Маски любви (СИ)

- Да. Мы пробудем там столько, сколько ты захочешь.
- Там же сейчас тепло и солнечно. Мы сможем купаться и загорать.
- Ну, насчет купаться - я тебе не обещаю.
- Это еще почему?
-Потому что в Дубай сейчас плюс двадцать восемь, а это практически их самая холодная погода.
- Любимый, не будь занудой.
- Но через неделю...
- Тогда согласна, - воскликнула Катя и, откинув одеяло, ближе прижалась к любимому.
- Я рад. Ты пойми, я просто переживаю, чтобы ты не простудилась. Но обещаю, как только отметка градусника будет больше тридцати, ты будешь купаться, сколько захочешь.
- Спасибо тебе.
- Ах, Катюша, счастье ты мое, - довольно произнес Женя, поглаживая девушку по спине.
- А ты мое счастье, и ты об этом знаешь.
- Конечно, знаю, как прицепилась ко мне, и не оторвешь, - наигранно возмущенно проговорил он, старательно пряча улыбку, и при этом поднимаясь с кровати.
- Я тебе сейчас как оторву! - пожурила Катерина, прекрасно зная, что он шутит, и ни капли не жалеет об их отношениях, - я тебе все оторву, Вишенка, что поднять ничего не сможешь!
- Звучит, как реальная угроза. А я, между прочим, хочу еще одного ребенка.
- А я вот, для второго ребенка, другого папочку найду, - поднимаясь с кровати, Катя показала язык и схватила с кресла теплый халат.
- Тебя отшлепаю, а ему кости переломаю, - ответил Женя, хотя и понимал, что жена шутит.
Белочка, надев халат, аккуратно повязала пояс на животике и принялась собирать тюльпаны по кровати, чтобы эту нежную красоту поставить в вазу с водой. Вишневский подошел к любимой, забрал из рук цветы и вернул их снова на кровать, а сам, нежно обняв жену за талию, приблизил к себе, носом утыкаясь в ухо и шепча нежности:
- Моя девочка самая красивая, и действительно только моя.
- Твоя, конечно. Только твоя. А теперь - бегом собираться, нас уже Тигрята заждались, а мы до сих пор в пижамах ходим.
- Нам можно опаздывать. Если что, скажем, что ты долго переворачивалась на кровати, когда поднималась, Макс меня поймет.
- Ах, ты, гад такой, - засмеявшись, произнесла Катя и, развернувшись, огрела Вишневского тюльпаном по плечу, - вот рожу, и так тебя переверну, мало не покажется.
- Жена второй раз за утро угрожает! Я начинаю тебя бояться.
- Бойся, Вишенка, бойся, я - та еще злюка.
- Знаю я, какая ты злюка. Самая лучшая в мире, - радостно ответил Женя и привлек Катюшу для поцелуя.
- В нашем опоздании будешь виноват только ты, ибо я к тебе не приставала.
- Мне все равно, главное, ты со мной, моя пышечка. Ауч! За что?
Глава 15
- Рассказывай, что сказал врач? – потребовал Женя, когда жена вышла из кабинета их семейного гинеколога.
- Все хорошо, лететь можно.
- И все? Это все, что она сказала за те сорок минут, что ты находилась в кабинете?
- Ну, мы немного поболтали о своем, она показала мне фото, с Мальдив, как с мужем отдыхала.
- Зашибись, Катя, а я тут хожу, переживаю, что же так долго.
- Ну, прости, - грустным взглядом Катя посмотрела на парня и, остановившись, добавила: - Я сейчас такая медлительная, до меня пока все дойдет!
- Эх, счастье ты мое! – Женя обнял любимую за талию и с радостью вдохнул запах её волос, - поедем домой, вещи собирать.
- Ты видел, какой Тигренок стал забавный? Я вчера просто умилялась весь день, - воодушевленно произнесла Катюша, вспоминая, как Ванечка пыхтел, всеми силами пытаясь подняться на ножки.
- Да, наблюдать за детками и их первыми попытками что-то сделать - это невероятное чувство.
- Не успеем оглянуться, и у нас так будет.
- Конечно, будет.
- Вишенка, а заедем в магазин? Я очень хочу омаров, - бодрым голосом произнесла Катя, усаживаясь в салон авто.
- Ничего себе, моя девочка, и омары? – удивленно переспросил Женя, оказавшись за рулем своей машины.
