Игры чародея, или Жезл Ниерати

Мист несколько смутилась.
— Мало ли у нее знакомых было, — хрипловато произнесла чародейка, — про всех и не упомнишь. Но что-то такое она действительно говорила… То ли вы, Хагни, отменно готовите, то ли искусно играете в «обезьян и поросят»…
Правая рука Моргиля сжалась в кулак, но Хельг не дал ему возможности ответить.
— Я тоже с вами. — Хельгу казалось, что лишние рассусоливания здесь неуместны. — Коли Его Светлость считает, что без нас вам не справиться, значит, так тому и быть.
Бэх улыбнулась: прямота стража импонировала ей больше изощренных речей Моргиля.
— А что, если навестить это одно место? — загорелся Макобер. — Ну, то самое, где полезные инструкции раздают.
— Они наверняка предусмотрели и такой вариант, — осадил его Мэтт. — Нет, так мы ничего не узнаем.
— Однако мне кажется, госпожа Бэх, между «в-третьих» и «в-четвертых» вы кое-что пропустили. — Моргиль выдержал паузу. — Судя по письмам, не одни Снисходительные желают вашей смерти. Тогда кто?
— Ни единой идеи, — со вздохом признался Торрер.
— Все наши враги, — добавил Мэтт, — не стали бы действовать так сложно.
Зала потихоньку заполнялась, и гном понизил голос — теперь его было слышно лишь за тремя-четырьмя соседними столами.
— А если бы они и прислали предупреждение, — Бэх рассеянно полила кусок хлеба густым соусом, — то не вам — нам.
— Кстати, о предупреждениях, — вспомнил Макобер. — Не пора ли мне во дворец?
— Хотите убедиться, что мы действительно посланцы Его Светлости? — неприятно улыбнулся Хагни.
— А вас это тревожит? — подколол его Макобер. — Расслабьтесь. Я всего-то хотел показать придворному магу ту странную статуэтку.
— Тогда не лучше ли к нему отправиться самой госпоже Мист? — предложил Моргиль. — Мне кажется, маг скорее выслушает свою коллегу, чем…
Он замялся, подыскивая нужное слово.
— Не трудитесь, я понял. — Глаза Макобера блеснули. — Что ж, я не против, разумно. А мы с Мэттом покамест в порт прогуляемся.
— Да и я не против. — Чародейка даже не ожидала, что мессариец так легко согласится. — Если, конечно, маг не откажется меня выслушать.
— Ясный ясень — не откажется! — с энтузиазмом подхватил Торрер. — Коли нас… вас к нему пустят. А вот тех, кого герцог к нам отправил…
— Они же не приближенные Его Светлости, — фыркнула Мист. — С чего бы вдруг они смогли провести меня к придворному магу?
— Не приближенные, — честно подтвердил страж. — По крайней мере я.
Моргиль промолчал.
— Так, значит… — В голове эльфа явно зрела какая-то мысль. — Как у вас, людей, все сложно! Да я сам пойду к этому волшебнику!
— И как вы объясните ему цель своего визита, если не секрет? — Чародейка весело взглянула на него из-под косынки.
Талисса ей определенно нравилась. Они знакомы всего второй день…
— Скажу, что намерен обсудить с ним древние эльфийские предания, — брякнул Торрер первое, что пришло ему в голову. — Да мало ли…
— Мало, — отрезал Мэтт. — Если бы герцогский маг развлекал всех, желающих его повидать, такого мага давно бы уже выкинули из дворца. Как болтуна и бездельника. А тебя туда просто не пустят.
— Это еще почему? — Эльф воинственно посмотрел на гнома.
— По тем же причинам. — Мэтт увлеченно продолжил борьбу со стывшей на тарелке спаржей. Потом вдруг замер и вопросительно посмотрел на Мист.
— Все в порядке, я уже проверила, — успокоила его чародейка, благоразумно решив не спрашивать, как он чувствует себя после вчерашнего ужина.
— Хорошо, господа, но я-то всяко могу пройти во дворец. — Бэх отодвинула от себя пустое блюдо. — Не думаю, что жрицу моего ранга туда не пропустят.
— Во дворец-то да. — Мэтт был по-прежнему скептичен. — А дальше? Кто тебе сказал, что местный колдун как-то особенно религиозен?
— Какое ж мне дело до его религиозности — с чего бы ему ссориться с Темесом?
— Так ты вдвоем с Темесом во дворец собралась? — не удержался Макобер.
Бэх со значением посмотрела на мессарийца.
— Да хоть с Айригалем, — подлил масла в огонь Торрер, отличавшийся в вопросах веры редкостной толстокожестью. — Если станет одной загадкой меньше, я буду счастлив.
— Только… — Бэх с сомнением посмотрела на чародейку. Как бы повежливее сказать старушке, что во дворце ее экстравагантность может быть неправильно воспринята?
— Пойду переоденусь, — подмигнула ей Мист. — Сдается мне, рыжее в этом году при дворе не в моде.
— Просто вихрь какой-то, — пробурчал гном, когда Мист энергично помахала им от дверей и застучала сандалиями по лестнице. — Дай Крондорн каждому в ее-то годы…
— В твоих устах это звучит особенно пикантно, — хмыкнул Макобер. — Думаешь, она старше тебя?
— Не исключено, — пожал плечами Мэтт. — Относительно, конечно. Бэх, по-твоему, ей сколько?
— Лет пятьдесят, — прикинула девушка. — Или сто. Иногда мне кажется, что чуть больше. Иногда — чуть меньше. Господин Моргиль, а она действительно столь невероятно умела, как вы рассказывали?
— Проще, наверно, на «ты», — предложил жрец. — Иначе в первые же дни язык сломаем. Как начнем все титулы припоминать…
— А у вас… у тебя они есть? — поправился Макобер.
— Насколько я знаю, по крайней мере у одного из вас они есть, — ушел от ответа Хагни. — Если, конечно, верить моему богу. Что же касается госпожи Мист… Со слов ее дочери… Великой волшебницей ее, безусловно, не назовешь…
— А вот и я!
Появившаяся в дверях залы пожилая дама мало чем напоминала уже знакомую им энергичную старушку. Узкое золотистое платье делало ее стройнее и выше, обрисовывая не потерявшую изящества фигуру, скрытую доселе под балахоном, а конический головной убор, популярный к северу от Биирна, придавал Мист неожиданное благородство и хрупкость.
— Так годится? — Чародейка наслаждалась произведенным эффектом.
— Годится, — ошеломленно ответила Бэх. — Это все было у вас с собой?! И при этом вы…
— И при этом обычно я одеваюсь несколько по-другому? — помогла ей чародейка. — Эх, милочка, нельзя же быть такой доверчивой! Да если бы все это было у меня с собой, меня бы вам Его Светлость рекомендовал, а не господин Хагни Моргиль! Смотрите внимательнее…
Чародейка щелкнула пальцами, и сквозь шикарное платье проступил уже хорошо знакомый друзьям задорный рыжий балахон.
— А теперь поторопимся! Часа два оно, конечно, продержится, но за большее я не ручаюсь.
И на глазах изумленной талиссы чародейка гордо прошествовала к выходу из гостиницы.
  
