Разорванные цепи (СИ)

Вернувшись в кабинет, меня попросили снова присесть на стул. Теперь к своим обязанностям приступил второй мужчина, взяв смывы с рук и, пошурудив под ногтями, он, аккуратно и последовательно запечатал все пробирки и баночки, расположив каждую в отведенное место чемоданчика. Для чего-то взял кровь из вены, предварительно перетянув жгутом. Последними, с меня сняли отпечатки пальцев, после чего настоятельно захотелось помыть руки раз так пять сразу. И только после этого, наконец, повели в место, где мне предстояло ночевать.
Я даже не подозревала, что могу оказаться когда-нибудь в самой настоящей клетке. И не для содержания животных, а для человека. Как иначе назвать это помещение, где две стены от потолка до пола зарешечены толстыми стальными прутьями, а вдоль выкрашенных синих стен двух остальных, расположены непонятного вида то ли лавки, то ли деревянные топчаны, с одного взгляда на которые заранее начинали ныть бока и спина. Где и лечь-то нормально невозможно, а уж уснуть… Да, шикарная ночка мне предстояла. Единственное, что немного успокаивало, что в этом синем бомжатнике я была пока одна. Хорошо, не нужно опасаться чужих приставаний или действий, что показывают в сериалах. Решив не заморачиваться, свернулась калачиком на сиденье и начала думать о произошедшем. Раз меня сразу не отпустили, то это может означать только два варианта. Или у них на меня ничего нет и они специально запугивают, чтобы в растерянности я наговорила побольше, чтобы сказанное потом и предъявить. Или второй вариант, что пугает меня гораздо больше первого, и более вероятный в моем положении — у них есть готовый план, согласно которому они и действуют.
Значит, Алексей решил лишить меня свободы на долгий срок, чтобы развязать себе руки и выиграть время. Ему это жизненно важно, а как он это сделает, другое дело. Может, подкупит того же следователя моими же деньгами. Может, уже заручился поддержкой кого-то из конкурентов, решивших под шумок прибрать себе такой вожделенный кусок добычи. Алексей может предложить продать весь бизнес отца буквально задешево, лишь бы получить бесценный нал и слинять с ним, как та крыса с тонущего корабля. И пусть потом новые владельцы сами разбираются с бывшей женой и сыном, это их забота, как и то, какими средствами они заставят меня передать все в их владение. Вот дура, ну почему я не увидела, к чему все ведет? Почему смотрела на него, как на нормального человека, а не на подонка под красивой вывеской? Если он столько лет предавал меня с Марго, то откуда в его паскудной душе могли остаться зародыши человечности. Предав однажды, второй раз сделаешь следующий шаг легче, а затем даже не оглянешься, предательство войдет в привычку. А кто это, маленький ребенок, твоя жена, старая больная женщина или немощный старик — какая разница? Ты же идешь к своей цели не смотря вниз, просто шагая по головам, вон как по-разному смешно трещат их головы. С резким или тихим хрустом, молча или с криком, раскалываясь под твоим большим, начищенным до блеска брендовым ботинком. Какие угрызения совести, кому они нужны и где завалялись эти реликтовые пережитки? Есть только твои желания, а каким способом они достигнуты, да кто про это вспомнит года через два? А через десять, когда ты будешь стоять под ослепительными софитами на вершине успеха, по праву занимая положенное тебе место?! Какая там совесть, вы вообще, о чем?
Такие люди понятия не имеют о таких вещах!
Вертясь с боку на бок, то проваливаясь в полудрему, то выпадая из нее, я все же пережила эту ночь. Говорят, что люди привыкают и приспосабливаются ко всему и даже могут спать стоя, но это явно не мой случай. Как можно спать при включенном свете, на жестком ложе без подушки и одеяла? И откуда тут непуганые тучи комаров, в каких подвалах и застенках они здесь взрастают?
Нельзя на секунду глаза закрыть, как становишься деликатесом для этих кровопийц. Вон, теперь чешусь вся, как шелудивая, раздирая кожу практически до крови. Они и так меня за ночь сколько ее лишили, убивцы ненасытные! Москитолла на вас нет, гады!
Но, несмотря на явный недосып и прочие неприятности отдыха в зарешеченном помещении, чувствовала я себя гораздо лучше, чем накануне, что откровенно обескураживало. Не было головной боли, не тюкало в виски, не тряслись руки и тело. Вот только желудок напоминал тянущей болью пустоты, что никто не позаботился забросить в него хоть маленькую булочку, желательно с горячим кофе. Да что там кофе, просто дали бы бутерброд с чем-нибудь, я и его сейчас с удовольствием бы сжевала. Или они тут заключенных голодом морят, чтобы на все согласны были? Я есть хочу. Меня полагается кормить? О чем я и спросила в первую очередь у полицейского, когда он стал открывать дверь моей клетки, гремя внушительной связкой ключей.