- Да, представляешь, вот хочу, и все тут. В кабинете еще захотела. Ты ведь мне не откажешь?
- Что за глупости? - серьезно произнес Вишневский, выруливая на дорогу. – Любимая, может, еще и пивка?
- В смысле? – с непониманием посмотрела на мужа, а потом, увидев его едва сдерживаемую улыбку, выдохнула, понимая, к чему он клонит. – Нет. Мне нельзя, маленького человечка я точно спаивать не буду.
- Вот можно подумать, я бы тебе позволил.
- А еще тортик купишь?
- Тортик не куплю. Врач запретила тебе много сладкого кушать.
- Она запретила много кушать, а не совсем есть! – строго проговорила Катя и, сложив руки на груди, обиженно отвернулась к окну.
- Ладно, конфету на палочке куплю, - согласился муж, внимательно смотря на дорогу.
- Нет уж, тогда лучше банан!
- Ох, любимая, да с удовольствием.
- Женя, что такое? – повернувшись, поинтересовалась она, понимая, что в голосе мужа звучат нотки смеха.
- Ты просто очень эротично ешь банан.
- Нет, ну, вот ты наглец, а! Я тут хочу сладкого, а у тебя пошлые мысли. Накажу тебя дома.
- Ах, милая, я буду только рад оказаться наказанным.
Вот так всю дорогу они с любовью шутили друг над другом. И оба знали, что все это не со зла, а только для того, чтобы радостное настроение никогда их не покидало. Они любили друг друга, и им было все равно, кто и что скажет, ведь главное то, что у них в душе, что в их сердцах, что между ними. А у них - взаимопонимание во всем, и они готовы идти вместе до конца и бороться за свои чувства столько, сколько понадобится судьбе.
Накупив еще живых омаров и, все-таки, небольшой торт, который Катя умоляющим взглядом выпросила у мужа, молодая семья вернулись домой. Переодевшись и приняв душ, Катя в теплом халате устроилась на мягком диванчике в кухне, с чашкой горячего облепихового чая в руках, а Женя, поставив варить омаров, теперь нарезал торт, с радостью облизывая пальцы, измазанные кремом.
- Как хорошо вот так сидеть, зная, что не надо никуда торопиться, - довольно проговорила Белочка, делая глоток чая. - Спасибо, Жень, что договорился с Максом о моем декретном отпуске пораньше.
- Я не хочу, чтобы ты бегала там по офису, делала какие-то дела, и, не дай Бог, кто- то тебя толкнул бы.
- Ты просто очень переживаешь. Спасибо, - поблагодарила за сладость, которую муж подал на тарелке, и, отставив чашку, Катя ложечкой принялась кушать торт.
- Конечно, переживаю! Я же твой муж, и люблю тебя. Как же мне не переживать?
- Бу-бу-бу. Хватить бурчать, бабка базарная.
- Нет, я ей, значит, в любви тут признаюсь, чуть ли не впервые в жизни, а она обзывается.
- Любимый, я очень ценю твои признания, ну, дай немного повозмущаться. А то, когда ребеночек родится, то возмущаться будет только он, а мы - вокруг него бегать.
- Это да. Это я заметил такое же у Тигрят.
- Ну, вот! – подняв руку с ложкой, провозгласила она, и снова отломила кусочек.
- Ты сейчас поешь, и иди, отдыхай, а я вещи последние соберу.
- Справишься?
- По твоему-то списку, родная?
- Ну, чтобы потом, в отеле, не очнуться, обнаружив, что чего-то не хватает.
Когда наконец-то долгожданные Катины омары были красные, горячие, и пахли на всю кухню, Женя поставил целое блюдо этой красоты на стол, и торт беременной девушкой был благополучно забыт.
Парень усмехнулся, понимая, что этого и ожидал, но не сердился, а был только рад видеть счастливую Белочку. Она с огромным удовольствием взяла одного омара, понюхала его и принялась разделывать, кушая такое раньше обыденное для нее мясо. Сейчас оно было не таким, как раньше, по всей видимости, их малыш захотел морепродуктов, оттого и Катя наслаждалась этими деликатесами, полностью позабыв, что раньше насмехалась над Женей, когда он их себе покупал. Женская логика, не иначе.
- Господи, как же вкусненько. Сейчас бы, точно, пивка, - простонала она, отрывая очередную маленькую лапку.
- Точно! Я сейчас как раз таки и выпью.
- Нет, Женечка, пожалуйста, не надо, не дразни меня.