Ответная операция. В погоне за Призраком
– Не только. Оружие, скульптура, игрушки.
– Существует ли классификация искусства древних мастеров глины?
– Весьма грубая, а иногда и спорная. Между прочим, наиболее ценная коллекция древней глины находилась в Западной Германии, но, увы, недавно ее вывезли… – Августа Мильх усмехнулась. – Очевидно, любители глины есть и в западных странах, а воздушный мост, как всякий мост, должен действовать в обоих направлениях. – Вдруг Августа Мильх неожиданно спросила: – Вы подруга Ренаты?
Посельская засмеялась:
– Мы когда-то вместе учились в школе. А потом виделись всего два раза.
– Вы спортсменка?
– Почему спортсменка? – удивилась Наташа.
– Я подумала, что вы познакомились с Ренатой на почве спорта.
– А разве Рената спортсменка? Она мне об этом не говорила.
Августа Мильх усмехнулась:
– Мне она говорила, что хочет стать чемпионкой по плаванию. Но я думаю, что спорт был для нее всего лишь поводом, чтобы пропадать по вечерам.
– Вот как! – засмеялась Наташа. – Интересно, где же она тренируется? Обязательно схожу посмотреть.
– Как будто в бассейне профсоюза строителей. Но сейчас ее в Берлине нет.
– А где она?
– У сестры во Франкфурте.
– Надолго?
– Не знаю. Ее сестра тяжело заболела.
– Будем надеяться, что все кончится благополучно. – Посельская встала со стула. – Извините меня, товарищ Мильх, что я оторвала вас от работы.
– Ничего. Вы зайдите к нам через неделю – мы выставим чудесные вещицы семнадцатого века.
– Спасибо, обязательно зайду. До свиданья. Передайте привет Ренате.
Августа Мильх, ничего не ответив, вернулась к прерванной работе.
11На совещании у полковника Семина обсуждали первые сведения, добытые оперативной группой Рычагова.
Посельская, Субботин и сам Рычагов рассказали о том, что ими сделано, и теперь ждали вопросов и советов полковника. А он вот уже несколько минут сидел неподвижно, и глаза его были закрыты тяжелыми веками.
– Рано оценивать то, что вы сделали, и рано говорить о чем-нибудь уверенно… – наконец заговорил полковник. – Пока вы всего лишь нащупываете пути к цели. Совершенно очевидно, что не все пути окажутся правильными. Мне думается, что товарищ Посельская находится сейчас ближе других к существу интересующего нас факта. Но это еще ничего не значит – завтра, послезавтра ближе могут оказаться другие… – Полковник взглянул на Посельскую. – Проявите максимум осмотрительности. Сходить в бассейн надо, согласен. Весьма возможно, ваша версия верна и действительно спорт был второй жизнью Ренаты Целлер. Там и могло родиться ее соучастие в преступлении. Весьма возможно, что где-то поблизости могут оказаться и другие участники похищения Кованькова. Этот бассейн – неплохое прикрытие для бандитов в восточной зоне. Но что будет, если какая-нибудь ваша ошибка даст им понять, что по их следам идет поиск? Они немедленно скроются, дадут сигнал тревоги на Запад, и тогда осложнится работа всей группы. Вы понимаете это, товарищ Посельская?
– Да, понимаю, – тихо ответила Наташа.
– В музее вы как будто ошибки не сделали, но риск все же был допущен.
– Какой же риск? – удивилась Наташа.
– А что, если Августа Мильх тоже соучастница?
– Но все, что мы знаем о ней, против этого! – горячо возразила Посельская.
– И все же: а вдруг?
– Вдруг – это не логика! – запальчиво сказала девушка.
Полковник засмеялся:
– Видите, вы даже здесь горячитесь. Спокойней, товарищ Посельская, осторожней, тоньше, умней…
– Совет принимаю, – тихо произнесла Наташа.
– Только это от вас и требуется. – Полковник заглянул в свои записи и посмотрел на Рычагова. – Теперь о делах ваших, товарищ Рычагов. Значит, эти французские журналисты знают майора Хауссона?
– Безусловно. И все, что они говорили о нем, сходится с нашими данными. Между прочим, они сказали, что журналисты дали Хауссону ироническое прозвище «Отец русских перебежчиков».
