Пока жива надежда

— Мама упоминает, — пробормотал он, вроде бы в оправдание, но ощущая заслуженность няниного упрека. — А я хочу есть. Памела начала готовить завтрак?
— Сомневаюсь. — Элла включила душ, пока дети расстегивали пижамы. — Насколько я знаю, Памела еще не пришла.
— Не пришла? — Сол изобразил на лице ужас. — Но я же хочу есть.
— Ну, мы посмотрим, она наверняка что-то вкусное оставила в холодильнике, — спокойно сказала няня. — Давай, Кэй. Ты первая примешь душ.
К тому времени, как дети были умыты и одеты. Элла успела загасить с дюжину споров. А еще говорят, будто детям, почти ровесникам, легче подружиться. Сомнительно. Впрочем, она готова признать существование исключений, но Сол и Кэй постоянно конкурировали, что, естественно, не прибавляло их отношениям дружелюбия.
К счастью, Памела уже пришла и готовила булочки к завтраку, когда дети во главе с няней прибыли на кухню в поисках еды.
— Доброе утро, мисс Дакос, дети, — приветствовала их улыбкой женщина. — Вы так рано встали.
Элла погладила свой плоский живот.
— Это от голода. Мы все ужасно проголодались!
— Ну, садитесь, садитесь. Булочки уже почти готовы. А пока почему бы вам не выпить апельсинового сока? Может, хотите грейпфрута?
— Я не хочу. — Кэй сморщила носик, Сол нашел ее заявление достойным презрительного взгляда.
— А я хочу! — Чего не скажешь из вредности! Элла прекрасно знала, что мальчик не любит грейпфрут. — Ты еще маленькая и до сих пор ничего не пьешь кроме молочка.
— Я тоже пью молоко, — спокойно сказала Элла, не давая разгореться очередному спору. — Хочешь апельсинового сока, Кэй? Я выпью немного.
В такой формулировке предложение было принято.
Элла допивала вторую чашку кофе, когда на кухне появилась Селма. Как была с постели, в таком виде и заявилась: длинная шифоновая ночная рубашка, всклокоченные рыжие волосы торчат в разные стороны. Высокая женщина, утратившая с возрастом стройность, должна бы все время сражаться с полнотой. Она сражалась, но с неохотой и без какого-либо результата. Это ее бесило, раздражало. Селма оглядела присутствующих без симпатии, и когда Кэй соскользнула со стула и побежала к матери, та рукой указала малышке на место.
— У тебя есть аспирин, Памела? — спросила хозяйка, устало склонив голову. — О боже, как у меня болит голова! Наверно, это от рыбы, которую ты приготовила к ужину. Ты уверена, что она была свежей?
Выбран не лучший способ заслужить симпатию служанки, и пока та не нашлась что ответить, Элла поднялась и предложила:
— У меня есть парацетамол, он помогает от головной боли. — Особенно с похмелья, добавила девушка про себя, вспомнив, что хозяйка накануне выпила почти две бутылки вина.
— Правда? — Селма взглянула на нее с надеждой. — Ты не могла бы принести мне в комнату пару таблеток? Судя по всему, мне придется провести в постели все утро.
— Но ты же обещала отвезти нас в город, — возразил Сол.
Мать рассерженно посмотрела на него.
— Какой же ты эгоист! Всегда думаешь только о себе. Наверное, тоже хочешь провести все утро в постели? Может, тогда поймешь, что это не доставляет удовольствия.
— Нет, мамочка…
— Я думаю, Сол не хотел вас расстроить, — поспешно вступилась Элла, заслужив благодарный взгляд своего юного подопечного. — Почему бы вам не вернуться в постель, а я принесу парацетамол и завтрак: булочку с очень вкусным джемом из манго.
— Ну… — Селма вздохнула. — Спасибо, Элла, но я не уверена, что смогу есть. Голова просто раскалывается, чувствую, что у меня поднялась температура. Придется вызвать доктора, если таблетки не помогут.
— Сочувствую.
Элла действительно сочувствовала. В тропическом климате головная боль особенно невыносима — и этот яркий свет, и эта жара, от которой нигде не скроешься…
Селма снова вздохнула:
— Может, ты принесешь мне кофе и немного апельсинового сока запить таблетки, и еще яйцо всмятку? И один тост, пожалуй.
— Я все сделаю.
Элла выпроводила хозяйку из кухни, пока та не вздумала сказать что-нибудь еще о вчерашнем ужине. Благополучно доставив Селму в спальню, вернулась и увидела ухмыляющуюся Памелу.
— Только яйцо всмятку, — передразнила служанка, — и немного кофе, и апельсиновый сок, и тост… — Она подмигнула Элле. — Я что-то упустила?
Элла не поддалась на провокацию. Чего злословить? Это далеко не первое утро, которое Селма проводит в постели. Да и раньше, в Европе, Элла редко видела хозяйку до обеда. Разве что той требовалось куда-нибудь съездить, иначе мадам не вставала до полудня.
Элла принесла завтрак и лекарство. Хозяйка лежала, откинувшись на подушки, томно прикрыв глаза рукой.
— Наконец-то! Что ты делала? Я прождала вечность, — воскликнула Селма.
— Пяти минут не прошло. — Элла поставила поднос на кровать. — Если я понадоблюсь, вы найдете меня на пляже. Мы с детьми будем собирать ракушки.
Селма села и взяла апельсиновый сок.
— Только недолго, — сказала она, запивая таблетки, — ты должна будешь встретить Дана в аэропорту. Я не в состоянии. Самолет прилетает около двух.
Элла уставилась на нее:
— Но это через несколько часов. Вы, скорее всего, будете чувствовать себя к тому времени лучше.
— Нет, не буду. Мне не станет лучше до вечера, — холодно возразила хозяйка. — Вести машину в таком состоянии я не собираюсь.
Элла набрала в легкие воздуха:
— Но он будет ждать не меня, а именно вас, — сказала девушка осторожно.
— Ах, ах, бедняжка будет разочарован, не так ли? — с раздражением заявила Селма. — Ты хуже Сола. Никого не волнует, что у меня мигрень! Я ничего не могу поделать с тем, что мне плохо.
— Конечно. — Элла облизнула губы. Уж что-что, а спорить с хозяйкой бесполезно, особенно когда та в плохом настроении. — В таком случае вы присмотрите за Солом и Кэй? Не думаю, что Памела сможет об этом позаботиться.
— Разве они не могут поехать с тобой? — раздраженно спросила Селма, и Элла поняла: выбора нет. Не бросать же детей на произвол судьбы. Но дорога в аэропорт занимает час, а Кэй так плохо переносит поездки в машине.
В самолете не укачивает, а в автомобиле — непременно.
— Оставим этот разговор до обеда, — предложила Элла, заранее сознавая тщету надежды, что Селма к тому времени одумается. Казалось бы, лети на крыльях к своему любимому, так давно расстались, уже несколько дней прошло. Так нет, будет лежать, мучить себя и домочадцев.
— Ты поедешь и встретишь Дана, — непреклонно подытожила Селма. Злая, брюзгливая, в ней ничего не осталось от той вызывающей жалость женщины, что вошла на кухню четверть часа назад. — Неужели я должна напоминать, кто помог тебе в трудную минуту? Без меня ты бы до сих пор мыкалась без работы. А тут тебе пожалуйста — отличные условия, неплохой заработок. Напомнить?
— Нет, — краска бросилась в лицо Эллы, — то есть да. Да, я вам благодарна. — И пошла к двери. — Я скажу детям.
— Отлично. — Селма поглощала завтрак с аппетитом здорового человека. — Хорошо, что мы понимаем друг друга.
  
