Не подпускай меня к себе (СИ)
— Уверен, ты и с зелёными будешь симпатичная…
— Что? Нет! — смеюсь я.
Мы замолкаем и углубляемся в фильм. За стенкой родители Штормова о чём-то разговаривают, но я не слышу их слов. Голоса приглушённые, словно доносятся до меня из-под воды. Под ухом я слышу ровное биение сердца парня, и меня накрывает спокойствие. Его грудь то поднимается, то опускается, а вырывающееся дыхание из лёгких щекочет мою макушку.
Телефон в кармане вибрирует, и я неохотно достаю его, чтобы прочитать сообщение. Открываю приложение «Вконтакте» и скольжу взглядом по диалогом.
Письмо от сестры: «Сегодня у Миши. Останусь на выходных. Скажи матери, чтобы не названивала мне по сто раз».
Я безразлично отправляю ей: «Океу».
Следующее послание от Яны: «Го в следующую субботу на моё др? Юля с нами)))».
Я прикусываю губу.
— Когда у тебя отборочные? — я поднимаю голову, томно вглядываясь в лицо Егора, который увлечён очередным фильмом про бокс. «Левша», кстати, очень крутая картина, я на него в кино ходила пару лет назад.
— В следующую субботу, — бормочет Штормов.
Я хмурюсь и снова утыкаюсь в телефон.
«У Егора отборочные в субботу…»
— А что? — Шторм прижимает меня чуть сильнее.
— Да Яна зовёт на своё день рождения, — бросаю я.
«Софья Розина! Даже не смей говорить, что не придёшь! Это не обсуждается!»
А потом добавляет: «Ну, серьёзно…(((»
«Сонь».
«Со-о-онь!».
«:(».
Штормов смотрит на меня, затем на мой телефон, и пожимает плечом.
— Спарринг утром будет. Максимум до трёх. Успеешь и туда и туда, — Егор утыкается носом мне в волосы, и я улыбаюсь.
«Какие планы? — пишу я подруге. — Я после отборочных приду».
«Отлично! Мы идём в клуб!))))».
«В клуб? А нас пустят?».
— Она в клуб хочет, — с сомнением тяну я.
— В клуб? — Егор фыркает, мол, что получше идеи не могли придумать.
Я пожимаю плечом.
«Да. У меня друг охранником работает, да и там паспорт никогда не спрашивают», — пишет Яна.
«У меня нет платья».
«Я тебе одолжу!!! Так что, ты с нами?».
Я смотрю на Штормова, мол, как ты думаешь, стоит ли мне идти в клуб, где будет море алкоголя, мужиков и разврата. Парень не сразу замечает мой взгляд, а когда смотрит на меня, то вскидывает бровь.
— Что? Я с тобой иду без вариантов, — его голос серьёзный.
Я улыбаюсь и целую его в щёку.
— Ты такой классный у меня.
Он довольно улыбается и размякает, словно кот.
«Хорошо, я иду. Но Егор с нами».
«Отлично. В школе поговорим ещё».
Я блокирую экран и откладываю сотовый в сторону, прижимаясь к парню. Утыкаюсь в его грудь носом и прикрываю глаза.
— Я люблю тебя, — бормочу я, надеясь, что Егор меня не услышит, но естественно этого не происходит.
— И я тебя люблю…
Парень целует меня в висок, поглаживая талию, и мне становится невероятно тепло и хорошо. Я порхаю и трепещу, словно радостная собачка в руках своего хозяина, готовая на всё что угодно, лишь бы он был доволен. Я спрашиваю себя, в какой же момент я позволила этому человеку овладеть мной, но не нахожу ответа. Возможно, когда она поцеловал меня перед подъездом моего дома, а, может быть, в момент нашей первой встречи, когда Штормов упал к моим ногам.
Но мне всё равно. Это случилось, и уже ничего нельзя изменить. Да я и не хочу.
16
Eminem — Phenomenal
Егор.
В ушах шумит, адреналин подскакивает до предела, взгляд сосредоточен на противнике. Я прикрываю голову руками, чтобы удары не пробились через блок и не добрались до лица. Дыхание прерывистое, тяжёлое — я выиграл несколько раундов, этот для меня последний. Если я отправлю в нокаут и обойду по очкам парня, который мнётся передо мной, то стопроцентно пройду отборочные и перейду на областные соревнования, а дальше и до региональных недалеко. Возможно, на одном из спаррингов, меня заметит спонсор и предложит перейти под его руководство, хотя отец вряд ли отпустит меня. Кто-нибудь да и захочет заключить со мной контракт. Мне просто нужно показать себя, доказать, что я не просто мальчишка, увлекающийся спортом. Я Егор Штормов. На моём счету двадцать три победы и пять поражений. И больше я не собираюсь проигрывать.
