Морпех – победитель магов

В ноздри ударил резкий запах полыни, и я снова громко чихнул. В голове у меня на секунду помутилось – как будто неодолимое головокружение вдруг нахлынуло, так бывает с перепоя. А когда прояснилось, я обнаружил, что могу не только шевелиться, но и встать на ноги!
О чудо!
Так сильно я не радовался, возможно, вообще никогда в жизни! Это был, товарищи, экстаз! Я снова мог ходить! Прыгать! Нагибаться! Принюхиваться и хмуриться!
Но кто такого не испытал, вряд ли поймет, что за экстаз я имею в виду…
– Так откуда вы все-таки прибыли, чужеземцы? – спросил нас с дядей Вовой Бин Назим, закидывая в рот нефритово-зеленую виноградину.
Наместник имел располагающую внешность: аккуратно подстриженная черная бородка на достаточно интеллигентном и, я бы сказал, «сложном» лице много добившегося плута, плавные движения, мягкая, вкрадчивая речь, лишенная даже намека на какой-либо грубый наезд, орехово-карие глаза под густыми бровями.
На наместнике были белые одеяния с чем-то вроде черного кухонного передника. На этом переднике серебром была вышита эмблема: три дерева и два сокола над ними.
«Это что-то очень крутое», – догадался я.
– Россия, понимаете? Рос-сий-ска-я Фе-де-ра-ци-я! – зачем-то по слогам произнес я, хотя, конечно, понимал, что это без толку. – Я лично из города Севастополя. А старшина Незванов – так он вообще из Калуги. Но сейчас тоже из Севаса…
При упоминании родного города дядя Вова оживленно закивал.
– Мы друзья всех арабов! Друзья мусульман! Враги Америки! – решил помочь мне старшина, на минуту оторвавшись от поджаристого бараньего бока.
– Америки? А где это? – спросил Бин Назим с довольно неподдельным недоумением.
Вот тут, друзья, я удивился сильнее всего. Даже сильнее, чем когда впервые увидел василиска.
А всё почему?
Потому что привык, что в любой глуши, куда бы меня ни заносило, всегда продается «Кока-кола» и батончики «Марс», все охотно принимают баксы и про Америку уж точно слышали.
Вот те же арабы, например. Вроде бы и враги Америки, да. Но любой араб с удовольствием наврет тебе, что у него в Нью-Йорке живет двоюродный брат, что брат этот владеет рестораном и живет как шейх.
Слово «араб», кстати, тоже оказалось незнакомым, но то были уже сущие мелочи.
– Америка – это большая страна на западе, – ответил я, раз уж он спросил, хотя уже чувствовал, что коммуникация зашла в тупик.
Я твердо решил, что раз непонятно, как обернется жизнь, значит, нужно болтать поменьше, а кушать – побольше. Ах да, я забыл сказать, что Бин Назим был столь любезен, что, не чванясь, пригласил нас за свой стол, который, надо сказать, ломился яствами. В центре, среди овощей, возлежал жареный барашек, поодаль сногсшибательно пахла чечевица, томленная в масле, на красивом чеканном блюде громоздились спелые фрукты – как знакомые мне, так и совсем незнакомые. Вместо привычного нам темного хлеба полагались вездесущие на Востоке тонкие лепешки. Никогда мне не запомнить, как они называются! А вот их божественного вкуса мне, напротив, никогда не забыть…
Пока я лопал чечевицу, накладывая ее большой деревянной ложкой на восьмую по счету лепешку, Бин Назим продолжал расспросы, полностью игнорируя еду. Сытый-то небось был.
– Ну хорошо. Я понял, что вы прибыли из таких дальних далей, о которых наши корабелы и не слыхивали. Что ж, это возбуждает мою любознательность! И еще, как мне сообщили, вам не чужды ратные искусства… Правильно?
– Не чужды – это не то слово. Батя мой во флоте всю жизнь прослужил, – не переставая жевать, излагал повеселевший дядя Вова. – До старшего мичмана дослужился. Ну и мы с Серегой профессиональные военные. Здесь мы тоже не просто так оказались… А по военной надобности.
– Это по какой же? – уточнил Бин Назим, и его умные глаза блеснули лукавинкой.
– Да с пиратами воевали, ежели коротко.
– С пиратами? – Лицо Бин Назима просветлело.