2
 
Мартин Элтхауз лениво развалился за рулем запыленного автомобиля, ожидая появления своего секретаря Тома Дугласа из здания аэропорта. Он начинал терять терпение. Самолет приземлился более двадцати минут назад, и поскольку Сара летела первым классом, багаж давно должен быть получен.
Жарко. В это время дня не найдешь ни клочка тени. Продолжительное ожидание, казалось, усиливало жару. Глупость ситуации заключалась в том, что Мартину не пришлось бы торчать здесь, если бы не сломался телефон. Неисправность обнаружилась утром, когда он пытался позвонить в Америку, чтобы срочно связаться со своим издателем. Приезд в аэропорт был сложным выходом из создавшегося положения.
Том, конечно, предложил свои услуги, но Мартин должен поговорить сам, по ходу разговора решая проблемы, которых накопилось достаточно. Тем более что завершение рукописи откладывалось по его вине.
Правда, Мартин не хотел давать Саре повод думать, что он явился сюда специально для того, чтобы ее встретить. Вот уж чего меньше всего желал, так это встречать ее! Уж если начистоту, так и самого ее приезда он не хотел. Но Сара все еще считалась невесткой, хотя брата уже не было в живых. Смерть Джефа в возрасте сорока двух лет оказалась сильным ударом, что, конечно, и стало причиной творческого бессилия — впервые из-за Мартина задерживается сдача книги.