Пока жива надежда

— Нет, понравится, — сказала Кэй, кулачком ткнув брата в бок.
Мать, совершенно не расположенная слушать их болтовню, зло оборвала детей:
— Не лезьте не в свое дело! Не разговаривайте, когда вас не просят! Наша беседа вас не касается. Я говорю с Эллой, а не с вами. А сейчас оба заканчивайте свой завтрак, и желательно без чавканья.
Губы Кэй задрожали, на глазах навернулись слезы. Девочка очень ранима. Элле довелось в очередной раз убедиться, как плохо Селма знает и понимает своих детей.
— Итак, — продолжала хозяйка, — Элла, ну-ка отвечай, почему, если ты совершенно не желаешь их видеть, задаешь так много вопросов? Кстати, что сказал мистер Элтхауз, когда вы встретились на пляже? Думаю, вы не о погоде разговаривали?
Элла перевела дыхание. Мысли в полном беспорядке, и поди-ка среди них отыщи подходящий ответ. А действительно, о чем же они говорили? Ни о чем, если не считать насмешливых замечаний мужчины о купании в одежде. Ужасно было не то, о чем они говорили, а то, что делали. От одних этих воспоминаний раскалывается голова.
— Он, то есть мы говорили о купании, — ответила она наконец, поскольку ничего другого, кроме правды, не могла придумать. А если промолчать, то лишь удвоишь подозрения Селмы. Сказать же неправду тоже рискованно — ложь могла рано или поздно раскрыться. Лжецы должны иметь хорошую память, чтобы не запутаться. А то, что ни с мистером Элтхаузом разговаривали о купании, не так уж необычно.
— Так вы говорили о купании? — с сомнением переспросила Селма.
Но прежде чем Элла успела ответить, раздался звон упавшей тарелки. Ее уронила Кэй, пытаясь, очевидно, дотянуться до брата, чтобы отомстить ему за причиненную обиду. Неловкость девочки — только на руку, поскольку отвлекла внимание Селмы.
Прибежавшая на шум Памела тут же бросилась собирать осколки, но Кэй каким-то образом умудрилась порезать ногу. Потекла кровь, раздался рев, что вывело мать из себя.
— О господи! — воскликнула она, с отвращением глядя на дочь.
И хотя Элла ни за что на свете не пожелала бы боли девочке, ей оставалось только благодарить провидение за это маленькое происшествие.
— Я могу купаться? — спросила Кэй, когда няня заклеивала ранку на ноге пластырем. — Ты обещала, что мы сегодня поиграем в воде. Я уже приготовила ведерко и игрушки.
— Ведерко! Игрушки! — презрительно отозвался Сол, но Элла не обратила на него внимания.
— Думаю, мы немножко порыбачим сегодня, — предложила она, сожалея о том, что придется идти на пляж. После вчерашней ночи Мартин вряд ли захочет ее видеть, но случайная встреча вполне вероятна.
Как угораздило ее влипнуть в подобную ситуацию? Это так не похоже на нее. Раньше она бы никогда себе такого не позволила. Конечно, у нее были знакомые мужчины. Один из них, кстати, даже предложил ей выйти за него замуж, но Элле не хотелось раньше времени менять свою устоявшуюся жизнь с отцом. Решила, что не стоит спешить с замужеством. Сейчас-то, в ее нынешнем положении, брак, возможно, оградил бы ее от многих бед, но претила сама мысль выскакивать замуж по расчету. Нет, такой выход из ситуации не назовешь достойным.
Когда же она стала работать у Бранеров, то семейная жизнь перестала казаться заманчивой. Куда проще временная любовная связь — если разочаровалась, в любой момент можешь уйти.
Нет, все-таки прошлой ночью на нее нашло затмение. Просто не ее стиль поведения! Впрочем, может быть, она драматизирует события прошлой ночи и излишне корит себя. Ну поцеловал ее мужчина, вот и все.
Но тут всплыли картины их любовной борьбы. Вспомнилось, какие чувства вызвали его действия. Мартин не только целовал ее, его ласки были настойчивы и дерзки, руки властны и чересчур смелы. И ведь позволила же! Позволила бы и нечто большее…
— Элла, что с тобой?
Кэй смотрела на нее, засунув в рот большой палец. Няня улыбнулась через силу.
— Ничего. Просто задумалась. Я видела в шкафу сачки для ловли креветок. Наверное, их оставили дети владельцев виллы. Давайте возьмем их с собой. Вдруг мы что-нибудь поймаем.
