Кошмар Ведьмака (ЛП)

Я быстро вскочил, озираясь вокруг. Солнце уже взошло, и над головой проплывали серые облака. Ветер завывал сквозь живую изгородь, изгибая и ломая тонкие голые ветви.
– Все в порядке? – спросил я.
Алиса улыбнулась и кивнула:
– На милю вокруг ни одной живой души. Солдаты смирились с тем, что не нашли нас, и убрались прочь.
Вдруг я услышал странный звук, похожий на стон, – это был Ведьмак.
– Кажется, ему снится кошмар, – пробормотала Алиса.
– Может, разбудим? – предложил я.
– Давай дадим ему еще несколько минут. Будет лучше, если он проснется сам.
Но вскрики и стоны Ведьмака становились громче, а его тело сотрясала дрожь; с каждой минутой он вел себя все более беспокойно, поэтому я мягко потряс его за плечо, пытаясь разбудить.
– Вы в порядке, мистер Грегори? – спросил я. – Нам показалось, вам снится кошмар.
Несколько мгновений он странно смотрел на меня – невидящим взглядом, будто я незнакомец или даже враг.
– Да, так и было, – ответил он наконец. – Мне снилась Костлявая Лиззи…
Костлявая Лиззи, мать Алисы, у которой она училась черной магии, была могущественной ведьмой, и Ведьмак заточил ее в яме в своем саду.
– Она сидела на троне, – продолжил учитель, – а за ее спиной, положив руку на ее левое плечо, стоял дьявол. Они находились в каком-то зале, где пол был залит кровью. Узники кричали от ужаса перед казнью – им отрубали головы. Но больше всего меня поразил сам зал – он буквально сводил меня с ума.
– Где он находился? – спросил я.
Ведьмак покачал головой:
– Я узнал большой зал замка в Кастере. Костлявая Лиззи управляла Графством…
– Это всего лишь ночной кошмар, – сказал я. – Лиззи надежно связана.
– Возможно, – ответил Ведьмак, – но мне еще никогда не снился такой яркий и живой сон…
Мы с осторожностью направились в сторону Чипендена. Ведьмак ничего не сказал о тумане, который появился прошлой ночью: время года сейчас было подходящим, да и к тому же в тот момент учитель сосредоточил все внимание на схватке с солдатом. Я понимал, что появление тумана связано с заклинанием Алисы, – но кто я такой, чтобы делать ей замечания? Я ведь и сам испорчен прикосновением к темным силам.
Недавно мы вернулись из Греции после схватки с древней богиней Ордин. Победа далась нам дорогой ценой: ради нее погибли моя мама и ведьмак Билл Аркрайт, который жил к северу от Кастера, – поэтому его собаки и отправились в обратный путь вместе с нами.
Я тоже заплатил за эту победу ужасную цену: я продал душу Врагу рода человеческого. Дьявол не утащил меня во тьму лишь благодаря пузырьку с кровью, который дала мне Алиса: я положил его в карман, и Враг уже не мог до меня добраться. Алиса теперь все время находилась рядом со мной, чтобы тоже быть под его защитой. Иначе дьявол убил бы ее, отомстив за то, что она помогала мне. Конечно, Ведьмак об этом не знал – расскажи я ему правду, мое обучение тут же закончилось бы.
Когда мы карабкались по склону в сторону Чипендена, учитель с каждой минутой выглядел все более обеспокоенным. Повсюду виднелись следы разорения: попадались заброшенные дома, многие из которых были сожжены, а неподалеку в канаве лежал труп.
– Я надеялся, они не пройдут так далеко в глубь Графства. Боюсь представить, парень, что нам еще предстоит увидеть, – тяжело произнес Ведьмак.
Обычно мы не ходили через деревню Чипенден: многим не нравилось соседство с Ведьмаком, и он уважал желания местных жителей. Но когда впереди показались серые шиферные крыши домов, мы с первого взгляда поняли, что случилось что-то плохое.
Сразу стало ясно, что этой дорогой шли вражеские солдаты: многие крыши были сильно повреждены, тут и там торчали обугленные балки. Чем ближе мы подходили к деревне, тем ужаснее картина открывалась нам: почти треть зданий сгорели дотла, от домов десятков семей остались лишь почерневшие камни. Огонь пощадил некоторые хижины, но они подверглись другой напасти – грабежам: сломанные двери свисали с петель, в окнах были выбиты стекла.
Деревня казалась заброшенной, но вдруг мы услышали глухие удары – кто-то стучал молотком. Ведьмак быстро повел нас в ту сторону, откуда доносились звуки. Мы пошли по главной улице, где находились торговые ряды. Миновав разграбленные лавки зеленщика и булочника, мы направились к лавке мясника, откуда, как нам показалось, и раздавались удары молотка.
Там мы обнаружили мясника: его рыжая борода блестела в лучах утреннего солнца, но он ничего не ремонтировал, а заколачивал крышку гроба. Рядом стояли в ряд еще три гроба – уже закрытые и готовые к погребению. В одном из них, судя по его размеру, находилось тело ребенка. Мясник поднялся и вышел, чтобы пожать руку Ведьмаку. Среди жителей деревни он был единственным, с кем общался учитель, – только с ним Ведьмак мог поговорить о чем-то, кроме своего нелегкого ремесла.
– Это ужасно, мистер Грегори, – сказал мясник. – Жизнь никогда не станет прежней.
– Надеюсь, это все же не так… – пробормотал Ведьмак, взглянув на гробы.
– Слава богу, они пришли сюда не сразу, – вздохнул мясник. – Это случилось три дня назад, и я вовремя успел увезти семью в безопасное место. Обычный вражеский отряд, только очень большой; они убивали каждого, кто попадался им на пути. Солдаты пришли за продовольствием – но зачем было сжигать дома и губить людей? Они убили эту семью просто так, вместо того чтобы взять припасы и уйти.
Ведьмак кивнул. Я знал, что он хотел сказать мяснику, но не решился произнести вслух: дьявол не дремлет и свободно бродит по миру. Из-за него люди стали более жестокими, а войны – беспощадными.
– Жаль, что так вышло с вашим домом, мистер Грегори, – продолжил мясник.
Ведьмак смертельно побледнел.
– Что случилось? – требовательно спросил он.
– Ох, извините… Разве вы ничего не знаете? Я подумал, вы уже там побывали. Мы слышали стоны и крики домового за несколько миль, но, должно быть, солдат было слишком много и он просто не мог с ними справиться в одиночку. Они ограбили ваш дом, взяли все, что смогли унести, а потом подожгли его…
 
