Нексус Эрдманна

Ударные волны. Да, именно на это были похожи оба сегодняшних инцидента: на ударные волны в мозгу. Слабая волна в квартире и более сильная в машине Керри. Возможно, это какие-то сбои в нервной системе, то, чего он боялся больше всего, гораздо больше даже, чем смерти.
Да, дни Лос-Аламоса и Ливерморских лабораторий остались в далеком прошлом. Сейчас он обучает физике аспирантов, и большинство его учеников просто болваны — кроме Холдейна, конечно. Но Генри это занятие нравилось. Преподавание, плюс чтение журналов и просмотр соответствующих сайтов — теперь у него оставались только такие связи с физикой. Если какого-то рода неврологическая «ударная волна» затронет его мозг…
Он еще долго не мог уснуть.
— Боже мой! Что приключилось с вашим глазом?!
Эвелин Кренчнотид сидела со своей подружкой Джиной Как-ее-там в крошечной приемной около кабинета доктора О'Кейна. Генри покосился на нее. Да, это в духе Эвелин — вот так выпалить, вгоняя бедняжку Керри в краску. Эта баба Кренчнотид была самой бестактной любительницей совать нос в чужие дела, которую Генри когда-либо встречал, а ведь он в жизни знавал огромное количество физиков, лишенных малейшего понятия о такте изначально и по определению. Но физики эти, по крайней мере, в чужие дела не лезли.
— Со мной все в порядке, — вымучила улыбку Керри, — просто ударилась о дверной косяк.
— Ой, бедняжка, как же это случилось? Ты должна показаться доктору. Уверена, он сможет уделить тебе несколько минуток, несмотря даже на то, что он и так уже из графика выбился, мне ведь сегодня не было назначено, но он сказал, что сможет выкроить и для меня минутку, потому что вчера случилось нечто странное, и я хочу поговорить с ним об этом, но время, которое он мне назначил, истекло уже пять минут назад, а вам должно быть назначено на более позднее, он уже осмотрел Джину, но она…
Генри присел в кресло и попытался отключить слух. Издаваемые Эвелин звуки, однако, продолжали терзать его уши. Помесь скрежета и визга, вроде бормашины в зубоврачебном кабинете. Ему представилась картинка, как она возносится на грибовидном облаке сразу после ядерного взрыва на Эниветоке и все так же продолжает трещать. К счастью, дверь кабинета открылась, и оттуда вышла женщина с какой-то книгой в руке.
Генри уже видел ее раньше, но имени не знал. В отличие от большинства древних мымр, обитающих в Св. Себастьяне, на нее можно было глядеть без того, чтобы впадать в унылые рассуждения о том, что время делает с человеком. Это, конечно, не лучистая, юная красота Керри, поскольку даме как минимум седьмой десяток пошел. Но держалась она прямо и грациозно, ее седые, белые волосы волнами спадали на плечи, благородные черты лица все еще были хороши, а голубые глаза оставались ясными. Правда, Генри не нравилось, как она одевается. Это напоминало ему всех этих инфантильных придурков, шатавшихся со своими протестами вокруг Лос-Аламоса в 50-е и 60-е годы. На женщине были белая тенниска, длинная хлопковая крестьянская юбка, ожерелье из бисера и ракушек, а на пальцах несколько колец сложной формы.
— Эрин! — воскликнула Эвелин. — Как осмотр? Все в порядке?
— Все прекрасно Просто проверка. — Эрин безадресно улыбнулась и зашагала прочь. Генри прищурился, чтобы прочесть заголовок ее книги: «Дао дэ цзин». Он ощутил разочарование. Одна из этих.
— Но ведь у тебя, как и у меня, плановый осмотр не сегодня. Так что же случилось? — Однако Эрин с застывшей улыбкой быстро удалялась. Эвелин заявила с видом оскорбленного достоинства: — Ну, это уже просто хамство! Ты видела, Джина? Пытаешься быть приветливой к некоторым, а они просто…
— Миссис Кренчнотид? — Голова ассистентки высунулась из двери кабинета. — Доктор примет вас сейчас же.