– Ага. Они наших ребят захватили, с корабля «Академик Вавилов». Пришлось нам их освобождать.
– И что, освободили?
При этом вопросе мы с дядей Вовой переглянулись и помрачнели. В самом деле, освободили или что? Ха зэ.
С другой стороны, разве это разумно, посвящать такого хорошего человека, как Бин Назим, который кормит нас и поит за просто так, во все свои сомнения и печали? Да еще выставлять себя неудачниками?
– Освободили, – уверенно сказал я.
– Ну что же, я не удивлен. С такими магиями, которыми владеете вы, никакие пираты не страшны.
– С магиями? – напрягся я, даже жевать перестал.
– Доверенные люди поведали мне о том, как вы за несколько коротких мгновений при помощи магии своих железных палок убили двух василисков из конюшен моей стражи! А ведь все мы знаем, что, дабы справиться с василиском, воин должен упражняться многие годы, а лучше бы, чтобы с ним была еще и пара его товарищей, всерьез затаивших на василиска зло…
– Ах вот вы о чем! – заулыбался я. – Такой магией мы владеем, чего уж… И, кстати, вам не доложили, где именно сейчас наши железные палки?
– Без них мы чувствуем себя очень одинокими и нелюбимыми, – кротко добавил дядя Вова.
Бин Назим улыбнулся улыбкой опытного царедворца и сказал:
– Дорогие чужеземцы, вы же понимаете, что оставить эти палки при вас было бы с моей стороны крайне опрометчиво?
Мы с дядей Вовой понимающе кивнули. Мол, сами на вашем месте не оставили бы.
– Но я, конечно, прикажу вернуть их вам, – продолжал Бин Назим. – Если вы обещаете мне показать, как ваша магия действует.
– Выстрелить, что ли?
– Называйте это как хотите.
– А куда стрелять-то? Тут все такое офигительное… Просто непостижимо!
Я обвел внутренний двор плавным жестом восхищения.
Я вовсе не льстил Бин Назиму, когда назвал его дворец и сад «офигительными». Всюду мрамор – тут розовый, там цвета топленого молока. Где не мрамор – сложные разноцветные мозаики. В красиво отштукатуренных нишах, подсвеченных масляными лампами, стоят статуи: женщины и мужчины в героических, исполненных достоинства позах. На клумбах цветы изумительных величин, пород и ароматов…
Не говоря уже о тихо журчащих фонтанах и пальмах, которые были высажены настолько фотогенично, что рука сама тянулась к отсутствующему фотоаппарату!
– Ваша оценка моей скромной обители, не скрою, льстит мне, – улыбнулся Бин Назим. – Но если говорить начистоту, все эти фонтаны и статуи порядком мне надоели. Ежели ваши железные трубки что-нибудь испортят, я буду только рад. Это даст мне повод завести что-то новое изысканное взамен старого изысканного!
– Ну, хозяин – барин, – дядя Вова вытер губы салфеткой. – Сейчас сделаем.
Бин Назим хлопнул в ладоши два раза, и двор его резиденции быстро наполнился людьми.
Там были и давешние стражники, и два десятка лучников, и несколько бедно одетых пареньков, которые везли в садовых тачках наше оружие: пулемет «Печенег», мой «АК-12», кобуры с пистолетами «ПЯ» и подсумки с гранатами – обычными ручными и для моего подствольного гранатомета.
– Можно брать? – я недоверчиво покосился на Бин Назима, когда ко мне подкатили все три тачки.
– Сделайте милость! – кивнул наместник. – Но вам, конечно, следует иметь в виду, что стоит вам совершить одно неверное движение или ненадлежащим образом отнестись к святым узам гостеприимства, связавшим нас, и ваша участь будет плачевна… Мои лучники немедля нашпигуют вас отравленными стрелами, а боевые маги… Впрочем, какая разница.
– С пониманием относимся, – дружелюбно осклабился я. – Позвольте только мне провести с моим коллегой крошечное… эхм… производственное совещание…
– Что-что? – как видно, Бин Назима смутило слово «производственное».
– Мы должны решить, кто и во что будет стрелять, – пояснил я без затей.
Я на шаг приблизился к старшине и вполголоса сказал:
– У тебя сколько патронов к пулемету осталось?
– Вот это прекрасный вопрос, Сергуня… Хорошо, что ты его задал, – сказал дядя Вова, глядя на меня флегматично. – У меня полная лента… Но одна.