Страна Муравия (поэма и стихотворения)

 
ГЛАВА 11 
Большаком три ночи и три дня 
Ехала телега без коня. 
И шутил невесело мужик, 
Что к коневой должности привык. 
— Подучусь, как день еще пройду, 
Все, что надо, делать на ходу. 
А овсом питаться — не беда: 
Попадала в хлеб и лебеда. 
Стоя спать — уменья мало здесь. 
Приходилось спать — и лапти плесть! 
В неизвестный город большаком 
Шла телега вслед за мужиком... 
От куста идут и до куста, 
От моста до нового моста. 
От пятьсот девятого столба 
До пятьсот десятого столба. 
Далека родная сторона! 
Что там баба делает одна?.. 
Ждет она хозяина с конем, 
Знать она не знает ни о чем, 
Как идет с телегой Моргунок 
По одной из тысячи дорог... 
Вышел в поле тракторный отряд, 
По путям грохочет скорый поезд, 
Самолеты по небу летят, 
Ледоколы огибают полюс... 
И, по-конски терпелив и строг, 
Волокет телегу Моргунок. 
Мальчик — ни на шаг от мужика... 
Пусть идет — дорога широка. 
Так идут, идут и слышат вдруг 
Впереди, вдали копытный стук, 
Будто в ступе коноплю толкут, 
Будто бабы где-то кросна бьют. 
Отголосок стороной идет, 
И ездок покажется вот-вот... 
Гоп-та-тах!.. И перед Моргунком 
На коне, 
На сером, 
Поп верхом!.. 
Поп назад откинулся, сдержал, 
Конь узнал хозяина, заржал. 
Но в одну минуту Моргунок 
Из оглобель выскочить не мог. 
Он ремни распутывал, а поп 
Повернул коня и дал в галоп. 
То ли поп коня того купил, 
То ли вор у вора утащил... 
— Стой!.. — бежит Никита за конем, 
Сапоги, пиджак горят на нем. 
Сбилась шапка мокрая на лоб, 
Вверх и вниз в глазах ныряет поп. 
— Стой!.. — кричит, бежит Никита вслед, 
Голосу в груди и духу нет. 
Он бежит, и замирает "сто-й!" 
На дороге пыльной и пустой, 
И, как рану, зажимая бок. 
Падает на землю Моргунок. 
Он лежит, как мертвый, недвижим, 
Но земля сама бежит под ним. 
Обернулись реки и мосты, 
Вверх ногами — травы и кусты. 
Но уже далече скачет поп, 
Пропадает за холмами топ. 
Тише, тише движется земля, 
По местам становятся поля... 
И лежит Никита Моргунок 
На одной из тысячи дорог... 
Пыль по-над дорогой незаметнее, 
Вечер начинается вдали. 
И березы старые, столетние 
Опустили ветви до земли. 
Тишина хорошая кругом... 
— Дядь, вставай, 
А, дядь?.. 
Вставай. Пойдем... 
 
ГЛАВА 12 
Деловито, не сердито 
Меж палаток, меж подвод 
Пробирается Никита: 
— Дайте, граждане, проход. 
И, встречая, обступает, 
Любопытствует народ: 
То ль коня он покупает, 
То ль телегу продает? 
— Погодите, не толкуйте, 
Братцы, горе у меня: 
На базар служитель культа 
Моего угнал коня... 
К конной привязи, в тенек 
Заезжает Моргунок. 
И пошел бродить на счастье 
По базару взад-вперед. 
Что ни лошадь серой масти, 
Сердце дрогнет и замрет. 
Много серых и красивых, 
Только равных нет коней: 
То подсеченная грива, 
То монета покрупней... 
На лотках блестят селедки, 
Солнце жарит пирожки. 
Старичок с лихой бородкой 
Кнутовьем звонит в горшки: 
— Николаевская глина, 
Отдаю за просто так: 
С одноличницы — полтина, 
С коммунарки — четвертак!.. 
Площадь залита народом, 
Площадь ходит хороводом, 
Площадь до краев полна, 
Площадь пляшет, как волна. 
— Расступись, давай проход, 
Жеребца артель ведет. 
Как на выставке — проводят, 
Уходи, живые, прочь! 
Двое виснут на поводьях, 
Трое ладятся помочь. 
Мундштуки в горячем мыле, 
Благородный карий глаз...
 — Кто купил? 
— Мы купили.
— Сколько дали? 
— Хватит с нас. 
Гомонит, гудит базар, 
Девки, бабы — по возам. 
Подбирают кони сено, 
Шевелят сухой овес; 
И шумит парная пена, 
Остывая у колес. 
В сюртуке старик усатый 
За рога ведет козу. 
Жарко дышат поросята 
В тесной клетке на возу. 
И идет от воза к возу, 
Не смолкает говор, гам. 
Пахнет сеном и навозом, 
С "центроспиртом" пополам. 
От жары укрыт, от пыли, 
У ограды нищий ряд. 
Тут остатние слепые 
И убогие сидят. 
Песня слышится сквозь гомон, 
Оборвется — и опять... 
Голос будто бы знакомый, 
Только слов не разобрать. 
Подошел, с другими рядом 
Стал и видит Моргунок: 
Грузный нищий — у ограды, 
Шапка с медью — между ног. 
Поводырь с восковым личиком 
Сидит плечо к плечу: 
...Отвечает эта птичка: 
"Жить я в клетке не хочу. 
Отворите мне темницу, 
Я на волю полечу..." 
У певца глаза закрыты, 
Голос набожно-суров. 
Ахнул, чуть не сел Никита: 
— Сукин сын! Илья Бугров! 
И, точно сами, две руки 
Вперед рванулись: 
— Стой!..
И раскатились пятаки, 
Гремя по мостовой. 
И Моргунок, как мех сопя, 
Подмял слепого под себя. 
Народ бежит со всех сторон: 
— Слепого бьют... Разбой!..
— Да как же, братцы, — зрячий он.
— Ей-богу, был слепой. 
Бугров, карабкаясь, хрипит:
 — Пусти!.. Пусти меня. 
Пусти, сосед. Скажу, Никит, 
Чего-то про коня... 
— Скажи, — нагнулся Моргунок,
 — Скажи, пока не бью.
— Пусти, Никит... Скорей... 
Свисток!.. Обоих — в Гепею. 
— Скажи — пущу.
 — Скажу потом. 
— Давай сейчас, злодей! 
— Скажу. В сторонку отойдем, 
Чтоб без чужих людей. 
Не дома в праздничный денек 
На хуторе своем, 
Идет под ручку Моргунок 
С Ильею Кузьмичом. 
Ведет Бугрова Моргунок: 
— Дорогу дай, народ. 
Ведет, и шапку, как залог, 
Слепецкую несет. 
Идут, шатаясь, вразнобой, 
Пьяны средь бела дня. 
Грозит им пальцем постовой; 
— Глядите у меня!.. 
И говорит Илья Бугров 
Тихонько Моргунку: 
— Чудак ты, конь твой жив-здоров, 
Поклясться в том могу. 
И вдруг, не ахнул Моргунок. 
— Стой! — закричал Бугров 
И сквозь толпу рванулся вбок:
 — Стой! Стой! Держи воров!.. 
— Стой! Братцы, братцы! — вскрикнул вслед
 И всхлипнул Моргунок. 
И ни коня, ни вора нет, 
В руках один залог. 
Туда-сюда. Базар кругом, 
Колышется народ. 
Уже о чем-то о другом 
Толкует и орет. 
— Ну что ж... Спасибо, сукин сын: 
Последний дал урок. 
И шмякнул шапку что есть сил 
Никита Моргунок.