Тайна мраморного херувима

 ГЛАВА ХIV 
 Похищение младенца 
  
Белинда повернулась, не говоря ни слова, пересекла комнату и выглянула в окно.
За ее спиной Марк сказал:
— Ничего у нас не получится — тут слишком высоко.
Белинда убедилась, что он прав. Мансарду отделяли от земли несколько этажей, а за домом холм уходил круто вниз, и она не увидела ничего, кроме далеких крыш и дымовых труб.
— Какая жалость, я думала, что здесь есть хотя бы пожарная лестница, — произнесла Белинда хриплым голосом.
Вообще-то, она подошла к окну не для этого. За несколько минут ее настроение изменилось от беспомощного страха до радостного облегчения, когда приехали ее подруги, и новая западня стала для нее тяжким ударом. У нее перехватило горло, и наворачивались на глаза слезы — однако она решила не сдаваться.
— Жаль! — сказала она и попыталась засмеяться, но не слишком успешно. — Только все у нас наладилось — и на тебе, пожалуйста!
Холли догадалась, что творится сейчас в душе у Белинды, и сказала:
— Должно быть, это ужасно — не знать, что происходит.
Белинда заставила себя повернуться и растянула губы в невеселой улыбке.
— Да, хуже всего, когда ничего не знаешь. Когда возле башни они вылезли из машины и подошли ко мне, Дерек начал разговор о моем фотоаппарате. Сначала он попросил меня показать ему, потом заявил что-то вроде: «Из соображений безопасности мы должны забрать его у тебя и проверить». Ну, я знала, что это чушь, и отказалась его отдать — наоборот, убрала его в сумку. И тогда…
Она замолчала, и Холли мягко попросила:
— Пожалуйста, продолжай — нам может оказаться полезной любая информация.
— Да, конечно. — Белинда тяжело вздохнула и продолжила: — Ну, тогда он рассвирепел, и они схватили меня и запихнули в машину. Я до сих пор не знаю, что случилось с моей сумкой — возможно, она все еще лежит в машине, а в ней мои деньги, паспорт и фотоаппарат… Я знала лишь, что оказалась в опасности, — и когда они затащили меня в этот дом и поволокли вверх по лестнице, я решила, что они меня сейчас убьют… Но потом они связали меня и оставили здесь одну. Сначала я была слишком напугана, чтобы кричать и звать на помощь, я боялась, что они вернутся и…
— Ну что ты, я уверен, что они не причинили бы тебе вреда, — быстро произнес Марк. — Почему ты так думаешь? — Белинда нахмурилась. — Они ведь преступники, верно? От них можно ожидать всего!
— Да, преступники — но воры, а не убийцы. Я знаю, что мой дядя не такой — он может украсть, но убивать никогда не станет. Это исключено.
Белинда уставилась на него, вытаращив глаза и открыв рот.
— Что ты сказал? Твой дядя?
Холли поскорей вмешалась:
— Да, я и забыла, что ты ничего еще не знаешь.
Со всем возможным тактом она объяснила подруге, в какой переплет попал Марк, но даже это не убедило Белинду до конца.
— Возможно, ты не знаешь, что они собираются сделать, а я слышала их разговоры. — Она слегка вздрогнула при этом воспоминании. — Пока мы ехали сюда, и я лежала на заднем сиденье, они тихо разговаривали, но я слышала почти все… Речь шла о каком-то младенце — они собираются похитить чьего-то ребенка!
И тут случилось нечто из ряда вон выходящее — Марк расхохотался.
Разгневанные девочки повернулись к нему, и Трейси воскликнула:
— Тебе смешно?! Странное же у тебя чувство юмора!
— Простите! — извинился Марк, с трудом подавляя смех. — Я все понимаю, но только это не то, что вы думаете. Это не настоящий младенец.
— Что ты несешь? — резко спросила Холли. — Как это не настоящий? А какой же?
— Мраморный, — ответил Марк. — Это голова херувима работы Микеланджело, шестнадцатый век. Джой говорит, что он стоит много миллионов.
Девочки уставились на него, и Холли воскликнула:
— Так вот в чем дело! Вот что они собирались украсть!
— Ну, а я вам про что толкую?
