Филофобия (СИ)

Я подняла голову и увидела перед собой Карину, которая как-то озлобленно мне улыбалась.
— ну что неудачница? Поняла теперь каково это когда забирают твое?
— не поняла… Казанцева, ты, о чем?
Что за бред она несет? У девушки на некогда прекрасном лице исказила гримаса ненависти, которую она пыталась скрыть. У нее это плохо получается.
— он тебе еще не сказал? Тогда я буду первая. — она достала из своей дорогой сумочки телефон и показала мне фотографию где Кир спит в постели с Кариной, его белая прядь спадала ему на лицо, а Карина довольно и счастливо улыбалась одной рукой придерживая телефон, на который снимала, а второй прижималась к мощному телу спящего Барковского. — считай он тебе изменил. Наверняка он с тобой даже не спал. Ты же мелкая. Берег тебя зачем-то, но видимо это надоело и теперь он мой, каким и всегда был. Просто ему надо было дать развлечься, и он развлекся с тобой.
Я смотрела на фотографию и не могла поверить в то, что вижу. Он не мог… Кир бы так не поступил…
Видимо мои глаза говорили обратное и как бы я не зажмурилась чтобы прочистить глаза, я все равно видела его рядом с ней. Они выглядят так правильно друг с другом. Первая красавица школы и самый популярный красавчик. Вместе. Не может быть.
Из глаз невольно потекли слезы. Я не хотела показывать их Карине, но сдержаться не смогла. Я вдруг вспомнила, что после того как мы приехали в субботу после поездки на природу, он уехал, оставив меня спящую одну. Он сказал, что гонял с пацанами, так ли это на самом деле? В сердце что-то оборвалось и стало сильно колоть.
— не реви кошмарная! Неужели действительно верила, что он к тебе проникся теплыми чувствами?
Да… кажется верила….
Она конечно задал риторический вопрос.
Прошла мимо меня, больно задев при этом плечом.
Я по инерции отошла от сильного толчка, но мне было плевать на боль в плече. Болело у меня сейчас совсем другое и в тысячу раз сильнее.
Какая-то часть меня отчаянно отрицала эту информацию.
А что там отрицать!? Карина фотку показала! Все очевидно!
《Сердце, очнись! Хватит его оправдывать! Он предал! ПРЕДАЛ》
Я обняла себя за плечи чтобы унять предательскую дрожь. Стало очень холодно. Я уже отвыкла от холода. Неужели придется снова привыкать к ужасному чувству.
Не могла тут больше находиться. Слова Карины до сих пор резали душу. Я не могла унять адскую боль.
Раньше мне в этом помогал человек, от которого у меня сейчас рвется все сердце. Даже если бы мама выгнала меня из дому, сказав, что я ей больше не нужна, было бы не так больно. Обидно конечно, но не ад, который твориться у меня сейчас внутри. За что он так со мной?! Говорила мне бабушка, что доверять, особенно таким как Кир нельзя! Они все одинаковые.
Дура! Поверила наконец одному человеку и только душу открыла. Он мне туда благополучно плюнул. Я еще думаю, чего он такой странный в последнее время? Не спит ночами? Вместе с Кариной. Вот и выглядел уставшим.
Я выбежала из школы и понеслась в непонятном направлении. Мне было плевать куда бежать. Хотелось унять дикую боль в душе, но я знала, что не получится.
Я собрала в себе силы, чтобы взять себя в руки и разозлиться как следует. Ненависть заволокла глаза прозрачной, но мутной пеленой.
Я остановилась в каком-то переулке забежав за дом.
Нашла в рюкзаке телефон и набрав чертов заученный до дыр в голове номер.
— да зайчонок мой кошмарный.
Ответил мне голос который стал таким родным и близким. Сейчас он приносил только боль.
《Он мне врал!..》
— Ненавижу тебя! Ненавижу! Больше не подходи ко мне и не звони! Я тебя видеть не хочу!
— что случилась?
Непонимающе ответил он мне на мой взрывную тираду.
— я все знаю!
Крикнула в телефон я. После чего я достала из телефона аккумулятор и положила его части в карман.
Кирилл.
— боюсь то, что я вам сообщу вас ни капли не утешит.
