Я вышла замуж за покойника

— Если отбросить все эти ханжеские рассуждения о добродетели и злодействе, — продолжал он, — о черном и белом, то все оказывается настолько просто, что не стоит и тех пятнадцати минут, что мы сидим в машине.
— У меня нет своих денег, Джорджсон, — предупредила Патрис.
Капитуляция. Подчинение.
— Всем известно, что это самое богатое семейство в городе, — жестко сказал он. — Не надо деталей. Пускай откроют тебе счет. Ты уже не ребенок.
— Так сразу и просить… — нерешительно пробормотала женщина.
— Просить вовсе не надо. Есть другие способы. Ты же женщина, верно? А кому, как не женщине, знать, как делаются такие вещи…
— Мне надо идти, — проговорила она, нашаривая рукой ручку дверцы.
— Значит, мы поняли друг друга? — Он открыл ей дверцу. — Потом звякну. — Помолчал. В ленивой речи почти не слышно угрозы. — Не забудь, Патрис.
Она вышла, стукнув дверью, будто давая ему пощечину.
— Спокойной ночи, Патрис, — приветливо протянул Стив.
  
Глава 34
 
— …очень простое, — оживленно объясняла Патрис. — Поясок из того же материала и вот досюда пуговицы.
Она намеренно обращалась к мамаше Хаззард, исключая мужчин из разговора. Сам предмет разговора был этому достаточным оправданием.
— Ради Бога, что же ты его не взяла? — удивилась мама Хаззард.
— Не могла, — помялась она. Помолчала, вертя в руках вилку. — Ну… в тот момент…
Почувствовала себя низкой, подлой.
Они, должно быть, увидели в ее выражении что-то вроде досады, сожаления. Не было этого. Она была просто противна самой себе.
«Зачем просить прямо? Есть другие способы. Все довольно просто. Кому, как не женщине, знать, как это делается».
Вот один из способов.
Как беззащитны перед тобой любящие тебя, с горечью подумала она. Как жестоко и преступно играть на собственной якобы беспомощности, как это делаю сейчас я. Хитрости, уловки, коварство — все это для чужих. Только для них. Но не против тех, кто тебя любит, не опасается тебя, доверчиво закрывает глаза. От отвращения к себе по телу пробежали мурашки. Она почувствовала себя бесстыжей, непристойной, грязной.
В разговор вмешался папаша Хаззард:
— Почему же ты не записала его в кредит и не попросила прислать домой? Могла бы записать на счет матери. Она там много покупает.
Патрис опустила глаза.
— Мне не хотелось этого делать, — сдержанно ответила она.
— Глупости…
И вдруг смолк. Словно кто-то под столом наступил ему на ногу.
Патрис поймала на себе взгляд Билла. Казалось, он задержался на мгновение дольше, чем необходимо. Но прежде чем она могла убедиться, он отвел глаза и поднес ко рту вилку с большим куском пирога.
— Кажется, Хью плачет. — Бросив на стол салфетку, Патрис подбежала к лестнице.
Но, прислушиваясь к звукам наверху, она невольно подслушала, что тихо, но отчетливо говорила в столовой мамаша Хаззард:
— Дональд Хаззард, постыдился бы. Неужели вас, мужчин, нужно всему учить? Неужели у вас нет ни капли такта?
  