Глава 2. Не время умирать!
 
Не сказав ни слова, Ведьмак развернулся и поспешил вниз по холму. Вскоре булыжники мостовой сменились грязным месивом. Миновав холм, мы подошли к границам сада: я велел собакам оставаться здесь, а мы стали пробираться вглубь через деревья.
Вскоре мы обнаружили первые мертвые тела в серой униформе и вражеских шлемах. Судя по сильному трупному запаху, они пролежали тут довольно долго и умерли мучительной смертью: у некоторых были вырваны глотки, а у других разбиты головы. Нам сразу стало понятно, что это работа домового. Мы прошли дальше сквозь деревья, и когда вышли на лужайку перед домом, то увидели, что мясник оказался прав: солдат было слишком много и домовой не смог с ними справиться. Пока он сражался с незваными гостями в одной части сада, остальные пробрались с другой стороны и подожгли дом.
Голые почерневшие стены – это все, что осталось от дома Ведьмака в Чипендене: все остальное, включая крышу и его ценную библиотеку, было уничтожено.
Учитель долго смотрел на пепелище. Наконец я решился нарушить тягостное молчание.
– Куда же исчез домовой? – спросил я.
Даже не взглянув на меня, Ведьмак ответил:
– Я заключил с ним сделку: он должен готовить еду, убирать и охранять дом, а взамен я отдаю сад в его полное распоряжение. Если он найдет там любое живое существо после наступления сумерек – конечно, кроме моих учеников и нечисти, которая находится под моим контролем, – то он может его съесть, издав перед этим три предупредительных крика. Но сделка действительна, только пока у этого дома есть крыша. Так что после пожара он имел полное право уйти. И он ушел, парень. Навсегда.
Мы медленно обошли руины дома и подошли к большой куче серо-черной золы на лужайке. Солдаты свалили вместе все книги и сделали из них большой костер. Ведьмак присел на корточки и начал раскапывать холодную золу, от чего она тут же превращалась в пепел. Затем он взял в руки корешок от кожаной обложки, которая не успела полностью сгореть, и бережно стряхнул с него грязь. Из-за плеча учителя мне удалось разглядеть название книги – «Проклятые, Неуклюжие и Отчаянные»: объемная работа об одержимости, которую Ведьмак написал еще в молодости. Учитель подарил мне ее, когда Мамаша Малкин была на свободе, а моя жизнь висела на волоске, но теперь от этой книги осталась лишь обложка.