Моногамист (СИ)

Чёрт, от этих детей ничего не скрыть!
— Ты что! Я не плачу! Я ж мужик! — говорю и сам себе не верю…
— Да? А почему у тебя глаза красные? Ты думаешь, я умру?
— Конечно, нет! Вот глупость, — тут же прихожу в себя и искренне улыбаюсь — я создаю проблемы и их нужно срочно решать. — Просто вот эта тётя, — тычу пальцем в Кристен, — очень неуклюжая и наступила мне на ногу! Смотри, какая она толстая, ну просто слониха! Представляешь, как мне больно?
Тощая Кристен, модельной внешности, смеётся, знаю, что подбадривает меня, ведь сама всегда называла сердобольным, а всё равно приволокла сюда.
Но я с ней согласен: куда как проще откупиться благотворительностью, а ты попробуй, приди и посмотри своими глазами на детскую физическую и душевную боль, на безысходность и рвущее душу отчаяние на лицах их родителей…
— Мне 8 лет, — сообщает Джош.
Точно как Лериному Алёше сейчас, думаю.
— А мне 29, - улыбаюсь, беру его руку в свою — я очень люблю руки, особенно детские… Это всё воспоминания, уносящие меня в своё собственное детство…
Контакт ладоней и пальцев, обмен энергиями приводят меня в чувство, и я сегодня буду лучшим отцом из всех возможных!
— Мы выиграем все конкурсы! Не сомневайся! — сообщаю Джошу.
— На меня не сильно рассчитывай, — отвечает мне детская мудрость, — я отстаю в развитии!
На лице его довольная улыбка, такая, словно он сообщил мне о великом достижении. И тут, глядя на маленькое худое тело с тонкими руками и ногами, на восьмилетнего мальчишку, на вид которому больше шести лет и не дашь, я вдруг понимаю: он рад абсолютно всему, что происходит с ним, он радуется жизни, цепляясь за любое событие, происходящее с ним, он не унывает, потому что как никто осознаёт цену жизни! И ещё я понимаю, почему у этих детей такие странные глаза… Они мудрые! Контрастно взрослые взгляды на детских лицах… Им пришлось повзрослеть раньше, им пришлось задуматься о самых важных вещах тогда, когда думать положено об играх и развлечениях…
У Джоша нет отца, но сегодня у него самый лучший временный отец и это я! Мы побеждаем почти во всех испытаниях и конкурсах, Джош побывал на мне во всех возможных смыслах. Я был и лошадью под смелым рыцарем, и зайцем, и даже осьминогом. Детский смех и счастливые глаза — моя награда. Понимание человеческих смыслов, излечение от нелепой хандры по ничего не значащим причинам — мои трофеи.
Мы уплетаем за обе щёки печенье, запивая газировкой. В это особенное мгновение, где мы с Джошем внезапно оказались в относительном уединении, мальчишка задаёт мне самый важный свой вопрос:
— Алекс, почему мой отец бросил меня? Это потому что я отстаю в развитии, как думаешь?
— О, нееет! Он не бросил! Уверен в этом! Разве можно оставить такого сногсшибательного парня, как ты?
— Тогда почему он никогда не приезжает ко мне?
Потому что он мудак!
— Потому что жизнь очень сложная штука, и чем взрослее становишься, тем она сложнее… Взрослым иногда очень трудно принимать правильные решения, но я уверен, что настанет момент, когда твой папа поймёт, что самое главное и важное в его жизни — это ты! И он обязательно приедет к тебе!
— А если он не успеет?
— Конечно, успеет, не сомневайся!
— Он может не успеть… У меня уже второй рецидив, ты знаешь, что у меня, скорее всего, нет шансов?
— Никогда не смей так думать! Шансы есть всегда! Да с чего ты взял вообще всё это? Кто тебе сказал такую глупость?
— Я сам слышал, как мама разговаривала с доктором.
— Послушай парень, — говорю серьёзно, — никогда не смей сдаваться! Для мужчины самое главное всегда бороться до конца, как бы ни было больно, понимаешь? Как только сдался — перестаёшь быть мужиком. Не позволяй себе этого! Дерись до самого конца!
— Алекс…
— Да?
— А можно, ты будешь моим папой?
— Можно, — отвечаю, не раздумывая, треплю парню волосы, улыбаюсь.
— Ты не понял, я хотел сказать не только сегодня, а вообще… Всегда!
— Я понял! — отвечаю смело, не понимая сам, что делаю, что подписываю приговор самому себе…
Джош улыбается довольно, затем внезапно кидается мне на шею:
— Я знал, что ты не откажешь! Другие всегда отказывались! А знаешь, мне ведь можно на рыбалку!
— Уверен?
— Абсолютно! Мой док говорит, что сейчас летом точно можно! Я хочу на океан, мама обещала, но никак не выберется, у неё же работа! Надеюсь, у тебя нет работы?
— У меня нет работы, — отвечаю, улыбаясь и лихорадочно перебирая дни, пытаюсь вспомнить, какой из них получится освободить для рыбалки. — Слушай, парень, уверен, что твоя мама отпустит тебя со мной?
— Ну, ты попроси её поехать с нами, и она точно согласится!
— Ок, — говорю, — замётано, — а сам думаю: «Господи, ну куда же я лезу?».
Мама Джоша — милая шатенка с каре и зелёными глазами, побитыми тоской.
— Алекс, вы простите его, он ко всем пристаёт, не хватает ему отца… Вы не беспокойтесь, можете не звонить, я найду, что сказать ему. Всегда нахожу! — вымученно улыбается.
— Не стоит искать подходящие оправдания для мужской слабости, я правда с радостью съезжу, если отпустите его со мной, а если нет — то приглашаю вас с нами, — я серьёзен, как никогда.
Шатенка смотрит на меня непонимающе-неверящим взглядом и не знает, что сказать. Затем на неё снисходит озарение:
— Я вспомнила, откуда знаю Вас, я читала статью в Seattle Business Magazine[1]: Вы и ваша компания — прорыв этого года по капитализации. Я запомнила ваше лицо!
— Да уж, слава, похоже, бежит уже впереди меня, — улыбаюсь.
— Я не сразу узнала вас из-за этого костюма… Вы такой занятой человек, уверены, что это удобно для вас? Как отнесётся ваша семья?
— У меня нет семьи, — отвечаю, а сам думаю: «Неужели уже «пробивает» меня?».
Сканирую её жесты и мимику взглядом, но не нахожу ни одного, ни единого сигнала… Не интересен я ей. В мыслях этой женщины только её ребёнок… и его счастье, пусть маленькое, пусть недолгое, но всё-таки счастье.
— Вот, — протягиваю визитку, — тут мои личные номера телефонов и моего секретаря, иногда легче дозвониться секретарю, чем мне. Не обижусь, если вы оставите мне свой номер. Рыбачить я люблю! — улыбаюсь, но стараюсь не перебарщивать — семейных отношений так уже наелся за последние два года, что мне нужна передышка, а морочить голову этой, и без того побитой подарками судьбы женщине просто аморально…
[1] Жунал «Бизнес в Сиэтле».
  
