Разорванные цепи (СИ)

— То есть для тебя сейчас желание пописать важнее меня? Да ты, коза, понимаешь на кого рыпнулась? Смотри сюда, когда я с тобой разговариваю! Пойдешь, когда отпущу, после окончания разговора, поняла? Ты кто такая?
— Это вы, мужчина, не понимаете, что делаете себе только хуже, пропустите же скорее, ну пожалуйста! — прерывистым голосом попросила я, понимая, что сдерживать тошноту становится все труднее. — Давайте, мы поговорим потом, вы тут подождите, я сейчас, быстро, вам даже не придется долго ждать! Я очень быстро, вот увидите!
Громкий смех раздался сразу с двух сторон.
Я с надеждой подняла глаза, чтобы со страхом увидеть быстро багровеющее лицо мужика, он смотрел на меня как лев на кролика, который вопреки жанру взял и заговорил, перепутав тем самым шестеренки в мозгу хищника. И этот хищник тянул ко мне свои огромные ручищи, с явным намерением вцепиться. И он вцепился клещом, еще и тряхнул со всей дури.
Икнув с перепугу и чуть не прикусив собственный язык, я не смогла справиться с последствиями толчка, и, так давно рвавшееся на белый свет содержимое желудка художественной кляксой украсило лацкан и плечо темно-синего, явно сшитого на заказ элегантного костюма владельца.
Наступила пугающая тишина.
— Олег, я не понял? Это что сейчас было? Ее на тебя стошнило? На тебя? Любимца баб? Которые пачками на тебя вешаются? Вот эту мелкую сявку? Скажи кому, не поверят! И свидетели есть! Это чем же ты ее так допек? — и громила разухабисто мне подмигнул.
— Заткнись, Семен, тебе никто слова не давал! Давно с разукрашенной мордой не ходил? Сам разберусь с этой пигалицей! — зарычал незнакомец и обратил свой взор на меня: — Так, кукла, сейчас быстрым бегом скачешь в туалет, берешь полотенца и живо убираешь все, что натворила с моим пиджаком. Живо пошла ногами! И только попробуй спрятаться там! Я тебя и со спущенными трусами с толчка сдеру. И тогда тебе точно плохо будет!
Я стрелой метнулась по направлению к туалету, чтобы исполнить грозное приказание. Все мысли мигом улетучились из моей головы кроме одной: «Вот и нашла ты, Полина, больших приключений на свою пятую точку! Мало тебе было неприятностей, теперь еще и это расхлебывай. Блин, ну что так не везет-то?!»
Глава 8
— Семен, заверни к Макару, хоть пожрем по-человечески, а то с утра маковой росины во рту не было! Как раз недалеко катаемся от его кафешки.
Я был зол! Васильев опять крутился как уж на сковородке, юлил, лебезил, придумывая очередную причину, чтобы сдвинуть сроки и оттянуть окончательное подписание сделки. Давить на него не хотелось, у старика больное сердце, но и уступать я был не намерен. Больно удачно расположены эти три бензоколонки, и доход с них был достаточно неплохим. Да и знал я, что Васильев за моей спиной потихоньку договаривается о продаже с Харанским, ведь непутевый сынок опять в крупном проигрыше. Балбес великовозрастный, картежник и наркоман, так и сведет отца в могилу. Тот половину своего капитала спустил на «забавы» единственного сына, а толку? Старик по его милости с трудом два инфаркта пережил, а сынок в очередной лечебнице как на курорте, «пролечится» и опять за кокаин. Наследничек, бл*дь! Случись что, за неделю бизнес папаши спустит тому, кто больше предложит. И пох*р ему, что передел в городе начнется! Лишь бы кокаин не заканчивался, и к карточному столу понтово с очередной шмарой подкатиться. Надо с Дмитрием перетереть этот вариант, многие захотят на халяву урвать кусок и упрочить свое положение. Тот же Харанский свои клешни потянет. Хрен им всем! Мне не нужны его люди в моем городе, не позволю себя переиграть даже в такой малости. Не по чину мелочевкой баловаться, но чтобы утереть этому мордатому нос, я готов немного поступиться принципами.
Давно хотели свою сеть бензоколонок в городе развить, вот начало и положим. Представляю реакцию Харанского, когда поймет, что его опять поимели! Да и жмот он, много не даст, нет у него сейчас достаточной суммы, все вложил в свою последнюю покупку, но как упорно, сволота, цепляется за каждую попытку влезть, неужели готов со Смотрящим столкнуться? Не замечал раньше за ним такой прыти, надо присмотреться, с чего борзеет? Что я мог упустить? Решено, позвоню Трофиму, пусть людишек напряжет, потопчутся за Харанскими парнями пару недель, может что нароют.
