Искатели Миров

Томаш задумчиво крутил подставку инфопанели. Перед сидящими на диване мелькали почти неразличимые кадры любительских съемок взрыва, репортажи городских каналов, сливающиеся в голубоватые линии строки сетевых диалогов. Вдруг Ян подался вперед и с возгласом «стоп!» схватил угол панели. Развернул ее к себе, ткнул пальцем в одно из окон, увеличивая изображение, выводя его в центр.
...список погибших в больнице. Точно можно говорить о двухстах тридцати погибших разумных, — говорил, глядя в экран корреспондент второго городского канала. Ян немного знал этого типа — алкоголик, но на редкость толковый репортер, вцепляющийся в материал, как клещ. Но не он привлек внимание Зарева. На заднем плане выводились снимки жертв взрыва.
— От центральной части здания фактически ничего не осталось, и опознание тех, кто погиб там, будет крайне затруднено. Однако часть жертв опознать удалось. Среди них охранник Морис Вальт, медсестры Альбина Сорантова и Ванда Корц, а также доктор Ян Зарев.
Все они опознаны по образцам ДНК, как заявляют полицейские эксперты, со стопроцентной гарантией.
Второй раз в жизни земля ушла из-под ног Яна Зарева.
  
Замок-Скала, штаб-квартира Братства Ловцов
 
Магистр Руфус закончил разговор, ткнув пальцем в сенсор отбоя, и откинулся в кресле, сцепив руки на груди. В кабинете, как всегда, царил уютный полумрак, углы комнаты тонули в тенях, неярко поблескивали грани многочисленных бутылок, флаконов, прозрачных запечатанных кувшинчиков и запаянных шаров, заполнивших низкий столик в нише между книжными стеллажами.
Магистр смотрел, как играют на стекле отблески светильников, но не видел их. Мысли блуждали далеко от укрытого под гигантской толщей скал кабинета.
Больше всего Руфус ценил комфорт и покой. Будучи человеком действия, он умел наслаждаться каждым мгновением спокойствия и достиг высочайшего мастерства в деле вальяжного расслабления. Но сегодня отвлечься от дел не удавалось. Беспокойство нарастало и, в конце концов, заставило магистра со вздохом податься вперед и включить сенсорную панель инфосферы.
Он привычно фильтровал потоки сообщений, из которых складывалась картина жизни огромной межзвездной Империи. Разумные ежесекундно рождались и умирали, убивали и предавали друг друга, совершали подвиги и открытия, но в основном гигантское количество абсолютно бессмысленных поступков.
Магистр вывел в центральную часть экрана инфопотоки Сольнитума. Начиная с раннего утра основная масса сообщений кричала о варварском уничтожении больницы. Пожевав губами, Руфус потянулся к кнопке вызова.
Раздался первый взрыв.
Сидя в своем кресле глубоко под скальным массивом, магистр не мог почувствовать его. Но моментально отреагировали камеры слежения системы безопасности. Фон информэкрана налился тревожным багрянцем, центральную часть заняло изображение, передаваемое камерами с поверхности. Над посадочной площадкой, расположившейся на пологом горном склоне, вздымалось черное облако, летело во все стороны каменное крошево, перемешанное со снегом, а с темно-фиолетового предрассветного неба, на краю которого начинала разгораться узкая оранжевая полоска рассвета, спускались пять почти неразличимых черных шаров.
Из ниоткуда прилетел сгусток черного пламени, расплескался по скале, нависающей над посадочной площадкой, и новый взрыв уничтожил замаскированную батарею заграждения. Глядя на экран, Руфус набрал на клавиатуре команду тревоги, активируя еще не задействованные оборонительные ресурсы Замка-Скалы.
Не произошло ровным счетом ничего.
Магистр повторил ввод команды, уже понимая, что случилось, и холодея от осознания непоправимости произошедшего. Система не отвечала. Началось то, о чем предупреждал Библиотекарь, и во что Руфус боялся поверить.
Одним прыжком он преодолел расстояние от рабочего стола до двери, ударился плечом в тяжелую створку — заблокировано.
За его спиной на обзорном экране черные шары замерли в метре над поверхностью и лопнули, выпуская пять высоких фигур в свободных зеленых одеждах Вольных Ангелов. Адепты техномагов плавно опустились и, оставляя на снегу неожиданно слабые следы, устремились к черному зеву пробитого взрывом прохода.
