Радио Хоспис

– Но на противоположной стороне нет высотных зданий и вообще нет высот, – проговорил он наконец. – Насколько мне, конечно, известно.
– Верно, – кивнул Югира.
– Снайпер на аэроплане или геликоптере? Бред какой-то.
– На аэроплане, геликоптере, дельтаплане…
– Или дирижабле, – добавил Ник. – Они же и над Сараем летают?
– Не знаю, но почему нет? Не думаю, что паша купил и небо над своими землями.
– Круг подозреваемых сузился с любого до любого, у кого есть летное удостоверение, – констатировал Стас.
– Или была возможность попасть на борт в момент совершения убийства. Возможно, убийств.
Стас посмотрел на Югиру и покачал головой:
– Серийный убийца-снайпер на летательном средстве? Похоже на начало анекдота.
– Или скандала, – согласился Югира, – в случае, если это не серийный убийца. Нам нужно определить, кто эти люди. Мы не особенно сдвинулись с мертвой точки, но это кое-что. У других нет и этого.
«Фольксваген» налетел на «лежачего полицейского», определяющего скоростной режим на подъездах к магистрали. Стас вдруг резко затормозил и посмотрел на японца.
– Югира, – проговорил Стас, – серийного тоже исключать нельзя. Потому что, возможно, снайперская винтовка – это не главное. Не фетиш. А мотив, вернее, то, что определяет поведение маньяка, в чем-нибудь другом. Выстрел не играет роли, винтовка – это просто орудие убийства, и все.
Югира снова кивнул:
– Ты не первый до этого додумался. У Гейгера есть такая версия.
– Нам точно надо разузнать, кто эти жмурики, – просунув голову между передними сиденьями, вставил Ник Спайкер. – Парни, я чувствую, что у меня еще есть шанс получить работу в городе. Куплю себе фиолетовый костюм и красный галстук. Всю жизнь об этом мечтал.
– В Мессельтресс, – приказал Югира.
– Точно, – согласился Стас. – У их шерифа отличный кофе.
Может, ведомственные микроавтобусы и не были самыми мощными лошадками в обжитом людьми пространстве, но уж самыми исполнительными – точно. Они были как те пони, которым никогда не стать настоящей лошадью, но которые все равно готовы выполнять лошадиную работу, отплясывая на задних копытах.
– Парни, я что спросить хотел, – проговорил Ник, снова показываясь между сиденьями, – а разве шериф не относится к областному ведомству? Вы же мне вчера сказали, что им вроде как надо палки в колеса пихать и все такое.
– Тут все очень сложно, – натянув на лицо маску крайней серьезности, ответил Стас. – Шериф подчиняется областному управлению. И «подчиняется» тут ключевое слово. Какой раб не желает поплясать на могиле своего хозяина?
– Что-то я не совсем понимаю, – честно признался Ник Спайкер.
– Ничего страшного, – успокоил его Югира, – это понимание приходит не сразу. Медитируй, практикуй водные процедуры, работай в нашем Управлении, и со временем тебе откроется дао. Сайонара!
– Совершенно верно, господин Югира, – сказал Стас и поклонился до рулевого колеса. – Теперь я вижу, что вы достигли истинных высот цинизма.
* * *
Двадцать вторую автомагистраль с ее эскортом скелетоподобных столбов высокого напряжения и стремительную, прямую, как указка, Четвертую магистраль соединяла всего одна дорога. Город за последние десять лет невероятно разросся не только ввысь, но и вширь. Когда-то это были глухие места, и одна из стремительно теряющих вес авиакомпаний решила переместить сюда свои аэропланы. Причина проста: земля тут стоила копейки. Компания все равно обанкротилась, но к тому времени городу понадобились трассы, о которых предки нынешних людей и думать не думали. Ну и поскольку в основу дороги легла бывшая взлетная полоса удачно обанкротившейся частной авиаэскадрильи, дорога эта носила имя Пан-Америка. До сих пор сквозь буйство разросшихся степных растений можно было разглядеть некогда расчищенные под строительство ангаров площадки. Где-то там, под волнами буро-зеленой травы, прятались фундаменты. Мечта, поросшая бурьяном.
Дорога была настолько ровной, что даже «Фольксваген», в котором по определению что-то должно было греметь, ухать и скрипеть, ехал безупречно тихо. В этот час областные трассы были девственно чисты.
– Немного похоже на наш лагерь на Периферии, – с грустью заметил Ник.
– Скучаешь? – обернулся Югира.