– Неплохо, – усмехнулся Семин.
– На пресс-конференциях перебежчиков он неизменно присутствует. Но делает вид, что только присутствует…
– Так… А где находится контора Хауссона, они знают?
– Они говорили про какую-то зону «Игрек». Там размещено все, что американцы хотят спрятать.
– Это мы знаем и без французов. Имеются данные, что у Хауссона есть еще одна контора, где-то в центре Западного Берлина. Нужно побольше узнать о самом майоре. Где он живет? Куда ездит? С кем дружит?
– Попробуем… – тихо обронил Рычагов.
– Вы думаете остаться бельгийским журналистом?
– Да, еще дня три.
– Точно установлено, что подлинного журналиста из этой бельгийской газеты нет?
– Абсолютно точно. Он отозван полгода назад. И действительно, эта газета испытывает материальные затруднения. Ей уже не до корреспондентов в Берлине. И потом, ничего плохого для газеты я не сделаю. Более того, я еще ни разу не произнес ее названия. И постараюсь не произносить впредь.
– Хорошо. – Полковник Семин помолчал. – Неплохо бы познакомиться с каким-нибудь американским корреспондентом, причем с таким, который погрязнее.
– Я уже думал об этом, – сказал Рычагов. – Французы назвали мне фотокорреспондента Отто Стиссена, обещали познакомить с ним. Его прозвище среди газетной братии Дырявая Копилка. Это за то, что он всеми способами пытается сделать бизнес, но все пропивает.
Полковник засмеялся:
– Вот злоязыкое племя!.. Да, познакомьтесь-ка с этой Дырявой Копилкой. – Полковник посмотрел на Субботина: – Ну, коммерсант, теперь о ваших делах. Пока что вы ввели нас в расход и грозитесь ввести в расход еще больший.
– Этого следовало ожидать, – мрачно произнес Субботин.
– Весь вопрос в том, кто он, ваш американец, по чину и званию? Стоит ли он таких затрат?
– Я уже сказал: судя по всему, он из среднего звена. Может быть, майор…
– Но где он служит? Администрация? Пропаганда? Просто воинская часть? В последнем случае он может забросать нас часами, но оказаться бесполезным в главном. – Полковник помолчал и спросил: – Так вы говорите, ваше предложение провести комбинацию с советскими деньгами его не удивило?
– Нисколько. Сперва я ему предложил западные марки. Он отказался. Его устраивают только восточные. И, когда обо всем было договорено, я спросил: может, он хочет получить за часы советские деньги? Он ответил, что ему они не нужны, но он знает одного полковника, который очень интересуется советскими деньгами. Обещал связать с ним послезавтра.
– Вы встретитесь там же?
– Да.
– Сразу уводите его с рынка. Это место опасное. Жулье – народ наблюдательный. Встречайтесь с ним в каком-нибудь кафе, которое посещают солидные спекулянты. И все время помните, что полковник, охочий до советской валюты, для нас очень интересен. Тут вы можете столкнуться с нашим непосредственным противником. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Понимаю. Но как же мне все-таки поступить, если тот мой знакомый добудет большую партию товаров?
– Посмотрим… подумаем… Все будет зависеть от того, насколько эта ваша спекуляция будет приближать нас к главному. Все время надо помнить о нашей цели и о том, что время не ждет. Пора уже смыкать фронт. К примеру, если Рычагову удастся сблизиться с Дырявой Копилкой, там может пригодиться и Субботин. Рычагов может познакомить Копилку с коммерсантом, который умеет делать большие и выгодные дела.
– Здорово! – воскликнул Рычагов. – А я-то сижу и думаю: в какой бизнес мне лезть с этим пьяницей?
12В помещении плавательного бассейна было тепло и душно. Хлорированной водой пахло даже в вестибюле.
Посельская внимательно изучала объявления и расписание, которыми были облеплены стены вестибюля. Вокруг не умолкал веселый гомон молодежи. Из бара доносилась танцевальная музыка. И вот наконец Наташа нашла то, что искала: расписание тренировочных занятий, в которых упоминалась Рената Целлер. Она входила в группу, которой руководила Альма Гуц. И как раз сегодня вечером Рената Целлер должна была заниматься.