— В каком шкафу? — спросил Сол, тем самым показывая, что не так уж равнодушен к играм на пляже.
— Я достану, — вызвалась Кэй. — Где они? И я возьму ведерко для рыбаков.
— Рыбок, — поправила Элла, останавливая попытки Сола ущипнуть сестру. — Да, бери свое ведерко, а Сол свое, они нам потребуются для рыбок, крабов и моллюсков.
— Кто такие моллюски? — с трудом выговорил мальчик.
Няня подтолкнула детей к двери.
— Я тебе покажу, когда мы их найдем. А сачки достану сама.
Надев на детей панамки и намазав их розовую кожу солнцезащитным кремом, Элла повела своих питомцев на пляж. Оставив полотенца на берегу, они пошли к воде.
Ах, какая теплая вода в океане! И все равно освежает. Подавленное настроение скоро прошло. Элла вспомнила каникулы, которые проводила с отцом, будучи еще ребенком. С каким терпением, с какой любовью папа относился к дочери! Конечно, у нее имелась и няня, но по возможности Кэлвин Дакос сам смотрел за девочкой. Наверное, поэтому таким трудным оказалось их расставание.
— Фу, что это? — спросила Кэй, скривившись при виде ужасного насекомого, выползшего из воды. Они с Солом поспешно отскочили в сторону.
Элла узнала морского клеща и сачком поймала его.
— Только не трогайте. Эти маленькие чудовища могут впиться в кожу, и их нелегко вытащить.
— Уф, — поежилась от омерзения Кэй, и няня поняла, что ее слова возымели действие.
Да, океан впечатляюще прекрасен, но полон опасностей.
— Я не испугался, — заявил Сол.
— Вот и хорошо. Тогда со следующим будешь справляться сам.
Из-за жары и ежеминутной возни с детьми на время позабылись бередящие душу проблемы. Вдали от дома и соседей удалось прогнать мрачные мысли. Даже то, что ее мать, возможно, загорала, на веранде соседней виллы, не вызвало в Элле особых чувств. Жила без матери почти двадцать лет, проживет и дальше. Вот уж чего нельзя себе позволить, это потерять из-за нее работу.
Они никогда не оставались на пляже так долго. Элла сняла футболку и шорты и пошла вместе с детьми к воде. Как приятно чувствовать прикосновение воды к разгоряченной коже!
Сол и Кэй очень любили купаться, но за ними глаз да глаз. Далеко их не отпустишь, волны для таких малышей — коварная штука. Сол, как всегда, начал спорить, но боязнь встречи с клещом заставляла держаться поближе к няне. Кэй радостно плескалась на мели, у самого берега.
Элла была так занята детьми, что не заметила появления женщины, пока та не заговорила. Сол и Кэй уставились на даму, а Элла и не поворачиваясь угадала, кто это.
— Здравствуйте, мисс… Корд!
Мать одна. Странно! Элла уж было приготовилась встретить насмешливый взгляд Мартина Элтхауза, но рядом с Сарой никого не было. Та выглядела экзотической бабочкой: в широких шелковых брюках и шифоновой накидке. Темные очки не позволяли прочитать выражения глаз. У Эллы упало сердце. Неужели мать узнала ее? Не потому ли сюда и заявилась?
  
8
 
Мартин проснулся с сильной головной болью. Не впервой, конечно, но, как всегда, очень неприятно. И чувствуешь себя с похмелья отвратительно, и работа не идет.
Холодный душ не улучшил настроения, в голове не перестала пульсировать боль.
Боже ты мой: как поздно — начало десятого! Теперь уже не до прогулок и пробежек — все расписание полетело к чертям. А собирался в девять уже быть за письменным столом. Теперь график сдвигался в лучшем случае на час-два.
Впрочем, какая разница? Ему не был назначен точный срок сдачи рукописи, издатель не стоял над душой. Разве что он отошел от собственного принципа — соблюдать дисциплину. Самодисциплина — вещь необходимая, особенно если работаешь на себя, вольным художником, так сказать.
Привычка к определенному режиму появилась у Мартина со времени работы корреспондентом. Видимо, потому-то и журналистская карьера оказалась столь успешной. Пока друзья-коллеги отсыпаются после бурно проведенной ночи, Мартин уже на месте. Где бы он ни был, что бы ни делал, добросовестно выполнял свою работу, хотя в часы отдыха не отставал от друзей в развлечениях.