Глава 25. Новая встреча
 
Laleh live tomorrow
В воскресенье мы с Джошем, его мамой и её подругой едем в Ла Пуш Парк Олимпик. Три часа в дороге и наша компания на месте. Вначале я удивился и напрягся, зачем это нам мамина подруга понадобилась, но потом понял: отпустить со мной Джоша Моника не решилась, а быть третьей и мешать мужскому общению посчитала себя не в праве, поэтому прихватила компанию и для себя.
— Нэтали, — представилась мне девушка, дружелюбно протягивая руку.
Жёсткий акцент выдаёт в ней русскую, и я, усмехаясь, подначиваю её немного:
— Нэтали — это Наташка по-нашему?
Её лицо с дружелюбного меняется на удивлённо счастливое, глаза загораются, хотя куда уж более, в глазах этой девицы итак пылал пожар.
— Да! — отвечает на русском, заливая меня доброжелательностью. — А вы русский, оказывается?
— Ага! Но только наполовину! — улыбаюсь ей.
Погода выдалась великолепной — начало июля, побережье залито солнцем, океан величественно спокоен и благосклонен к нам, рыбакам. Про рыбаков я говорю с улыбкой, потому что в тот день мы ничего не поймали, да и вряд ли могли бы, ведь рыбачить на океане — это целая наука. Нужна яхта, снасти, снаряжение, выезжать необходимо ночью, чтобы рано утром не пропустить улов. Мы же скорее рыбачили по-дилетантски — ради развлечения.
А больше — резвились. Вспоминая тот день, я всегда расплываюсь в улыбке, ведь он был по-настоящему счастливым. Джош пребывал в полнейшем восторге — мы носились с ним босиком по побережью как двое сумасшедших, потом я на спор полез купаться в ледяную воду, боясь отморозить себе самые главные части тела, но счастье и радость ребёнка ведь дороже!