— да что уже у меня там? Говорите…
Я устало провел по волосам которые и без того были в полном беспорядке.
Врач снял свои очки откладывая какие-то бумаги посмотрел на меня решительными и спокойными глазами.
— у вас крайне тяжелая стадия лейкоза. Она уже запущена и бороться с ней бесполезно. А в связи с вашими частыми ударами головы, болезнь еще и прогрессировала, вызвала усиленные симптомы боли. Не хочу вас огорчать, но боюсь в лечении вам будут отказывать если не все, то очень многие больницы и онкологические стационары. Есть и другая сторона медали. На данный момент существуют различные таблетки, препараты, химиотерапия которые продлевают жизнь больного. Операции в конце концов.
— и нахрена мне это надо? — спокойно спросил у него я — мучиться лишние месяцы? Умирать от этих болей в костях, в голове… ждать пока медленно гниют мои органы внутри и сдохнуть, когда они превратятся в фарш!? Да вы издеваетесь!
— ну у вас же есть ради кого жить?
Я странно покосился на врача. Мне было очень тяжело с ним разговаривать. В голову как будто вбивали тупое копье. Все тело дико ломит и чувство что кости сами собой начинают ломаться, отдаваясь во мне ужасной и не с чем не сравнимой болью.
У меня-то есть ради кого жить, но надо ли ей это?
— сколько мне осталось?
Устало спросил я. На какие либо эмоции или чувства у меня просто не хватает сил. Я уже в пространстве начинаю теряться от дикой боли везде где только можно.
— полгода может меньше… точно конечно никто не скажет… тут от организма зависит.
Я скатился со стула. Не могу больше это терпеть. Боль была совсем невыносима.
— обезболивающие есть?
— такие какие вам нужны нет. Я выпишу вам одни, но они не дают особого эффекта. Такие которые вам нужны, есть в Англии. Только там. Я выпишу рецепт, а то они просто так не даются. Слишком сильное обезболивающие, но благодаря ему вы можете почти вернуться к своей обычной жизни.
— успокоили. Почти доволен.
Угрюмо сказал я из под стола я скатился почти весь. Только колени упираются в стенку стола.
Тут мой телефон зазвонил особым рентгеном. Я поставил такой на кошмарика, чтобы сразу определять, что звонит именно она.
Я улыбнулся ее звонку так как уже сильно соскучился по своей маленькой бестии.
— да зайчонок мой кошмарный.
ласково назвал ее я. кличка ей уже приросла и нехило так.
— ненавижу тебя! Ненавижу! Больше не подходи ко мне и не звони! Я тебя видеть не хочу!
Выкрикнула мне она захлебываясь в слезах.
Что? не понял? Почему она кричит? почему плачет? У меня даже зрачки расширились. Она что, все узнала…
— что случилось?
— я все знаю!
Она отключилась и послышались короткие гудки.
Последние слова прозвучали как приговор для меня. Она права… от бального надо избавляться. Но как она узнала о болезни?
Неужели Егор?
Я сорвался с места и помчался из больницы. Мне надо срочно к Насте. Надо выяснить, что она про меня знает и откуда. Я понимал, что видеть ей меня ее хочется, но по-другому не мог. Эгоистично? Не думаю. Я только попытаюсь поговорить, а если прогонит или видеть не захочет, то так тому и быть…
Я знал что школу она покинет. Если она плачет, значит ей плохо, а когда ей плохо, то она бежит куда угодно лишь бы подальше от людей. Значит она направляеться домой. Все-таки я знал малышку, как никто другой не знает.
Я мчался со всей скоростью на которую способна моя машина игнорируя светофоры и дорожные знаки.
Когда я остановился у ее дома, то сразу заметил бегущую маленькую фигурку. Она как раз бежала к своему дому. Успел.
— Настя!
Я побежал в ее сторону. Я начал серьезно беспокоиться о ее состоянии. Она пошатывалась из стороны в сторону изрядно уставшая от бега, но продолжающая бежать.
Я игнорируя дикую ломку по всему телу, подбежал к ней. Хотел схватить непослушную девчонку по которой сходил с ума сильнее чем от болезни, но она оттолкнула меня. Из ее глаз крупными каплями катились слезы падая на землю и закатываясь ей под рубашку.