Месть. Все включено
– Ах вы суки! Ничего себе, новые русские развлекаются! Вот гады! Сволочи проклятые! Федька! Надо было ружье с собой прихватить!
* * *Каналов в устье Десны предостаточно. Они дробят луга изломанными линиями, и ваше счастье, если вы передвигаетесь на внедорожнике. Форсировав водную преграду, «Рейндж Ровер» помчался через луг, белый, словно тетрадный лист. «Тойота» висела на хвосте беглецов, участвовавшие в погоне «УАЗики», обыкновенные милицейские «Луноходы», здорово отстали. «Нива» с четырьмя милиционерами в салоне проскочила канал значительно левее, по мелководью, и теперь вырвалась вперед, оттесняя беглецов к Десне.
– Черт знает, блин, какая проходимость у этого поганого корыта! – с оттенком уважения пробормотал Планшетов.
Четверка милицейских машин растянулась по полю, словно гигантский веер. Поскольку ближайший мост через реку находился черт знает где, километров за сто, «Рейндж Ровер» угодил в мышеловку.
– Нам бы в лес! – крикнул Андрей. – На север, на север поворачивай!
О возвращении в город не могло быть и речи. Туда вела единственная дорога через плотину ГЭС, перекрыть которую ничего не стоило. Проще, чем Фермопильский проход. [4]
– К лесу давай!
Из окон «Нивы» загремели выстрелы, но ни одна пуля не попала в джип. Ухабы и колдобины не позволяли стрелять прицельно.
Грунтовая дорога после переправы исчезла. То ли скрылась под снегом, то ли рассыпалась десятком совершенно незаметных в такое время года проселков. Лужи на лугу были подернуты льдом, «Рейндж Ровер» бросало из стороны в сторону. Планшетов вращал рулем, Протасов не скупился на советы, скорее звучавшие приказами. Юрик слушал в пол-уха.
– Налево, лапоть! Ты чего, неумный?!
Вскоре впереди показался очередной канал, гораздо шире предыдущего. Покрытый льдом, кое где прогрызенным лунками. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего брод, видно не было.
– Поворачивай! – крикнул Протасов.
Ничего другого не оставалось. «Рейндж Ровер» устремился вдоль канала, к Десне, до которой было не более километра. Вскоре они разглядели реку, издали вода казалась ржавой. На обрывистом берегу торчали редкие деревья, в окружении жидких, прозрачных кустов. В общем, спрятаться было совершенно негде. Противоположный берег, напротив, был низок и лесист. Бакены советской поры подрагивали на свободной ото льда стремнине, обозначая фарватер для призрачной армады советских теплоходов и барж, ныне повсеместно отправленных в переплавку. Планшетов взял правее. Теперь они были на берегу.
– В глухой угол загоняют! – процедил Андрей. Последнее было ясно и без слов. Планшетов погнал машину вдоль обрыва.
Вдоль обрыва, Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю, я коней своих нагайкою стегаю – погоняю… [5] – пропел Протасов. Корма джипа вильнула в бок, снеся прибрежную иву. Под скрежет изувеченного металла заднее стекло высыпалось в салон.
– Правилов меня прикончит! – взвизгнул Андрей.
– Тебя прикончат раньше! – предрек Протасов.
Милицейская «Нива» и «Тойота» в свою очередь достигли берега и теперь буквально дышали в спину. «Луноходы» держались правее, в поле.
– Пат и мат, – сказал Андрей. – Приехали, пацаны.
Дорога уперлась в обшарпанные ворота, кирпичная сторожка с выбитыми окнами выглядела необитаемой. Кое-где порванный проволочный забор на покосившихся столбах тянулся до берега, огораживая территорию, занятую одноэтажными бараками из фанеры.
– Пионерлагерь! – воскликнул Планшетов. Андрей успел разглядеть изображения якорей на створках ворот, прежде чем джип снес их, влетев на территорию лагеря.
– К берегу! – закричал Валерий. В окнах мелькнули длинные ряды умывальников, заброшенная спортплощадка и клуб, а может столовая. Фасад последней украшала мозаика, изображавшая нескольких пионеров в галстуках и пилотках. Пионеры дули в горны, вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, в верхнем левом углу мозаики, внимательно за ними наблюдал. Засмотревшийся на картину Планшетов слишком поздно принял левее, «Рейндж Ровер» зацепил угол фанерного домика и развалил его, как немецкий танк крестьянскую хату в кинохронике Второй Мировой.