Пока мне семнадцать, я могу участвовать только в подростковых состязаниях. Дальше я планирую выйти в любительский бокс среди тяжеловесов, а потом и до профессионалов недалеко. Моя цель не только Россия. Весь мир. Я поставлю на колени весь мировой бокс.
Я уклоняюсь и ухожу в сторону, заставляя противника промахнуться, отступаю назад, снова ухожу в бок, огибаю парня и провожу серию ударов по его корпусу. У него хорошая защита, и сложно пробиться через неё. Прикрываю лицо, пропуская один удар в нос, ухожу влево, слыша, как отец командует мне отойти от тросов и следить за ногами. Я отступаю в цент, бросая мимолётный взгляд на Соню, которая сидит рядом с Матвеем и пристально наблюдает за мной.
Отборочные проходят в спортивном дворце перед несколькими десятками зрителей и жюри. Здесь не так много народу, и это меня расстраивает. Зато полно знакомых, которые пришли поболеть за меня. Они что-то кричат, когда я провожу крутую серию ударов, и свистят мне, подбадривая, но я практически не обращаю на них внимания. Сейчас есть только я и мой противник.
Я ставлю блок, и меня снова оттесняют к тросам. Мы сцепляемся в захвате — противник пару раз ударяет меня по спине, но рефери успевает разнять нас. Мы разбегаемся по разным углам, а затем оказываемся в центре.
Я сгибаю колени, уклоняюсь от удара, целившегося мне в челюсть, а затем прорываю блок парня. Бью его в лицо, затем провожу несколько ударов по корпусу. Раз-два. Раз-два. Как учил отец. Увожу руку противника в сторону ответным замахом, и со всей силы с помощью правого хука отправляю парнишку в нокаут. Бедняга падает на ринг, совершенно не понимая, что происходит, с трудом пытается подняться на ноги, но мельтешащий перед ним рефери уже отсчитывает последние цифры.
— …8, 9, 10!
Свисток разносится по залу, и крики людей оглушают меня.
— Молодец, Егор! — слышу крик Сони, и довольно улыбаюсь.
Осталось только дождаться решения жюри, обошёл ли я по очкам противника или же нет. Сердце бешено бьётся — я радостно вскидываю руки и улыбаюсь, показывая каждому, кто находится в этом зале, что при любом раскладе победа всё равно будет за мной.
Жюри обсуждает очки, а я в это время подхожу в свой угол, где меня ждёт отец, и перевешиваюсь через тросы.
— Я сделал его, — довольно мурлычу я. — Видел, какой хук был в конце? Интересно, кто-нибудь на видео записывал?
Папа хлопает меня по перчатке, немного качая головой.
— Молодец, Егор, — хвалит меня отец, когда я отстраняюсь назад, чтобы вернуться на ринг.
Я поправляю боксёрский шлем, который жуть как не люблю использовать на спаррингах (но это просто отборочные, так что не мне жаловаться), и встаю рядом с рефери. Я нахожусь слева от него, а мой противник справа. Холодная рука судьи сжимает моё запястье, и я сглатываю. Волнение вонзается в меня противными иглами, и долька сомнения, а что, если я не набрал достаточно очков для победы, сковывает меня.
Я нахожу взглядом Соню, затем смотрю на отца.
Один из жюри поднимается на ноги, чтобы огласить результат, и я чувствую, как пальцы судьи напрягаются. Он должен поднять мою руку. Просто обязан сделать это.
— С отрывом в одно очко победил… — мужчина замолкает, и в этот момент я проклинаю всех на свете. — Костя Леонов.
Я падаю. Меня оглушает решение жюри, словно ударяя в солнечное сплетение. Рефери поднимает руку моего противника, а мою продолжает сжимать холодными пальцами, которые скользкими змеями обвивают моё запястье. Я смотрю на отца, но тот лишь поджимает губы и отворачивается. Зрители шумят, осуждающе вскрикивая, мол, пересчитайте очки, мы не согласны с решением комиссии. Соня с Матвеем о чём-то переговариваются