— Не положено, — хмуро ответил он, удивляя меня с самого утра.
— Что значит, не положено? — задала риторический вопрос, мысленно надеясь, что меня отпустят и я смогу поесть сама.
Или меня не положено кормить по каким-либо причинам? Размышляя о таком насущном вопросе своего пропитания, я не сразу заметила, что ведут меня совсем не в знакомый кабинет, а в другое помещение, где находился вчерашний следователь и невысокий мужчина в гражданском костюме с плотным портфелем, который он сразу поставил на стол. Он оказался моим адвокатом.
— А где наш семейный адвокат, почему меня будет защищать незнакомый человек, которого я совсем не знаю? Почему я должна ему верить?
— Полина Антоновна, ваш адвокат на отдыхе, в данный момент не может присутствовать здесь, поэтому мы вынуждены поступить согласно закону, то есть предоставить вам защиту в лице свободного бесплатного защитника. Он уже ознакомился с делом и всеми документами, поэтому приступим к допросу.
— Минуточку, Андрей Васильевич, прежде чем мы начнем, я хотела бы знать на какой конкретный срок меня задержали. И почему меня не покормили ни разу с момента задержания. Я не сижу на диете, а когда меня не кормят, то мой мозг отказывается работать. Проще сказать, совсем не соображает. Так как я смогу отвечать на ваши вопросы?
— По решению прокурора вы задержаны на сорок восемь часов, согласно статье пятьдесят один, пункт девять, УПК Украины с содержанием в изоляторе временного содержания. В связи с тем, что у вас есть вероятность на свободе еще совершить подобное действие, как инкриминируемое вам сейчас, можете скрыться от следствия и просто помешать установлению истины в этом деле. На такое решение прокурора также повлияло то, что вы задержаны непосредственно после совершения преступления, есть очевидцы, в том числе и потерпевший, они прямо указывают на вас, как на лицо, его совершившее. В вашей квартире обнаружена одежда, которая была надета в момент преступления, и сумочка, куда вы складывали похищенные у мужа документы, а в самом жилище присутствуют явные следы совершенного преступления. Также ваше нахождение на свободе может повлечь исчезновение, порчу, утрату и фальсификацию доказательств. Поэтому, мы вынуждены задержать вас еще минимум на сутки. А дальше все будет зависеть только от вас, Полина Антоновна, от вашего искреннего раскаянья в содеянном, желания нам помочь в ведении следствия.
— К-какая еще сумочка и одежда, вы что несете?
Следователь встал, подошел к двери и, открыв ее, что-то выкрикнул в коридор.
— Смотрите, Полина Антоновна, и делайте правильные выводы, пока на них есть время.
Напротив меня на стене зашуршало и стало распускаться небольшое полотно, почти такое же как было у нас дома. На нем мы с сыном смотрели мультики, все же оно было побольше современных экранов телевизоров и компьютеров. На полотне замелькали кадры явно цифровой съемки, довольно профессиональной, появилось четкое изображение, на котором я с удивлением увидела обстановку рабочего офиса мужа, в котором была день назад, и самого Алексея, веселого и довольного. И себя в тот момент, когда входила в кабинет, да вот только звука не было, этакое «немое кино» во всей своей первозданной красоте. Да и зачем звук, когда разворачивающееся действо говорило само за себя. Вот я прохожу к столу, здороваюсь с мужем и ставлю свою повседневную сумочку на стол. После этого сажусь сама на стул и что-то говорю мужу. Он с готовностью вскакивает и исчезает за дверью офиса. Я же не спеша встаю, подхожу к креслу Алексея, наклоняясь, выдвигаю ящик стола и вытаскиваю связку ключей. Разворачиваюсь к сейфу на стене, уверенно и решительно открывая его ключом. Перебираю папки и найдя нужную, выдергиваю ее из плотного ряда папок. Развязываю, смотрю содержимое и не завязывая, сую ее в стоявшую на столе сумочку. После чего возвращаюсь к сейфу, закрываю и бросаю связку ключей в ящик стола. Внимательно осматриваю помещение, как бы решая для себя, а все ли я оставляю так, как было, и сажусь на прежний стул, чтобы через минуту встретить вошедшего с подносом мужа.