Файл №123. Настоящая власть

— Доктор Беруби? Мы из ФБР: агент Молдер, агент Скалли…
— Послушайте, я очень занят.
— Мы просим уделить нам несколько минут.
— Ну, что там еще?
— Это ваша машина? — Молдер показал фотографию.
— Возможно. Здесь не виден номер…
— Девять-два-четыре-четыре эй-вай-эф.
— Да, моя.
— Вы знаете, что она участвовала в полицейском инциденте?
— В чем, в чем?
— В погоне. В преступлении.
— Нет. Впервые слышу… — это прозвучало исключительно фальшиво.
Скалли отвернулась и подошла к клеткам. За решетками сидели резусы и зеленые макаки. На четвертом курсе она немало повадилась с такими…
— …ключи от машины есть у приходящей прислуги, она часто берет ее… это уже вторая машина…
Скалли постучала по клетке, приветствуя маленькую самочку. И вдруг та злобно оскалила зубы и метнулась к протянутой руке! Скалли едва успела отдернуть…
— Не трогайте здесь ничего! — голос резкий, как напильником по стеклу.
— Извините… я только хотела… Макаки — они ведь такие добродушные всегда…
— Они участвуют в опыте.
— В каком? — тут же зацепился Молдер.
— Я что, в чем-то подозреваюсь? — доктор ощетинился.
— Да ну что вы…
— В таком случае — я ответил на все ваши вопросы. Извините. Работы у меня больше, чем времени.
Молдер выдержал паузу. Он спокойно смотрел на доктора, и тот вдруг начал извиваться под его взглядом. То есть извивался он, конечно, не телом… но чем-то извивался.
— Спасибо. Всего вам хорошего.
Выходя, Скалли чувствовала недоуменный и испуганный взгляд в спину.
За дверью Молдер остановился. Прислонился к стене.
— Значит, так. Уже пять часов, а нам нужно еще поговорить с этой домработницей…
— Нет.
— Что значит ваше «нет», девушка? — он уставился на нее удивленными глазами. — Неужели «может быть»?
— Молдер, мы медленно, но верно погружаемся в какой-то маразм! Мы целый день с раннего утра убили на то, чтобы разобраться с делом, начатым с таинственной наводки, данной нам непонятным человеком, и все наши умозаключения базируются на предыдущих умозаключениях… Кто он такой, этот Б. Г.? Мы ничего не знаем о нем: ни имени, ни того, чем он занимается…
— Кое-что знаем. Изредка он подбрасывает нам весьма ценную информацию.
— Которую мы ни разу не смогли проверить! Вспомни: ни разу! Может быть, он просто…
— Думаешь, он делает это ради своего развлечения?
— Нет. Я думаю, он делает это ради твоего развлечения…
Скалли повернулась на каблуках и решительно пошла к двери. Это была дверь мужского туалета, но такие тонкости сейчас ее не интересовали…
— Что-то вы рано сегодня, — услышал Молдер за спиной.
Он шел к своему подъезду. Было одиннадцать вечера.
— Я-то думал, вы ночь не будете спать, складывая картинку из кусочков…
— Во-первых, их очень мало, — сказал Молдер. — Во-вторых, они воняют. В-третьих, мама приучила меня возвращаться домой до того, как включат фонари на улицах.
— Я дал вам все, что мог, — сказал Б. Г.
— Какой-то репортаж по телевидению? Знаете… — Молдер мысленно плюнул, обошел Б. Г. и продолжил свой путь.
— Агент Молдер, — негромко сказал ему в спину Б. Г., - вы никогда в жизни не были ближе к разгадке… Я прошу вас, я умоляю: не бросайте это дело.
Доктор Беруби посмотрел на часы. Половина двенадцатого. А он хотел сегодня вернуться домой пораньше и принять снотворное. Чертовы сыщики…
Все это плохо кончится, подумал он. А поначалу казалось — только успех впереди.
Впрочем, успех был.
И вот к чему это привело… Руки дрожат. Душа не на месте. В конце концов — просто страшно.
Не надо было начинать. Не надо было. Уже тогда кто-то кричал внутри: не делай этого, Джейк! Красный свет!..
Но он пошел на красный…
Дверь открылась без стука.
— Кто там?
— Доктор Беруби?
— Да. Что вам нужно?
Вошедший был высок и плечист. Что-то у него было с лицом — неуловимое, но портящее общее впечатление.
— Он ведь жив, не так ли? — спросил вошедший.
