Зимняя любовь

Пока заваривался кофе и подогревался картофель с окороком, женщина продолжала думать о Флетче. Ей вновь хотелось надеяться на лучшее, и она уверяла себя в том, что хороший сон преобразит брата. Он опять станет похожим на того «мужчину мечты», с которым они были так близки всего несколько часов назад.
Однако Лоре так и не удалось поговорить с Флетчем до завтрака. Она была крайне разочарована, что первым в кухню пришел Тейлор. Томас-младший присоединился к ним, когда Лора и отец уже сидели за столом.
— Доброе утро, — сказал Флетч в пространство и направился к умывальнику. Лора отметила, что его лицо сильно заросло щетиной.
Сев за стол, Флетч даже не взглянул на сестру. Она решила, что он просто боится, как бы отец чего-то не заподозрил. Поэтому следующую фразу Флетча Лора слушала, едва скрывая радость.
— Отец, я хочу сказать тебе что-то важное. Мне нужен твой совет в одном деле.
Сердце Лоры учащенно забилось, готовое выпрыгнуть из груди. Она была уверена, что сейчас Флетч попросит у отца разрешения на их будущую свадьбу, Но вместо этого брат сказал о своей поездке в Канаду. Лора просто не верила своим ушам, когда до нее стал доходить смысл его слов:
— Меня попросили сопровождать людей в Канаду. Я разговаривал с человеком из крупной торговой компании, он обещал хорошие деньги. Вероятно, меня не будет около года. Что ты думаешь об этом, отец?
Каждое слово впивалось в нее, отзываясь болью. Внутри как будто что-то сломалось. Дальше она воспринимала все как во сне. Кошмарном сне.
Отец дал сыну свое согласие и родительское благословение. Флетч ушел и не появлялся в хижине до следующего утра. А утром с ним вместе пришли еще четыре человека, которых он должен был сопровождать в Канаду. Они сидели за столом, разговаривали с отцом и заигрывали с Лорой, пока Флетч в своей комнате укладывал вещи.
Лора из последних сил играла роль приветливой хозяйки, боясь, как бы кто-нибудь не угадал ее истинных чувств. Она все еще надеялась, что на прощание Флетч скажет ей что-то важное, даст понять, как она дорога ему. Но он лишь пожал руку отцу, сказав, что, скорее всего, они увидятся через год в это же время. На Лору Флетч даже не взглянул — только уже у самых дверей он вдруг небрежно буркнул на ходу:
— Береги себя, Лора.
Женщина почувствовала, что сейчас упадет. И все-таки у нее хватило сил проводить взглядом брата и его попутчиков и только потом убежать в свою комнату, чтобы дать волю слезам. «Почему? Ну почему он так со мной поступил? — чтобы отец не услышал ее рыданий, Лора уткнулась лицом в подушку. — Неужели он не мог хотя бы взглянуть на меня? Разве так трудно было улыбнуться на прощание? Ведь целый год впереди... Целый год...»
Почти весь следующий месяц Лора плакала ночи напролет. Пока не случилось то, что заставило на время полностью переключить внимание с мыслей о Флетче. Лора поняла, что беременна.
«Что же делать?» — вопрос звучал почти риторически, поскольку надежда найти какой-то выход таяла с каждым днем. Понадобилась целая неделя тягостных раздумий, прежде чем в голову пришло единственное решение: обратиться за помощью к отцу. «Он мудрый. Он обязательно что-нибудь посоветует», — Лоре казалось, что она уже спасена и ей не придется прятаться от людских глаз, когда ее положение станет очевидным. Беременность ведь не скроешь: через пару-тройку месяцев округлившийся животик скажет о ней красноречивее всяких слов и тогда... Нет, об этом страшно даже подумать...
«Итак, решено: завтра откроюсь Тейлору, — Лора была настроена решительно, хотя прекрасно понимала, что начать этот разговор будет очень трудно. — Но что я скажу ему об отце ребенка? Такая новость о Флетче будет для него ударом. Нет, я не смогу сказать, что занималась любовью с братом — его это убьет. Пусть лучше имя виновника моего позора останется тайной...»
