Мир приключений 1974 г.
— Это Лопес, — определил Ломели. — Его сомбреро и конь гнедой.
Капитан жестом отдал приказание быть наготове. Всадники меж тем растягивались в цепочку, выхватывая винтовки из чехлов. Когда до первых домов оставалось метров двести, они пришпорили коней, перешли на галоп и тут же принялись стрелять на всем скаку. Со стороны селения раздался немногочисленный, но дружным залп. Капитан вздрогнул и закусил губу. Всадники стали придерживать копой. Залп из селении повторился, капитан топнул ногой и закричал:
— Кто отдавал приказ стрелять? Запорю, мерзавцы!
Но группа всадников уже разворачивала коней обратно.
— Первый и второй взвод, по коням! Догнать и взять живыми! — прокричал капитан и стал слезать с крыши.
Лошади «бандитов» скрылись за поворотом, но из селения на полном аллюре уже высыпал первый, а за ним второй взвод. Когда за изгибом дороги пропал из виду последний солдат второго взвода, до слуха донеслись звуки выстрелов — между группой всадников и н. преследователями завязалась перестрелка.
Вскоре в селение на взмыленном коне влетел связной. Он доложил, что «бандиты» залегли в ближайших холмах и мелкими выстрелами контролируют дорогу. Оба взвода спешились и атакуют неприятеля.
— Третий взвод, за мной! — скомандовал капитан и пришпорил коня.
Оставив селение, взвод взял резко вправо, явно намереваясь обойти с тыла цепи Рока Лопеса.
А в это время жители Гуадалупе, прислушиваясь к выстрелам, с изумлением глядели на похоронную процессию, медленно двигающуюся по главной улице в сторону кладбища. Богатый гроб был так убран цветами, что лица умершего почти не было видно. Покойника несли неизвестные жителям Гуадалупе люди. За гробом шли марьячи. [18] Музыканты недавно прибыли в Гуадалупе из Масатлана. Они не прочь были подработать и поэтому старались изо всех сил. Их нисколько не смущало, что родственник покойного — толстячок, который все плакал и большим красным платком поминутно утирал слезы, — говорил об умершем, как об одном из музыкантов.
— Вы знаете, он так внезапно умер… А такой хороший был скрипач! — то и дело повторял толстяк.
Музыканты старались, думая лишь о том, что им заплатили вперед вдвое большую сумму да еще обещали вечером, на поминках, дать столько же.
Жители — кто из любопытства, кто от нечего делать, а кто просто, чтобы послушать музыку, — пристраивались за гробом, и процессия росла.
Когда она поравнялась с жандармским участком и солдат, стоявший около него на часах, направился к гробу, на глазах у всех произошло такое, что может лишь присниться в бредовом сне.
— В каком доме выпить на поминках… — Но солдат не договорил: толстяк, всю дорогу ливший слезы, выхватил из-за пазухи нож и метнул его прямо в горло жандарма.
Тот повалился навзничь, но выпущенная им винтовка не успела упасть на землю, а тут же оказалась в руках Хуана Пуэбло. Гроб уже стоял на земле, и из него выскочил «покойник» с двумя взведенными револьверами. Многие сразу узнали в нем Роке Лопеса. Мужчины, которые только что несли на плечах гроб, Педро, Рамон и еще двое, уже выхватывали из него винтовки.
Музыка оборвалась. Заунывные звуки скрипок и печальные трели труб сменил сухой треск выстрелов. В это время из кладбищенских ворот показалось пять всадников. Каждый в поводу вел по паре оседланных лошадей. Когда эта группа подскакала к жандармскому участку, на крыльце показался Роке Лопес и с ним его четыре брата.
— Вы свободны! Разбирайте лошадей! — И Роке подозвал стоявшего рядом человека: — Держи ключи от подвала. Там лейтенант и солдаты. Отдашь Эпифанио Ломели. А эти деньги передай вдове убитого. Если ее нет, то сами похороните его как следует.
Антонио, Фернандо, Висенте и Хосе — братья Лопеса — вместе с другими сели на коней, и Роке Лопес направил своего гнедого на тропу, ведущую в горы.