Набрав Трофима, попросил его внимательно приглядеться к окружению вечного конкурента. И только хотел продолжить разговор, как в тело со всего размаха впечаталась незнакомая девушка, да так, что телефон мгновенно вылетел из руки и упал на кафель, что привело меня в ярость! Кто посмел так бесцеремонно прервать разговор? Я еще не все сказал! Какая-то пигалица пытается качать права, требуя немедленно пропустить ее в туалет. Требует у меня!!! Эта курица безголовая говорит, даже не соизволив на меня взглянуть, и головы не подняв. Что за беспредел со стороны простой девицы? Кто такая, с чего смелая? На первый взгляд ничего особого, одежда простая, но явно лейбовая. Джинсы, кроссы, прикольная футболочка, хвостик на затылке. На вид двадцать три-двадцать пять лет, пацанка совсем. Вроде без макияжа, но кто их сейчас разберет? Моя нынешняя кукла может полтора часа мазаться и выйти, как она говорит «с естественным мейкапом». Может и эта…, того…, приверженка натурального? Так я тут, очень даже натуральный «натурал». И нечего штукатуриться, раз натуралка.
А пигалица все говорила, просила, уговаривала сдавленным голоском, и старалась бочком просочиться мимо меня. Э, милая, куда? Не застрянешь? Со стороны ребят раздался хохот, для них тоже непривычен ход событий, и они ржали от души, что не добавляло мне настроения.
Особенно усердствовал Семен. Нашел клоуна, смешно ему, рот до ушей растянул и грохотал басом так, что за километр слышно. Придурок сорокалетний. Девчонка не унималась все, качала права, наскакивая на меня, и чуть не впечатываясь в тело. А фигурка то ничего так, глаз есть на что положить, хоть и маленькая еще. В другом месте и при других обстоятельствах, я бы с ней замутил на пару ночей, разложил бы на кровати и показал небо в алмазах. А потом еще и еще раз, пока тело не станет пустым и расслабленным, перекачав всю сексуальную энергию в женское тело. Я реально представил, как она лежит подо мной, потная и дрожащая, с распухшими влажными губами, которые кусала, пытаясь сдержать вырывающиеся под моим напором стоны, со спутанной копной шикарных волос, намотанных на мою руку, чтобы не могла отодвинуться в сторону даже на сантиметр. Как потом пальцы другой руки перебирают темные локоны, прикасаются, играют бережно с волосами, даря им нежную чувственную ласку. Как всматриваюсь в ее лицо, в блестящие от только что пережитых оргазмов глаза, бессовестно шарю жадным взглядом по ее обнаженному телу, желая оставить губами засосы, как метки на каждом сантиметре ее зовущего голого тела. Чтобы потом ходила только в закрытой одежде и не могла раздеться ни перед кем другим, зная, что все поймут, чем она занималась в недавнее время, как ее накрывало так, что она была готова на все, лишь бы получить свое удовольствие. И кому принадлежит. Душой и телом.
А что тело у нее шикарное и очень отзывчивое, я понял сразу, стоило только взглянуть на нее. На таком теле, как на дорогом инструменте можно сыграть прекрасные мелодии, впитывая их в себя, настраивая умелыми пальцами, и ведя партнершу за собой все выше, и выше. Я универсал в таких чувственных играх. И играл бы с ней в унисон, с желанием и вожделением, заставляя выгибаться до предела, на грани человеческих возможностей, чтобы, впуская глубже, получать больше, до исступления, до судорог, забывая себя и окружающий мир, исчезая из него вместе с ней. С пересохшим горлом и неровным дыханием поднимаясь вверх, в космос, вопреки всем законам притяжения. И снова обретать физическое тело, очнувшись на смятых и мокрых простынях, где только я и она, чтобы начать сначала новую грешную мелодию.
Такая маленькая и хрупкая, но хотел не защищать, а подчинять и завоевывать, ловя каждый миг, когда, сдаваясь зову собственного тела, она обхватывала бы меня своими ногами, прижимаясь так тесно, что чувствовался бы каждый миллиметр солоноватой кожи. То, как густые длинные ресницы касаются меня, словно крыльями неведомой бабочки, зажигая в крови адреналин и желание. Уловить дрожь тела, когда жадный язык коснется кожи в одном из многих чувствительных мест, и услышать в награду еле слышный стон сквозь грохот пульса в висках.