Не подпускай меня к себе (СИ)

— Привет, — неловко бормочу я.
Я выдавливаю из себя улыбку, переступая с ноги на ногу. Теперь, когда между нами всеми такая большая пропасть, я просто не знаю, о чём можно поговорить с ними.
— Привет, — Тим первым поднимается на ноги после недолгого ступора, и обнимает меня.
Я не ожидаю подобного, но всё-таки машинально стискиваю его руками. Парень отстраняется и кивает на скамейку, намекая, чтобы я села. Стоя мне гораздо комфортнее, но я всё-таки благодарно улыбаюсь и присаживаюсь. Теперь я ощущаю себя уязвимой.
— Даров, — Ник протягивает мне руку, и мы стукаемся кулаками, как и в старые времена. — Ну, как дела?
Я неопределённо пожимаю плечом, вытягивая ноги, и недолго молчу.
— Нормально, — говорю я. — Новая школа, новый город, знакомства и всё такое. Начала жить с нуля. Волосы перекрасила, — шучу я.
— Да, мы замели, — Тим усмехается. — Неплохо выглядишь, кстати.
— Спасибо.
Неловкость нарастает — я прикусываю губу, пытаясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку и начать разговор, но в голове настоящая каша. Даже подумать страшно о том, что когда-то мы могли безмятежно болтать обо всём на свете.
— Вы то как? — интересуюсь я. — Как остальные?
— Да всё так же, — Ник отмахивается. — Дэн всё никак не может байк свой собрать до конца, Андрей решил после девятого свалить в техникум. Его отец совсем спился, а мать с новым любовником свалила путешествовать по стране. Он вроде как дальнобойщик или типа того.
Я прищуриваюсь из-за припекающих солнечных лучей, ветер приятно шевелит волосы и голос Верховского становится тише, словно кто-то убавил громкость радио.
— А вы? — интересуюсь я.
Тим достаёт сотовый и кому-то печатает. Ник отмахивается и садится ровно.
— Мы думаем после девятого поступить сюда, переехать в общагу, — бросает Верховский. — Но сначала надо с экзаменами разобраться. У меня брат здесь в техникуме учился, говорит, норм местечко. И бюджетные места есть.
— Звучит неплохо, — комментирую я.
— А вообще, на самом деле ничего нового, — Никита облокачивается предплечьями на колени. — Всё так же. После того, как ты уехала, кипиш стоял недолго, говорили, мол, ты хотела школу грабануть и всё такое. Типа с тобой ещё кто-то был, но ты никого не сдала. Учителя пытались нас вразумить, что так делать плохо и бла, бла, бла. Ты у нас там типа новой звезды. Половина школы тебя боготворила, а половина осуждала, но сейчас уже всё улеглось. Сплетней было много, но это просто разговоры. Как обычно бывает.
— М, — я фыркаю. — Поэтому мы и свалили оттуда, чтобы дерьмо никто не перемешивал. Здесь, кстати, гораздо лучше.
— Это да, город-то большой всё-таки, — Тим убирает сотовый в карман, затем достаёт пачку сигарет и прикуривает. Дым нервно вырывается из его рта. — Все сюда рвутся.
— Вы тоже, — замечаю я.
— Ага, — Ник усмехается. — Жду не дождусь, когда свалю из той дыры. Там уже совсем делать нечего.
Я ничего не отвечаю, вспоминая «ты дыру». Двор, где я выросла, гаражи, по которым мы лазали в детстве и воровали яблоки, старую потрёпанную школу, магазинчики, своих одноклассников, старые велики и посиделки вечерами на задворках. Тогда это казалось всем для меня. Сейчас же просто затухающие воспоминания, которые приносят мне одну лишь тоску по былым временам.
— А вы здесь как? — спрашиваю я, чтобы не молчать. — Гуляете или по делам?
Тим затягивается, шумно выдыхая дым, и поддевает носком кроссовка какой-то камень, который катится в сторону и исчезает в траве.
— Да просто решили выбраться, — Ник пожимает плечом. — Погода хорошая. Да и ты тут живёшь, подумали, почему бы и не встретиться.
— А чего остальных не взяли с собой?
Парни переглядываются. Ник неопределённо качает головой, а Тим выбрасывает окурок под ноги и тушит его ботинком. У меня создаётся впечатление, что ребята как-то напряжены. Хотя, может быть, мне просто кажется. Я сама неловко чувствую себя рядом с ними после всего, что случилось.
