Необходимость. Книга 1 (СИ)

Глава 7: Брайден
27 апреля, 2012
«Эти занятия скучны до чертиков. Не хочу быть здесь. Спаси меня из этой тюрьмы».
Теперь, когда Кира и я «пытаемся» снова разговаривать, я нахожу глупые отговорки, чтобы все время писать ей. Хотя я не вру. Эти занятия — сущая пытка. Я чувствую, что усну на этом чертовом стуле.
Смотрю вниз на свой телефон, тревожась за ответ Киры.
«Нет, чувак. Спасай себя сам. Я поехала по магазинам за платьем».
Не нравится мне, как это звучит. Ни капельки. Хмурясь, пишу ей в ответ:
«Для чего платье?»
Она заставляет меня дожидаться ее ответа почти семь минут.
«Сегодня вечером вечеринка в доме у моих друзей».
Так и знал.
Раздраженный, я бросаю телефон обратно в карман. В ее возрасте я веселился. Круто отрывался. Благодаря этому я знаю, что творится на этих вечеринках.
Не твое дело. Забудь об этом. Черт возьми, это не мое дело. То, что я представляю Киру на одной из этих вечеринок, где все похотливые подростки наверняка будут пускать слюни на нее, полностью портит мое настроение. Ей теперь пятнадцать, и я четко помню, каким я был в этом возрасте. Что на самом деле вытворяли мои друзья.
Остаток дня я провожу погрязший в раздражении, отказываясь говорить с кем-либо. Даже с Райаном. Я хочу предупредить его о планах его сестры, чтобы он мог попытаться вмешаться и воспрепятствовать им. Это подло, я в курсе, поэтому я держу это в себе и весь день изнемогаю от безысходности.
К тому времени, как вечером я возвращаюсь в нашу с Райаном спальню в общежитии, уже восемь часов. Я вхожу и бросаю свою сумку на кровать, а сам падаю следом, приземляясь в кипу гнева, ненависти к себе и ревности.
Я не хочу, чтобы она ходила туда, вечеринки открыты для ухаживаний пьяных, возбужденных парней. Она имеет право жить своей жизнью, даже наслаждаться, будучи подростком. Сейчас у нее наконец-то появились подруги, она больше не одиночка. Кира не заслуживает, чтобы я мешал ей веселиться.
Но я, черт возьми, погибаю. И каким придурком это меня делает?
Худшим в своем роде.
Уставший от любопытства, я беру свой телефон, зная, то, что собираюсь сделать, — это плохо, плохая идея. Моя нога вздрагивает; побуждение проверить ее слишком сильное, хотя я знаю, что могу увидеть нечто, что заставит меня потерять самообладание.
Добравшись до ее странички на «Facebook», я вижу это.
О, я черт возьми, вижу это.
— Мне может кто-нибудь объяснить, что, черт подери, она надела? — Я стону вслух, когда смотрю на ее самую последнюю запись, фотографию ее и трех других девчонок с подписью, которая гласит:
«Выходим с девчонками, чтобы оторваться и навлечь чуточку проблем на наши головы».
И приписка с тегом «#никакогосекса». 
Я задумываюсь, если она знает, что я время от времени проверяю ее «Facebook»... делает ли она это дерьмо специально, поскольку знает, что это совсем сведет меня с ума.
Никто... и я имею в виду никто... не сможет понять глубину тоски, что я испытываю прямо сейчас.
Черт. Тоска — какое чертово девчачье слово.
Мне хочется сказать, что я просто скучаю по ней, или назвать это каким-нибудь менее слащавым словом. Но я не могу сказать, что помешан на ней, потому что это не присуще мне. Все, что я получил, — несколько поцелуев почти год назад. Я не должен быть так влюблен в девушку, особенно ту, которую никогда не получу.
Я такой. И то, как мои глаза следуют по ее фотографии, каждый инстинкт самца в моем теле снова просыпается, говоря мне, что моя девочка там.
Моя девочка в милом белом платье, которое очевидно было сделано, чтобы абсолютно высмеять слово «невинность». Это похоже на нечто среднее между платьем маленькой девочки и бельем тедди3. Расклешенная юбка слишком чертовски коротка. Бантик, обернутый вокруг верхней части ее талии, только подчеркивает, насколько оно короткое и какой округлой стала ее грудь.
