Игры чародея, или Жезл Ниерати

Торрер слушал старушку как зачарованный, а вот гном неодобрительно фыркнул:
— Нельзя ли попроще, почтенная? Ведь среди нас, как вы верно заметили, колдунов нет.
Подавив раздражение, чародейка негромко продолжила:
— Но это действительно просто. Представьте себе, что вы пожелаете особняк с улицы Четырех Кукушек — а он возьми и грохнись прямо с неба на вашу гостиницу. Оба дома в щепки, куча погибших…
— Хитру, — хмыкнул гном. — Только я просил дом на улице, а не с улицы…
— Можно и так. Вам предоставят особняк — но на один час. Или на два, но он сгорит. Или…
— В общих чертах понятно, — остановил ее гном. — Но разве это побочный эффект?
— Пока нет. — Мист убедилась, что талисса внимательно следит за их спором, а именно этого она и добивалась. — Я лишь хотела показать, к чему может привести неумелое использование магии. А побочный эффект… Эта штучка как-то меняет реальность, но как — я не знаю.
— Иными словами, — вздохнул Торрер, — лучше, чтобы ее использовал колдун, а еще лучше, чтобы не использовал никто?
— Не совсем так. — Желание продать вещицу боролось в Мист со стремлением остаться честной, хотя бы перед собой. — Ее стоит пускать в ход, лишь когда не остается иного выхода.
— При нашем образе жизни это примерно три раза в день, — серьезно заметил Макобер, и чародейка так и не поняла, шутит он или нет.
— Скажите, а талисса обязательно должна быть для этого в полном составе? — Бэх промокнула рот лежащей на коленях салфеткой.
— Для вас это важно?
Жрица кивнула.
— Думаю, не обязательно, — неуверенно ответила чародейка. — В манускрипте об этом ни слова…
— Мощная штучка! — Торрер с уважением покосился на колесико.
— Но опасная, — отрезал гном. — И сколько вы хотите за эту безделушку?
— Полсотни талеров, — небрежно обронила Мист. — Уверена, что на деле она стоит гораздо больше…
— Проверим? — Гном был в своей стихии.
— Запросто! — азартно стукнула кулачком об стол старушка.
— И вам не жалко этот славный город? — покачал головой Макобер. — Или вы нездешняя?
— А что, я похожа на трумаритку? — Чародейка задиристо поправила косынку жестом, которым воины поправляют сползающий на глаза шлем.
— Да шут его знает, на что эти трумаритцы похожи, — лениво отозвался Макобер. — Огонька им какого-то не хватает, вот что я вам скажу.
«А руки-то у него подрагивают, — подумала Мист. — Странно, очень странно. Для человека его профессии…»
— Зато у нас с огоньком все в порядке, — со значением проворчал гном.
— Нет, правда. Полез тут какой-то шкет ко мне в карман, а меня, не поверите, такое зло разобрало! «Что ж ты, шепелявый, — говорю, — делаешь? Ни отвлечь, ни развлечь, хрясь — и все!» А тот только глазами хлопает. Заладил, как шарманка: «Не губите, милостивый господин» да «Не губите, милостивый господин». Очень оно мне надо! — подмигнул чародейке Макобер. — Так что проверяйте колесико, не жалко мне этого Трумарита. Да только все равно, сказать по чести, нет у нас таких денег.
— Пока нет, — поправил его эльф. — Но ведь вы не торопитесь? И что нам мешает вернуться к этому разговору, скажем, завтра?
Торрер с грустью проводил взглядом колесо, исчезнувшее в кармане чародейки, поднял глаза и наткнулся на предупреждающий взгляд гнома.
Но Мэтту было не суждено охладить его пыл: рядом со столом, вытирая руки о видавший виды передник, вновь возник лысоватый хозяин гостиницы.
— Там вас какие-то люди спрашивают. Говорят, с письмом от самого господина герцога, — с явным сомнением проговорил он.
— Проси! — величественно, точно отдавая приказ своему мажордому, распорядился эльф.
В зале появились двое. Один из них был худ и настолько высок, что, входя, вынужден был нагнуть голову. Макоберу даже показалось, что он без труда способен поправить пару покосившихся свечей в висящей под потолком люстре. Да и через толпу он пробирался довольно забавно — слегка согнувшись, точно великан, опасающийся ненароком наступить на подвернувшегося под ногу карлика.
Моргенштерн у пояса привлекал к себе внимание — в Трумарите такое оружие встречалось нечасто. На Севере питали к нему не до конца понятную склонность, но этот-то явно не с Севера: живые черты лица выдавали в нем уроженца куда более теплых земель.
Другой — крепкий парень лет двадцати — двадцати пяти. Прямые русые волосы собраны сзади, точно перед боем. Пока он протискивался к столу, за которым сидела талисса, многие посетители салютовали ему кружками, а сам он вежливо кланялся в ответ.
— Хагни Моргиль, — представился тот, что повыше. — Жрец.
«Неожиданная встреча, — подумала Мист. — Слишком неожиданная. И будем надеяться, что случайная».
— Хельг айн Лейн, — поклонился второй, доставая из-за пазухи письмо. — Страж из особой центурии Его Светлости.
«Страж? — Эльф порылся в памяти. — Кажется, так здесь называют воинов, следящих за окрестными лесами и за границами. Ума не приложу, на какие деньги герцог их содержит, зато при случае они способны составить костяк маленькой, но боеспособной армии, знающей окрестные леса как свои пять пальцев. Неудивительно, что соседи предпочитают с Трумаритом не связываться… Но что это вдруг герцог надумал с нами переписываться — да еще через стража? И не слишком ли лаконичен этот Моргиль? Это у нас жреца можно не спрашивать, чей именно он служитель, — ясно, что Эккиля. Но у людей вроде как по-другому…»
Сгорая от любопытства, Торрер все же не стал нарушать правила вежливости. Назвав себя, он торжественно и неторопливо представил Мист и друзей, со значением посмотрел на Бэх («неотесанный, говоришь, да?») и лишь затем протянул руку за свитком с личной печатью герцога Этренского.
 