— Не знаю, — Верховский улыбается, когда смотрит на меня. — Мы с ними не особо общаемся в последнее время. Они вроде как начали зависать среди старших.
Я хмурюсь, облизывая губы.
— С Малийским? — осторожно спрашиваю я.
— Не совсем, но да, — Тим прокашливается. — Малийский… Он типа сюда переехал. Живёт у своих друзей где-то в городе. И…
— Прости, Сонь, — выпаливает Никита, и я не понимающе смотрю в его сторону.
Взгляд Верховского направлен куда-то за моё плечо — я медлю, а потом резко оборачиваюсь. Всё внутри меня замирает, сжимается, а затем разлетается на тысячи кусков. Холод неприятного страха сковывает мои внутренности, и я падаю куда-то в пропасть, совершенно забывая обо всём, что происходит вокруг меня.
В нашу сторону решительно направляется Саша Малийский. Я узнаю его фигуру, мелькающую между прохожими, и меня накрывает неожиданный приступ тошноты. У него коренастые плечи, чёрная толстовка с накинутым капюшоном, синие джинсы и кеды.
— Он что здесь делает? — с ужасом выпаливаю я.
— Прости, — Тим отступает, чтобы не нарваться на мою горячую руку. — У нас не было выбора. Он прессует нас уже месяц. Парни рассказали, что мы с тобой типа хорошо ладили раньше, Малийский заставил нас тебя вытащить. Грозился избить нас, если мы не послушаемся.
— Сонь… — Ник пытается дотронуться до меня, но я резко вскакиваю на ноги.
Ужас охватывает меня до самых кончиков пальцев, и я на дрожащих ногах почти бегом бросаюсь в противоположную сторону от приближающегося призрака из моего прошлого. Что ему от меня надо? Столько времени прошло, зачем он опять хочет связаться со мной?
— Сонь! — кричит Тим, но я не обращаю на него внимания.
Единственное желание, заполняющее мою голову до самых краёв, — поскорее убраться отсюда и ни за что на свете не пересекаться с Малийским. Что бы он не задумал, о чём бы не хотел поговорить со мной.
Всё перед глазами мутнеет — я случайно налетаю на какого-то прохожего, который чуть не сбивает меня с ног, и, даже не извинившись, поспешно двигаюсь дальше. Мне чертовски страшно. Всё внутри то ли горит, то ли покрывается льдом.
— Ро-о-озина! — тяжёлая рука ложится на моё плечо, но я резко сбрасываю её и отшатываюсь в сторону.
— Отвали!
Я замираю. Передо мной стоит Саша Малийский, его когда-то тёмные волосы высветлены до белоснежного оттека, карие глаза практически не имеют зрачков, еле заметная щетина покрывает челюсти. Я уже совсем забыла, как выглядит этот человек.
— Чего тебе? — грубо бросаю я, не скрывая своего отвращения.
— Воу, — Саша вскидывает руки, мол, не кипятись. — Просто хотел увидеться. Извиниться. Типа отстойно с тобой поступили тогда. Но ты тоже хороша, не надо было стоять там как статуя. Я думал, ты следом за нами бежишь.
Я скрещиваю руки на груди и опускаю взгляд, не в силах больше смотреть на парня. Внутри меня с невероятной скоростью нарастает напряжение.
— Хотел сказать спасибо, что ты не сдала нас, — продолжает он, делая шаг ко мне. Я снова отступаю.
— Всё? — бросаю я. — Я пошла. Пока.
Я разворачиваюсь, собираясь демонстративно уйти как можно дальше от парка, но Малийский сильно хватает меня за локоть, заставляя остановиться. Его пальцы цепкие и чертовски болезненные.
— Да куда ты всё бежишь, — он шмыгает носом, пытаясь притянуть меня поближе. Я замахиваюсь, чтобы оттолкнуть Сашу, но он перехватывает руку и сильно сжимает моё запястье. — Я соскучился…
Его тошное отвратительное дыхание касается моей кожи, и я еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться в омерзении. Соскучился? Он что с дуба рухнул совсем?
— Отпусти! — голос срывается. Я выдёргиваю одну из рук и пытаюсь избавиться от второго захвата. — У меня есть парень, ясно?! Отвали от меня!
— Что, блять? — Саша резко дёргает меня на себя. — Какой, сука, парень. Ты моя, Розина. Была ей и остаёшься. А то, что ты сбежала на все эти месяцы, это твоя проблема. Мы не расставались с тобой. Так что мне поебать, кто там у тебя.