Эвелин неуклюже вознесла телеса над сиденьем и, продолжая испускать гневные тирады, сгинула за дверью. Генри воспользовался наступившей благословенной тишиной и обратился к Керри:
— Как ты думаешь, как все это переносил мистер Кренчнотид? Керри хихикнула и незаметно указала рукой на подругу миссис
Кренчнотид — Джину. Но Джина мирно дремала в своем кресле, что по крайней мере разъясняло, как она это переносит. Керри же сказала:
— Очень хорошо, чтоу вас на сегодня назначена встреча с врачом, доктор Эрдманн. Вы ведь расскажете ему, что случилось вчера в автомобиле, не так ли?
— Да.
— Вы обещаете?
— Да.
И почему это все женщины, даже ненавязчивая крошка Керри, так помешаны на регулярных посещениях врачей? Разумеется, доктора полезны, чтобы выписывать всякие там таблетки и пилюли, которые поддерживают машину на ходу, но Генри искренне полагал, что обращаться к ним следует только в крайнем случае. И он постоянно забывал про все эти плановые встречи до сегодняшнего утра, когда Керри позвонила, чтобы сообщить, как, мол, удачно все сложилось, ведь по графику визит к доктору у него назначен на сегодня — за час до встречи с доктором Дибеллой в госпитальной лаборатории. Обычно Генри отказывался ходить на эти встречи, но сегодня он намеревался порасспрашивать доктора Джемисона насчет приключения в автомобиле.
К тому же эта дура Эвелин Кренчнотид хоть раз в жизни, но высказала, пожалуй, дельную мысль.
— Керри, может, тебе действительно следует показать доктору свой глаз.
— Нет. Со мной все в порядке.
— Джим не звонил, не появлялся, после того как?..
— Нет.
Ясно, что она не хочет об этом говорить. Смущается, должно быть. Генри решил уважать ее сдержанность. Он замолчал и принялся обдумывать свои вопросы к Джемисону.
Но после того как Генри, оставив Керри в приемной, вошел в кабинет и позволил ассистентке проделать все вгоняющие в тоску процедуры, вроде измерения давления, забора мочи на анализ, надевания нелепого бумажного балахона и т. д., в кабинет вошел не Джемисон, а бесцеремонный, чрезвычайно официальный молодой человек в белом лабораторном халате.
— Я доктор Фелтон, Генри. Ну, как мы сегодня? — Он изучал записи в учетной карточке Генри, не глядя на него самого.
Генри заскрежетал зубами.
— Думаю, вам это лучше известно.
— Малость раздражены? Кишечник нормально работает?
— Кишечник в порядке и благодарит вас за заботу.
Фелтон наконец соизволил поднять на него взгляд холодных глаз.
— Сейчас я прослушаю ваши легкие. Вам надо будет покашлять, когда я скажу.
И Генри понял, что этому типу он ничего не расскажет. Если бы этот молокосос хотя бы сделал ему замечание или даже выговор, что-нибудь типа «думаю, сарказм здесь неуместен», по крайней мере был бы ответ. Но такое вот полное пренебрежение, обращение с ним, как с ребенком или дебилом… Он просто не сможет рассказать непрошибаемому хаму про случай в автомобиле и про опасения за состояние своего мозга. Это будет означать согласие на сотрудничество с Фелтоном, а следовательно, дальнейшее унижение. Может быть, Дибелла окажется лучше, хотя он и не медицинский доктор.
Доктором больше, доктором меньше…
Дибелла оказался лучше. А вот в чем он был хуже, так это в плане организованности.
— А, доктор Эрдманн, Керри, — сказал он, когда те появились на пороге его кабинета в госпитале имени Редборна, — добро пожаловать. Боюсь, что у нас произошла накладка с диагностической визуализацией. Я считал, что зарезервировал для вас время на ЯМР-томографе, но кто-то распорядился изменить график. Так что мы можем проделать только сканирование Эшера — Пейтона, без глубоких образов. Мне так жаль. Я… — он беспомощно пожал плечами и запустил пятерню в шевелюру.
Керри сжала губы в ниточку.
— Доктор Эрдманн проделал большой путь только ради вашего томографа, доктор Дибелла.
— Называйте меня Джейк, пожалуйста. Я знаю. А сканирование Эшера — Пейтона мы можем проделать и в Св. Себастьяне. Мне действительно очень жаль…
Губы Керри не помягчели. Генри всегда удивляло, какой жесткой она может быть, когда дело доходило до зашиты интересов ее подопечного. И почему обычно мягкая Керри так сурова с этим молодым человеком?