Моя девочка, русые волосы завиваются вокруг плеч, черная подводка подчеркивает карие глаза, высокие кроваво-красные каблуки и губы, накрашенные в тон.
Моя девочка ходит там, выглядя вот так, принимая ухаживания каждого чертового мудака, который будет думать, что у него есть шанс оказаться у нее между ног. Оказаться внутри ее киски.
Забрать то, что, нахрен, мое.
Иисус, я потеряю это.
Я бросаю телефон на кровать и прижимаю ладони к глазам. Не твоя девушка. Не твоя девушка. Это твоя сводная сестра.
Ярость прожигает мои вены, как бы крича: «Черт возьми, это она!»
Я никогда не узнаю ее подобным образом. Мое тело никогда не сможет забыть тот факт, что претендовало на нее с самого первого дня, решив, что она была моей и всегда будет, получу я ее или нет.
Я чувствую себя так, словно прибыл прямиком из ада, все бессилие и гнев, какие только у меня есть, когда дело доходит до этого, меня словно коробит и приводит в ярость. Я хочу выследить каждого ублюдка, который вообще вздумал смотреть на нее и сорвать кожу с его лица. Глядя, как кровь покрывает меня, и знать, что я был тем, кто уничтожил его за желание к ней.
Это самые лицемерные мысли, которые у меня когда-либо были. Потому что я хочу ее подобным образом. Я так возбужден, мой член словно горит огнем для нее. Я тяжело дышу, как животное, словно она передо мной, прямо сейчас обнаженная, ожидает, что я съем ее.
— Это чертовски нелепо, — бормочу я себе, потому что это действительно так. Я пятками скидываю обувь и ложусь обратно на свою кровать, прикрываю рукой глаза, концентрируясь на дыхании и на том, чтобы удержать свои мысли подальше от нее. Но в тот момент, когда мне удается справиться больше чем на секунду, они снова набрасываются, чертовски подсев на нее и на все о ней.
— Ты не можешь получить ее, придурок. Отпусти ее. — Слышу свой собственный голос, произносящий эти слова, что ничего не делают со мной. Я повторял их снова и снова, миллион раз в прошлом году, обдумывал это дерьмо так тщательно, что к этому времени оно должно было забыться.
Очевидно, что это не так. Я хочу ее больше, чем когда-либо. Так сильно, что при виде этой фотографии мой член начинает пульсировать, пытаясь вырваться из моих джинсов.
Я борюсь с ним. Борюсь с желанием посмотреть на ее фотографии всей своей печальной душой. Борюсь с желанием отдаться фантазиям, где мои губы скользят по всему ее телу, ее язык по моему, никто из нас не различает ничего вокруг — мы поглощены друг другом.
Мне чертовски нужно потрахаться. Это, вероятно, часть проблемы. У меня самый большой период воздержания. Так было с того первого звонка с ней по «‎Skype» несколько недель назад.
Вся эта хрень выходит за рамки здравомыслия. Парню в моем возрасте все время нужен секс. Черт, мне всегда нужен секс. Привык получать его. Если я не получаю его, это сводит меня с ума.
Но я не могу этого сделать. Каждый раз, когда я думаю об этом, все, что я вижу, — взгляд Киры, когда она призналась, что видела меня с Джен той ночью. Не то чтобы Кира сможет узнать, что я с кем-то спал, но я все равно не могу это сделать.
Что имеет меня во всех смыслах, кроме буквального.
Я не могу ждать больше ни секунды, чтобы не попробовать Киру, но то, что я хочу, — это нечто, что я никогда в жизни не смогу получить. Поэтому я начинаю считать. И дышу. И продолжаю считать каждый вздох, каждую секунду, надеясь, что мое тело в конце концов успокоится, черт возьми.
Ровно двести шестьдесят две секунды спустя я проигрываю битву, и мой телефон снова в моей руке.
Боже мой, эта девчонка такая сексуальная. По правде говоря, неотразимая. Я немного смотрю на ее самую последнюю фотографию, увеличивая так, чтобы я мог действительно осмотреть ее. Потом я делаю одну вещь, которую пообещал себе никогда не делать ради своего благоразумия.
Я пролистываю ее фотографии, рассматривая каждую, изучаю ее жизнь за прошедший год, насколько она изменилась.