Эти двое могут пригодиться, чтобы избежать неприятностей: за вами охотятся Снисходительные. Мой искренний совет — немедленно покинуть город. Заказ вправе отменить лишь тот, кто его сделал. Удачи!
 
Подписи не было, но почерк герцога они хорошо знали.
— Садитесь, господа. — Бэх подвинулась. — Очевидно, не все можно доверить пергаменту… Мак, ты куда?
— Все-то тебе доложи…
— Честно говоря, ничего больше мне не известно, — добродушно улыбнулся Хельг, усаживаясь подле гнома. — Его Светлость дал понять, что я могу помочь вам в решении некоторых… проблем. И пока вы согласны терпеть мое общество, я в полном вашем распоряжении.
Проследив взглядом за Макобером, Мист увидела, как тот выскочил на улицу, коротко переговорил о чем-то с отиравшимся у входа мальчишкой и не спеша двинулся обратно.
Любопытно…
— А господин… — Жрица вопросительно посмотрела на Моргиля.
— Могу то же самое сказать и о себе, — признал тот. — Однако замечу, что, когда Его Светлость уезжал сегодня днем на охоту, он показался мне весьма встревоженным.
— Значит, встретиться с ним нам не удастся?
Вопрос Торрера повис в воздухе.
— Простите, госпожа. — Хагни вгляделся в Мист. — Я в свое время знавал одну девчонку, удивительнейшим образом на вас похожую.
— И носившую то же имя, что и я? — усмехнулась женщина.
Хагни кивнул.
— Моя дочь! — не без гордости призналась чародейка. — Вся в мать, совершеннейшая сорвиголова. И как, она унаследовала мой магический дар?
«Что же я успела наговорить ему про свою матушку? — лихорадочно пыталась сообразить Мист. — Эх, какая же незадача!»
К ее немалому удивлению, Хагни вскочил из-за стола и низко поклонился — при этом его длинные руки едва не смели Хельга с лавки.
— Так вы та самая… та самая Мист-старшая?! — В глазах Хагни читался искренний восторг от столь неожиданной встречи. — Дочь так много о вас рассказывала! У меня просто нет слов… Господа! — Хагни оглядел всех присутствующих, предлагая разделить с ним нечаянную радость. — Вам повезло куда больше, чем вы можете себе представить. С вами…
— Пока еще не с нами, — буркнул гном.
— Перед вами, — с готовностью поправился Моргиль, — одна из лучших чародеек, когда бы то ни было покидавших стены знаменитой найгардской школы магов.