Решив все окончательно, Лора, тем не менее, не избавилась от мучительных мыслей. Они терзали ее весь остаток дня и почти всю ночь: «Как подготовить отца, чтобы известие не сломило его? Какими словами начать разговор?» Наутро Лора проснулась с раскалывающейся головой и покрасневшими глазами.
Она никогда не забудет этот день: слишком тяжелым он был для нее. С утра ее вырвало. В первый раз. Хотя приступы тошноты были еще вчера вечером, за ужином.
Лора едва смогла приготовить завтрак: запах поджаренного бекона вызывал у нее отвращение. Большого труда стоило ей справиться с этим ощущением, однако заставить себя хоть немного поесть было выше ее сил.
Тейлор сразу заметил, что дочь даже не притронулась к еде. Это не могло не обеспокоить его: девочка всегда отличалась тем, что ела много и с удовольствием — он даже не раз подшучивал над ней за это. И вдруг такое полное отсутствие аппетита. Тейлор нахмурился и вопросительно посмотрел на Лору:
— С тобой все в порядке, дорогая? Ты ничего не ешь, и мне кажется, я слышал, как тебя стошнило. Как сейчас чувствует себя твой животик? Что-нибудь болит?
Невинные вопросы отца вызвали у Лоры приступ истерического смеха: «Подумать только, он все еще обращается со мной, как с ребенком! Он даже представить не может, какое известие его ожидает. Все ли со мной в порядке? Как чувствует себя мой животик? Да если бы все дело было только в тошноте, я была бы просто счастлива! Пусть бы это даже был брюшной тиф — пережила бы. Но мне предстоит выдержать такие муки, что страшно даже представить!»
Тейлор взглянул на дочь в недоумении. Лора перестала смеяться. Она поняла, что лучшего момента для задуманного разговора с отцом не представится.
После нескольких секунд молчания Лора посмотрела на отца, сидящего напротив нее, и с горечью в голосе произнесла:
— Я жду ребенка.
Какое-то время Тейлор глядел на нее в упор, словно пораженный молнией. Он отказывался верить в услышанное. Лора подошла к нему сзади и прикоснувшись руками к его плечам, едва слышно прошептала:
— Это правда. В августе у меня будет ребенок.
Первой реакцией на ее слова был крик Тейлора:
— Кто тот негодяй, что осмелился сделать это? Скажи мне его имя!
Лора опустила глаза и посмотрела на тарелку. Потом вскинула голову и гордо ответила:
— Поскольку я не имею ни малейшего желания выходить замуж за отца моего будущего ребенка, у меня нет причин называть его имя.
— Ты хочешь сказать, что позволила мужчине, которого не любила, обесчестить тебя?
— Я думаю, что любила его, отец, — Лора смотрела на Тейлора глазами, полными боли. — Тогда мне казалось, что он самый лучший мужчина на свете, что он может стать мне идеальным мужем. — Она глубоко вздохнула, сделав паузу прежде, чем продолжить. — Я никогда так не ошибалась в жизни.
— И все же я должен знать его имя! — не унимался Тейлор. — Я имею право знать это! — он вскочил из-за стола и схватился за вилку.
— Нет, — Лора упрямо покачала головой. — Ты станешь преследовать его. И злые языки доставят нам еще больше неприятностей, когда узнают, что у меня будет незаконный ребенок.
Назвав своего не родившегося малыша «незаконным», Лора не смогла сдержать слез. Разве его вина в том, что его мать была столь глупа и неопытна, а отец — всего лишь бесчувственный охотник за женскими сердцами.
Лора с мольбой посмотрела на Тейлора. Потом, опустив глаза, спросила с отчаянием в голосе:
— Что мне делать, отец? Я сгораю со стыда.
Мужчина посмотрел на ее склонившуюся голову, волосы, упавшие на лицо, беспомощно вздрагивающие плечи и пообещал себе найти виновника ее страданий.
— Лора, — Тейлор старался произносить слова как можно нежнее, — ты можешь разочароваться в столь безрассудной любви, но не стоит стыдиться своего чувства, если оно исходило из твоего сердца.
Дочь ничего не ответила. Отец посмотрел в окно, как будто ища там помощи в тяжелой для них обоих беседе.
— Ты никогда об этом не говорила, но я уверен: ты знаешь о моих отношениях с Бабочкой. Одевайся, пойдем навестим ее. Она наверняка нам что-нибудь посоветует.