– Что ж ты, сука, творишь?! – заорал Протасов. – Пионеры, блин, строили-строили…
– Пошел ты! – огрызнулся Юрик. Пока они переругивались, джип выехал на пляж. Под колесами захрустел песок. Планшетов остановил машину у самой воды, в которой плавали льдинки. Вокруг лежали сугробы. Не хватало разве что моржей, чтобы представить себя полярниками. Чуть дальше в берег реки вгрызался очередной канал.
– Тупик, – констатировал Протасов.
– Ну что? – с оттенком истерики поинтересовался Планшетов. – Какой план, пацаны? Сходим, прогуляемся по берегу? Снимем пару пионерок, оторвемся?
– Ты чего, головой ударился?! Какие пионерки, мудак?
– Тут где-то должны быть лодки. Или водяные велосипеды? – предположил Бандура.
– Ага. Они тебя ждут!
– А вода, похоже, ледяная! – сказал Планшетов.
– Ты, блин, прямо ученый. Открыл Америку через форточку.
– Ну, что, пацаны, вплавь?
– Ты что, дурак? – искренне восхитился Андрей. – Вплавь?
«Нива» выскочила из-за крайнего у воды барака. Оттуда гремели выстрелы. Несколько пуль пробили обшивку, осколок стекла оцарапал Андрею лоб.
– Торба! – выдохнул Протасов.
– Эх! – крикнул Юрик, газуя. – Двум смертям не бывать. – Он принял решение за всех. Протасов еще вопил, что-то насчет воды, в которую, должно быть, не загонишь и тюленя, когда внедорожник, выплевывая из-под колес тучи мерзлого песка, сорвался с места и прыгнул в реку. Пока Бандура хватался за голову, не веря собственным глазам, джип уже плыл по течению, постепенно заваливаясь носом.
– Уходим через окна! – крикнул Планшетов, и вывалился из салона в ледяную купель, как профессиональный водолаз. Юрик окунулся с головой, но, через мгновение показался на поверхности.
– Бодрит, б-дь! – вопил он, отплевываясь и стараясь держать раненую руку выше уровня воды. Хоть она уже промокла.
– Во псих, – сказал Протасов, – а если я через окно не пролезу?!
– Тогда тебе крышка, чувак!
– Это тебе крышка! – набрав в легкие побольше воздуха, Валерий перевалился через борт.
– Вау! – орал он через секунду, всполошив стаю чаек на противоположном берегу Десны. – Мать моя, полярница! Ну и дела! Бандура, чего ты ждешь, твою дивизию?!
Андрей медлил. «Рейндж Ровер» еще держался на плаву, покачиваясь и медленно погружаясь. Студеная вода облизывала борта, и, кажется, поджидала Андрея. Чтобы обжечь холодом, а может, утащить на дно.
– Давай, придурок! – вопили приятели. – Что ты телишься, лох?!
– Огонь на поражение! – раздалось с берега. Сразу загремели выстрелы. Пули зажужжали по воздуху, защелкали по крыше машины. Лопнуло и высыпалось лобовое стекло.
– Сваливай, псих!
Легкая речная зыбь уже плескалась через капот. Откинувшись на сидении, Андрей выдавил ногами остатки лобового стекла, задержал дыхание, а потом прыгнул в воду. Река сомкнулась и проглотила его.
* * *– Про Чапаева слыхал?! – кричал Протасов, яростно работая обеими руками. – Вот суки, устроили себе бесплатный тир!
Вокруг их голов то и дело вскипали фонтанчики, можно было подумать, дождь идет.
– Ага. А город подумал – ученья идут. [6] Шевели граблями, Бандура!
«Рейндж Ровер» Олега Правилова, на удивление, еще держался наплаву. Его постепенно сносило к фарватеру, задранная корма придавала машине сходство с терпящим крушение «Титаником», только, естественно, в миниатюре. Поскольку милиционеры продолжали гвоздить по реке, джип был единственным укрытием от пуль. Протасов и Бандура старались держаться такого курса, чтобы идущий ко дну внедорожник прикрывал их от стрелков.
– Слышь, Бандура, а где Планшетов?! – фыркая и отдуваясь, спросил Протасов. Высунувшись из воды, он покрутил головой. Юрика нигде не было.