Глава 35
 
Утром, спустившись вниз, Патрис увидела, что папаша Хаззард не уехал, как обычно, с Биллом, а все еще сидит за столом. Пока она пила кофе, он невозмутимо читал газету. Она, правда, отметила в нем какое-то тайное самодовольство.
Старик поднялся вместе с ней из-за стола.
— Пэт, надень шляпку и пальто. Хочу, чтобы ты съездила со мной в одно место. У нас с этой юной леди есть дела в городе, — уведомил он мамашу Хаззард. Та, не совсем безуспешно, изобразила недоумение.
— Надо же Хью покормить, — нерешительно проговорила Патрис.
— Я покормлю, — успокоила ее мама Хаззард.
Минуту спустя они были в машине.
— Что, бедняжка Билл сегодня отправился на работу пешком? — спросила дочь.
— Тоже мне бедняжка! — рассмеялся отец. — Этому верзиле только на пользу. Будь я таким длинноногим, каждое утро ходил бы пешком.
— Куда ты меня везешь? — поинтересовалась Патрис.
— Потерпи минутку. Никаких вопросов. Приедем — увидишь.
Они остановились перед банком. Отец жестом предложил ей выйти и повел с собой. Сказал что-то одному из охранников. Присели на скамью.
Лишь на короткое время. Охранник скоро вернулся. Почтительно проводил их до двери с табличкой: «Управляющий. Посторонним не входить». Они еще не дошли, как дверь открылась и их приветливо встретил приятный, чуть полноватый мужчина в очках в роговой оправе.
— Заходи. Познакомься с моим старым другом Харви Уилоком, — сказал папаша Хаззард.
Они уселись в удобные кожаные кресла. Мужчины раскурили сигары.
— Харви, вот привел к тебе нового клиента. Жена моего мальчика, Хью. Не воображай, что твой паршивый банк так уж хорош… сам знаешь. Думаю, все дело в привычке.
Управляющий, ценя шутку, затрясся в беззвучном смехе. Похоже, эта шутка бытовала между ними уже много лет. Потом добродушно подмигнул Патрис.
— Согласен с тобой. Продам тебе за бесценок.
— Сколько?
— Четверть миллиона, — ответил управляющий, одновременно заполняя анкету, словно вся информация была у него на кончиках пальцев и все ответы давно известны.
— Слишком дешево, — покачал головой папаша Хаззард. — Не пойдет.
Небрежно достал длинную голубую полоску бумаги и положил на стол лицевой стороной вниз.
— Подумай еще, потом скажешь, — сухо сказал управляющий и протянул ручку Патрис. — Подпишитесь здесь, голубушка.
Обманщица, терзала себя Патрис. Опустив глаза, вернула бумагу. Управляющий, подколов к ней голубую полоску, отослал куда-то с клерком. Тот вернулся с миниатюрной черной книжечкой.
— Прощу вас, голубушка, — сказал управляющий, протягивая ей через стол книжечку.
Открыв книжечку, Патрис заглянула внутрь. Мужчины, не замечая ее, продолжали дружескую перепалку. Надпись наверху гласила: «Миссис Хью Хаззард».И под сегодняшним числом проставлена сумма вклада:
 
«5000,00»
 
  
Глава 36
 
Держа в руках круглую баночку, Патрис не отрывала от нее глаз, будто не могла понять, что там внутри. Она уже давно стояла так, глядя на баночку невидящими глазами. Наконец опрокинула, высыпав содержимое в раковину. Пустая лучше, чем полупустая.
Вышла, закрыв за собой дверь. Тихо постучала в дверь напротив.
— Мама, я выбегу на минутку. Хью опрокинул в ванну баночку с тальком. Надо купить, пока не забыла.
— Хорошо, дорогая. Да и пройтись не мешает. Да… уж коли будешь там, возьми мне флакон шампуня. У меня кончается.
Ею овладело уже знакомое чувство отвращения к себе. Так легко обманывать любящих тебя. Но кого ты обманываешь на самом деле — их или себя?
Стив сидел в машине, небрежно выставив локоть из окна. Открыл дверцу. Уступая ей место, нехотя, не оторвав зада от сиденья, передвинулся на свое место. Его ленивое безразличие, показная уверенность в том, что она никуда не денется, были куда более оскорбительными, чем откровенная грубость.
— Извини, что позвонил. Я подумал, что ты забыла о нашем разговоре. Прошло уже больше недели.
— Забыла? — сухо ответила она. — Хотелось бы.
— Вижу, ты после нашей встречи стала вкладчиком «Стандард траст».
Патрис, не ответив, пораженно посмотрела на него.
— Пять тысяч долларов, — сообщил он.
Патрис судорожно вздохнула.
— Кассиры разболтают что угодно за окурок сигары, — ухмыльнулся он. — Ну так как?
— У меня с собой нет денег. Еще не снимала со счета. Утром получу по чеку и…
— К каждому счету дается чековая книжка, не так ли? — перебил он ее. — И она, скорее всего, у тебя с собой…
Патрис в неподдельном изумлении взглянула на него.
— Авторучка у меня в кармане. Включу на минутку свет на щитке. И давай покончим с этим делом; чем быстрее, тем лучше. Напишешь вот что: Стивену Джорджсону. Не наличными, не на предъявителя. Пятьсот.
— Пятьсот?
— Элементарно.