Глава X
 
— Папа, папа! — отчаянно закричала девушка — и открыла глаза.
Бальдр, как и час назад, сидел за столом, погруженный в свои мысли. Свеча уже догорала.
Только сейчас Пээ поняла, что он чем-то напоминает ей Учителя. Та же ранняя седина на висках, хотя и не столь заметная в его русых волосах. Те же плавность и грация в движениях, которые встретишь только у опытных воинов.
Однако если Учителя можно было в равной степени принять как за чародея, так и за какого-нибудь удачливого молодца из лесных братьев, то с Фрейном не ошибешься. Ростом футов шесть с половиной, с многочисленными шрамами на руках, груди и даже под жесткой густой бородой, — для Пээ он был именно Воином. Воином с большой буквы.
— Бальдр!
Мужчина за столом обернулся:
— Опять не спится?
Если бы просто не спалось… Тревожный сон. Отец, мать, тероны — все они остались в прошлом.
Пээ ненавидела слово «сирота» — перед глазами возникала девчушка в коротеньком убогом платьице с грустными глазами побитой собаки. К тому же Учитель заменил ей отца.
Если, конечно, его можно заменить.
— Так, ерунда. Детство приснилось. Слушай, ты не знаешь, где Умгиз живет?
— Умгиз? — удивился Фрейн. — Первый раз слышу.
— Да ты что?! Ну, Умгиз Толкователь. Помнишь, Зея рассказывала: ей ни с того ни с сего шахский дворец приснился. И сам шах…
— Фантазерка твоя Зея, — добродушно хмыкнул Бальдр.