— Вот, значит, как. Мы уже знаем, что нет никакого обширного международного заговора, а вместо этого, по твоим словам, готовится кража великого шедевра? — Холли наморщила лоб, пытаясь разобраться в своих мыслях. — Так где же в данный момент находится эта голова херувима?
— Там же, где и несколько сотен лет до этого, — в Лувре.
Холли кивнула:
— Ну разумеется — ведь это один из самых известных музеев мира. «Мона Лиза» тоже там находится?
— Да, и притом в Лувре хранятся не только картины. Там полно уникальных произведений искусства со всего света — скульптура, мебель, часы, оружие, доспехи, прочие бесценные сокровища.
Холли все еще казалась озадаченной:
— Но если там все такое ценное, то наверняка и надежно охраняется, с сигнализацией в каждом зале? Разве можно что-нибудь украсть в таком месте и благополучно скрыться?
Марк пожал плечами:
— Я уже вам говорил, что Дерек — мастер в своем криминальном ремесле, и он придумал план, который считает беспроигрышным.
— Что за план? Тебе о нем известно?
— О да, Джой так гордится им, что все мне рассказал. Присядьте — мой рассказ будет долгим.
На потертом диване лежали несколько подушек, и девочки устроились поудобней на них и на полу, а Марк принялся объяснять план Дерека:
— По вашим словам, когда вы впервые встретили Джоя и Дерека, они изображали из себя сотрудников транспортной безопасности и арестовали какого-то пассажира, а потом вывели его из поезда. Правильно?
— Да, хотя нам до сих пор непонятно — зачем, — ответила Холли. — Потом они нам сказали, что этот человек — участник заговора, что ему поручено убить несколько глав государств во время секретного совещания. Но теперь мы знаем, что такого заговора никогда не было! Так зачем тогда они это сделали?
— Мужчина, которого они вывели из поезда, был искусствовед и направлялся в Париж. Вы ведь знаете, что знаменитые галереи и музеи иногда выдают на время свои сокровища для демонстрации в других странах мира? Ну вот, этот самый искусствовед ехал сюда с рекомендательным письмом в Лувр, позволявшим ему забрать херувима Микеланджело и увезти его с собой на выставку в Нью-Йорк.
— Ты уверен, что это тот самый мужчина, которого мы видели? — с сомнением произнесла Белинда. — Насколько я припоминаю, он не выглядел как важная персона — плащ, поношенный дождевик и вообще…
— Ученые не всегда бывают богатыми, — возразил Марк, — а некоторые из них большие чудаки. Но как бы он ни выглядел, уверяю вас, что это был именно тот самый человек.
— Ну, так они вывели его из поезда — и что потом? — спросила Белинда с легким содроганием. — Что они с ним сделали?
— Я абсолютно уверен, что они его не убили, если это вас беспокоит. Просто они его заперли где-то в Лондоне — вероятно, в комнате, похожей на эту. Должно быть, они договорились с кем-то, чтобы его кормили и поили, держа под замком до тех пор, пока Дерек не проберется в Лувр, и мраморный младенец не станет его добычей. Как только они получат то, что хотят, пленника выпустят на свободу — целого и невредимого.
— Как же Дерек убедит сотрудников Лувра в том, что он искусствовед? — удивилась Холли. — Он что, так хорошо знает творчество Микеланджело?
— Он вообще ничего не знает про Микеланджело, но зато самоуверенности ему не занимать… Дело в том, что ему и не нужны эти знания — когда они похитили настоящего знатока, они забрали его паспорт и рекомендательное письмо. Именно из-за этого Джой задержался в Лондоне. Я уже, впрочем, рассказывал вам об этом — чтобы вклеить в украденный паспорт фотографию Дерека. С таким паспортом и письмом он мог идти куда угодно.
Трейси все еще сомневалась:
— Но как же он рассчитывает продать такой бесценный шедевр? Ведь работы Микеланджело известны во всем мире — и когда мраморная голова где-то вынырнет, знатоки искусства сразу поймут, откуда она пропала, и сообщат в полицию.
— Боюсь, что далеко не все коллекционеры отличаются честностью, — вздохнул Марк. — Дерек уже нашел в Южной Америке какого-то миллионера, который готов заплатить любые деньги за настоящего Микеланджело. Разумеется, он никогда не сможет выставлять эту скульптуру, но ему это и не нужно — он просто хочет держать ее в своей коллекции, это будет его собственная драгоценная тайна.