще, Борода в этих вопросах щепетильный. Там техника стоит, а на дальней стене — стеллажи. Там все и найдешь. Э! А меня ты с собой не берешь, что ли?
— Посиди пока здесь. Если кто заявится — лечи, что не при делах. Хотя ты и так не при них. Скажешь, я сам виноват, молча завалил Скрипа этого вашего и свалил. Только куда не говори. Я за тобой вернусь.