Руфус прекратил тщетные попытки выбраться из кабинета. Он снова подошел к столу, сильными пальцами подцепил резной завиток на углу столешницы, потянул на себя, выламывая деревянную планку. Хрустнув, дерево поддалось, магистр сунул ладонь в образовавшуюся щель, нашарил что-то и вытянул миниатюрный пульт управления. Магистр отчаянно надеялся, что нападающие не успеют заблокировать единичный короткий сигнал, по частоте почти совпадающий с естественным фоном замковой сети и не несущий никакой осмысленной информации.
Нажав кнопку, он отбросил пульт и открыл створку массивного шкафа, возвышавшегося сбоку от рабочего стола. Достал из него армейскую универсальную винтовку, деловито проверил уровень заряда в блоке лучевого оружия и компактный кубик безгильзовых патронов и с досадой отбросил бесполезное оружие. Он все равно не выстоит в открытой схватке против пяти Вольных Ангелов.
Теперь, после того как он отправил сигнал, у него осталась лишь одна задача.
Руфус снова глянул на экран. Вольные Ангелы не стали отключать камеры слежения, и магистр понимал почему. Наблюдая, как погибают его люди — прекрасно тренированные, преданные, самоотверженные, он чувствовал, как смертельной тяжестью наливается сердце. Вот один из Ангелов нацелил палец, и боец Братства в активированной тяжелой броне застыл неподвижной статуей. Управление его киб-симбиотом перехватил враг. Существо в зеленом складчатом комбинезоне неторопливо подошло к своей жертве, вынуло из онемевших пальцев человека винтовку, приставило к голове бойца. Подняло голову, безошибочно найдя взглядом бусину камеры. На магистра смотрели нечеловечески спокойные глаза. Наверное, Руфусу было бы легче, увидь он в них механическое отсутствие эмоций, но нет — в темных глазах угадывались чувства и помыслы, но настолько чуждые, что он понял — сосуществовать в одной Вселенной с другими разумными шагнувшие на Дорогу Богов не смогут.
Вольный Ангел нажал на курок, голова воина Братства превратилась в кровавую пыль.
Глядя на экран, Руфус думал: «Огерд, мальчик мой, я старый дурак. Я не доверял даже тебе, но оказался слепцом. Я не хотел слушать Библиотекаря, когда тот кричал, что Вольные Ангелы предадут, и теперь умру, терзаясь неизвестностью. У меня осталась лишь одна надежда — что ты и Библиотекарь получите мои послания. Но хватит ли вам сил выстоять? Помогите, иначе разверзнется Преисподняя и для разумных не останется места в мироздании».
Он встал на колени и сунул руку в нижнее отделение шкафа, из которого доставал бесполезную винтовку. Оторвал заднюю панель. За ней оказалась стальная дверца. Никакой электроники, никакой киб-безопасности, только механический замок.
Эту тайну магистра Руфуса лучше всего охраняло обыкновенное молчание. О стальном ящике знал только он один.
«Как и о его содержимом», — подумал магистр, доставая из тайника предмет странных, нечеловеческих пропорций.
Бережно неся его на чуть вытянутых руках, Руфус подошел к столу со своей коллекцией вин, аккуратно сдвинул бутылки и нежно опустил предмет на столешницу. Обернувшись, глянул на экран. Зеленые фигуры были уже на подступах к его апартаментам. Замечательно. Пусть подберутся поближе, пусть окажутся глубоко под горным хребтом, в самом сердце умирающей цитадели Братства.
Придирчиво осмотрев многочисленные сосуды, выбрал низенький широкий кувшин амасинского ликера, к которому всегда питал непреодолимую и тщательно скрываемую слабость — напиток считался чисто женским, сорвал печать и сделал большой глоток сладкого, тягучего, оставляющего удивительно легкое свежее послевкусие напитка.
Кончиками пальцев погладил предмет, хранившийся в тайнике. Снова поразился его нечеловеческой симметрии, странному тревожному совершенству. Светло-синяя вытянутая сфера размером чуть меньше стандартного защитного шлема, сплюснутая с боков и покрытая надписями на неизвестном языке. Эти знаки Ушедших так и не удалось разгадать.