— Кто?
— Доктор Секара. Он ведь звонил вам?
— Не понимаю, о чем вы говорите…
Доктор Беруби вдруг почувствовал, что у него ослабли колени.
Визитер пересек лабораторию и подошел к окну. Посмотрел вниз.
— Вы все понимаете.
— Послушайте. Если вы из ФБР, то я уже ответил на все ваши вопросы…
— К вам приходили из ФБР? Это плохо…
— …и вообще мне нужно работать. Это срочная работа, и она должна быть окончена…
— Вы ошибаетесь, доктор. Эта работа не должна быть окончена. Проект закрывается.
Макаки вдруг заволновались. Завизжали.
— Я не получал никаких распоряжений…
— Вам они не потребуются.
Капитан Мерсье перегнулся через перила. На палубе стоящего внизу водолазного бота сидели Крюгер и Уолнам и курили. Маски у них были сдвинуты на лбы.
— Ну что там, ребята? — спросил Мерсье. — Ничего?
— Очень много всякого дерьма, — сказал Крюгер. — Вот Уолнам может перечислить, а я не буду.
— Капитану не нужно дерьмо, — сказал Уолнам. — Дерьмо нужно «Гринпису». Капитану нужен утопленник. Утопленника нет.
— Понятно, парни. Ладно, трубите отбой. Поиски окончены. Всем спасибо.
— Пока, капитан. Удачи.
Полчаса спустя все три бота взяли курс на стоянку малых судов, за шесть миль отсюда. Уолнам напоследок провел лучом малого прожектора-искателя по водам.
Пусто.
Когда луч ушел, из-под воды медленно-медленно показалась человеческая голова. Не вся. Глаза были над водой, нос и рот — под водой. Глаза долго-долго смотрели вслед уходящим ботам.
На месте происшествия Скалли оказалась первой.
— Расследование ведет шериф округа, — говорила она Молдеру, идя в полушаге за ним через разгромленную лабораторию. — Он уверен, что это самоубийство. Действительно, всё будто бы говорит за это. Доктор Беруби внезапно воспылал отвращением к научной деятельности, перебил всю аппаратуру, потом привязал один конец капронового шланга к газовой трубе, другой намотал себе на шею — и выпрыгнул в окно. Шланг оборвался, но жесткая его шея этого не выдержала. И вот мы здесь.
— Странно, правда? — сказал Молдер, изучая место обрыва злополучного шланга. — Вечером он словно бы готовится принять телегруппу из передачи «Мой идеальный дом», а несколько часов спустя устроил тут переворот вверх дном. Что-то не вполне вяжется, правда?
— Н-ну…
— И — слишком уж надежный способ самоубийства. Избыточно надежный. Двойной контроль. Применяется только психопатами. Или же просто кто-то хотел быть уверен, что доктор сломает себе шею, еще не долетев до земли. Ладно. Что мы вообще о нем знаем?
— Теренс Ален Беруби, сорока четырех лет, выпускник Гарварда семьдесят четвертого года. Разведен, детей нет. Биохимик, микробиолог, генетик. Полсотни работ. Последние годы участвовал в программе «Геном человека». Тебе это что-то говорит?
— Да. Создание полной генной карты. Может быть, самый амбициозный международный проект в истории науки. Считается, что абсолютно открытый. Прозрачный.
— Участие в открытом проекте вместе с тысячами других ученых…
— Да, но только у одного был серебристый «форд-сьерра» с кадуцеем на ветровом стекле. Машина, которую нам не пожелали показать. И только он один выпрыгнул из окна шестого этажа со шлангом на шее и, прежде чем разбиться, сломал себе шею…
Он вдруг замолчал и стал, наклонив голову, рассматривать гору стеклянных и пластмассовых осколков за центрифугой. Потом — осторожно протянул руку и извлек оттуда уцелевшую коническую колбу! В колбе плескалась та розовая прозрачная жидкость, которая так похожа была на гидролизированную кровь…
— Я не вижу связи… — Скалли оборвала себя.
— Я тоже. Но, может быть, мы не видим связи не потому, что ее нет, а потому, что она невидима? В нормальных условиях? При солнечном свете? Как по-твоему, что это?
— Там на дне стикер.
— Точно. Какие глаза! И это не я сказал, это Фрохики сказал. Так, читаю: «Настоящая власть». В каком это смысле, интересно? — он с некоторой оторопью посмотрел на Скалли.