Днем, когда обе части отряда соединились, стало ясно, что и основная группа, возглавляемая Паррой, тоже справилась с задачей. Парра, на голове которого красовалось сомбреро Лопеса, сумел выманить эскадрон из селения. Оба взвода солдат, попав под обстрел, спешились и, направив к капитану Сантосу связного с сообщением, начали атаковать позиции, занятые теми, кто залег за удобными укрытиями в холмах и метко вел прицельный огонь.
Перестрелка была жаркой, но все же солдаты достигли линии, где оборонялись «бандиты». Тут они увидели, что с тыла к позиции приближается третий взвод. За укрытиями, откуда только что велся огонь, никого не оказалось. Рядом с кустами, обломками скал, камнями валялись пустые гильзы и во многих местах простреленные сомбреро: по ним солдаты долгое время вели огонь, полагая, что поражают противника.
Капитан Сантос понял, что его ловко обманули. Он хотел было тут же устроить расправу над нарушителями приказа, без команды открывшими огонь, но оказалось, что ни одни из его солдат не стрелял. И действительно, те два залпа были произведены из-за спин солдат людьми Лопеса, спрятавшимися в селении еще ночью.
Капитан Сантос возвратился в Гуадалупе и, узнав, что там произошло в его отсутствие, пришел в ярость. Он принялся проклинать всех святых, с горечью вспоминая предупреждение губернатора. Затем посадил под арест музыкантов и приказал начать преследование Лопеса в горах. Но отряд Роке в это время уже двигался обходными тропами к селению Конитака, куда, по сведениям, должен прибыть обоз с серебром, предназначенным для отправки в США.
* * *Префект, обшарив все горные тропы в районе Конитака — дорога на Масатлан в поисках Лопеса, — ни с чем возвращался домой. Когда вдали, среди тенистых садов, столь украшающих и по сей день Конитаку, замелькали белые домики под красной черепицей, впереди на дороге появился всадник. Оп летел как птица. Казалось, лошадь закусила удила и несла всадника помимо его воли. Не успел префект посторониться, как несущаяся лошадь налетела на него, выбила из седла и сбросила на землю. В этот самый миг послышалась стрельба и крики: «Вива Роке Лопес!» Те, кто сопровождал префекта, оказались окруженными мгновенно выросшими словно из-под земли «бандитами».
Лопес, чей конь так ловко выбил префекта из седла, быстро спешился и, подавая префекту руку, произнес:
— Вы, кажется, меня искали, мой друг? Не правда ли? Так я к вашим услугам. Ваш револьвер!
— Вы Роке Лопес? — с удивлением спросил префект. — Не может быть.
— Готов служить вам. Вы не ушиблись?
— Пусть это вас не волнует. Вы мой враг. Вам удалось перехитрить меня. Так расправляйтесь! Не мне ждать от вас подачек…
— Я не убийца. Тем более, когда передо мной на земле безоружный человек. Садитесь в седло. Поедем в Конитаку.
— Ни шагу с вами. В лучшем случае отсюда в Конитаку вы привезете мой труп.
— Воля ваша. Связать его вместе со всеми! Ждите моего возвращения, мучачос. — И Роке, оставив троих бойцов охранять пленников, с остальными отправился в Конитаку.
Подъехав к зданию муниципалитета, Роке Лопес, Парра и Барболин спешились н прошли, несмотря па протесты секретаря, прямо в кабинет мэра.
— Я Роке Лопес, которого разыскивает ваш префект. Теперь он у меня в плену. Вот его шляпа и револьвер. Конитака окружена отрядом в сто человек. Но я не хочу причинять ущерба ни селению, ни его жителям. Вы, судья, семья префекта и богатые жители соберете в течение часа двадцать тысяч песо…
— Помилуй бог! Откуда? У кого такие деньги?
— Пока у вас, а через час будут у меня пли я прикажу разграбить муниципалитет, рудник, все магазины.
— Попробую поговорить с деловыми людьми. Посмотрим, что они скажут.
— Это меня не интересует, а собрать их я вам помогу. Барболин, давай их сюда! Л пока, сеньор алькальд, мы сочиним с вамп небольшую бумагу. — Роке сел за стол и четкими буквами вывел на листе: «Подателю сего немедленно вручить ключи от тюрьмы, списки и документы на заключенных, оружие и все боеприпасы». Подписывайте!
Мэр заколебался, что-то хотел было сказать, по в это время в кабинет вошел судья.