– Как сказать, господин Югира. Жизнь там была полное, простите, дерьмо. Жрачка – никакая, жили в палатках. Но… да, отчего-то скучаю. Только не подумайте, что жалею, не в том дело. Просто мои ребята там остались, и вообще… После войны я жил там, а до войны был совсем мелким пацаном. Я не хотел бы вернуться туда, конечно… Тут в чем дело? Я же другой жизни не знаю.
– Ладно. – Югира хлопнул ладонью по синей папке. – Пора доказать, что Доусон Лейстрейд не прав.
– Точно, пора надрать рыжую задницу Лиса-Педераста. Посмотрим, что там за связи у Полынера, – проговорил Стас. И тут – такое бывает – его осенило второй раз за день. – Югира…
– Станислав, ты изменился в лице. Если не можешь вести…
– Нет, с этим все нормально. Я еще не пришел в норму, но прихожу. А так бы догадался раньше. Связи! Известно ли тебе местечко под названием «Порги и Бесс»?
– Оружейный магазин, где продают антикварное стрелковое… Раньше назывался «Миротворец», потом налоговая их прижала, и они сменили название.
– Точно.
– Ну да. Я как-то заводил дело на его хозяина. Были сведения, что из-под стойки он торгует не только антиквариатом. Но то дело как-то замяли…
– Ну, – Стас усмехнулся, – если ты обещаешь, что наши отношения не изменятся… Короче, в заминке того дела отчасти повинен и я…
– Ты?
– Дай объяснить. Хозяин «Порги и Бесс» Фарик – мой знакомый. Не друг, но мы как-то пересекались еще во время войны. Он кое-что подкидывал мне со складов. Ну, там, тушенки, шоколада… Сам знаешь. А теперь он иногда подбрасывает мне информацию.
Югира смерил Стаса непонимающим взглядом, потом замер, и на его скуластое лицо выползла непрошеная улыбка.
– Винтовка? «Мусима»?
– Пока рано делать выводы, – Стас кивнул, – но Фарик может что-то знать по этому поводу. Конечно, если бы потребовалась просто информация в рамках официального расследования, он молчал бы как рыба. Не в его интересах открывать глаза нашим коллегам… Но, думаю, мне он не станет отказывать.
Скромный «Фольксваген» Управления юстиции вздрогнул всеми частями своего механического тела и, перевалив через второго «лежачего полицейского», вырулил на автомагистраль.
– Стас, – просунув голову между сидений, спросил Ник, – а почему оружейный магазин назывался «Миротворец»? То есть, я имею в виду, оружие и миротворец. Это же…
– Был такой кольт «Миротворец», легенда Дикого Запада, – объяснил Стас. – Посмотри любой старый вестерн, ту же «Великолепную семерку».
– Славные были времена, – вздохнул Югира. – Нам бы их проблемы.
Они неслись по прямой стреле автомагистрали под самым разъяренным солнцем этого года. Ни одна машина не встретилась им на пути, и только ветер пригибал степное разнотравье к земле и бежали в обратном направлении высоковольтные столбы.
– Давайте радио послушаем, – предложил Ник. – Нравится мне этот ваш Халли.
– А ты думаешь, почему мы его до сих пор не нашли? – усмехнулся Стас.
«Вы все еще со мной, парни? Вы все еще на безумных волнах рэйдио «Хоспис»? Манкируете служебными обязанностями? Занимаетесь очковтирательством, откровенно саботируете трудовой процесс, и все это ради пары-другой песенок про девок, пиво и серфинг? Знайте, если это так, то вы не безнадежны и голодная машина рабочей недели еще не добралась до ваших потрошков. Не тешьте себя иллюзиями, рано или поздно это случится, если, конечно, к тому времени город не возьмут приступом упыри или Токсичный Мститель не нанесет вам дружеского визита. Би Муви – любовь моя: самые правдивые пророчества в самом хреновом изображении. Кетчуп вместо крови, пластиковые клыки по кредиту за штуку, диалоги – как в порнофильмах. А в остальном – почти наша действительность, разбавленная романтикой желания сделать уродливое еще более уродливым. Ну разве это не мило, дети мои, разве это не затрагивает нежные струны наших душ? Разве, глядя на то, как юная девственница, испив мутагена, превращается в покрытое язвами и алчущее крови существо, вас не тянет со слезами обратиться к луне и с грустью взвыть о самом сокровенном? Ведь мы-то знаем, что скоро, очень скоро все мы станем героями одного большого Би Муви и жизнь наконец станет прекрасна и кристально ясна. А пока этого не случилось, на волнах последнего радио катящейся ко всем чертям цивилизации звучит пронзительно-душераздирающе-сердцевыгрызающая – детка, я люблю свою тягу к словообразованиям – музыка группы «Zombies». «Time of the Season»… От винта, или, как говорят русские классики, – за сим начнем!»