Скриптер

Дэн вскочил из-за стола. Ничего уже не видя, не осознавая толком ни себя, ни того, что произошло буквально только что – и у него на глазах! – на Никольской, неподалеку от кафе, он бросился к выходу!..
А далее произошло невероятное, необъяснимое: дверь заведения, в которую он вошел около получаса назад, сама, казалось, перед ним распахнулась – открывая проход в сотканный из мрака тоннель, ведущий неведомо куда.
 
Глава 3
 
Редакция Третьего канала.
Объективное местное время:
месяц май, второе число, 21.25–21.50
Сотрудник ЧОПа, дежурящий в офисе первого этажа одного из строений по Петровскому переулку, увидев на мониторе подъехавший микроавтобус с тонированными стеклами и надписью ВГРТК на бортах, нажал на пульте охраны нужную кнопку. Тут же взметнулась стрела шлагбаума. Водитель аккуратно въехал через довольно узкий проезд во внутренний двор, образованный этим и двумя соседними пятиэтажными строениями. Прежде, чем заглушить двигатель, он еще раз посмотрел на экран навигатора. Удовлетворенно покивал головой; две трети экрана дисплея в данный момент окрашены в синий цвет. В том числе и зона, в которой они сейчас находятся.
А вот его спутник, светловолосый мужчина в черном одеянии и черных очках, определенно, чем-то встревожен.
– Секунду, Николай! – Редактор придержал водителя за локоть. – Пока не выходите… Сначала я сделаю пару звонков!
Он произвел набор; в наушнике гарнитуры «хендс-фри» послышался знакомый мужской голос. То был коллега с Четвертого канала.
– Редактор Третьего! – сухо произнес человек в черном. – Дружище, что это было? Диспетчер заверил, что вы обеспечите наш проезд!..
– Да косяк вылез неожиданно! – в голосе говорящего проскользнули отчасти удивленные, отчасти раздраженные нотки. – У нас «ленту» перекосило! И без того весь вечер в мыле, а тут еще…
– Займитесь этим в первую очередь! – перебил его мужчина в черном. – Отредактируйте, как следует!
– Сделаем, Пал Алексеич! Уже занимаемся! Можете работать спокойно!
– Уверены, что справитесь сами?
– Если не устраним баг, [3] то вы первые об этом узнаете, – в трубке послышался мрачный смешок. – Отбой связи.
Мужчина осуществил другой набор. На линии связи теперь был Диспетчер.
– На связи редактор Третьего. Мне нужна дополнительная информация.
– Это касается порученного вам задания?
– Нет. Хотя… возможно, и касается.
– Говорите, я вас слушаю.
– Я извещал вас, что нас сопровождала машина Спецотдела?
– Да, вы говорили. Они дежурят в Вознесенском… это ведь обычное дело.
– Прошу внимательно отсмотреть «ленту». И мою, и Четвертого канала!
– Отсмотрим. Хотя, как вы понимаете, у нас и без этого дел хватает!
– Меня интересуют имена, фамилии и должности тех людей, что дежурят сегодня по линии Спецотдела на посту возле нашего офиса в Вознесенском! Конкретно тех двух, что передвигаются на черном внедорожнике.
– Добро, перешлю файл, когда он будет готов.
Редактор и водитель выбрались из микроавтобуса. Павел Алексеевич при этом не забыл прихватить из салона палку с костяным набалдашником. С этим атрибутом, как и с черными очками, он расставался лишь во время сна.
Водитель, выполняющий по совместительству функции телохранителя, свободен от поклажи. Надо сказать, что сотрудники Каналов никогда и ни при каких условиях не перевозят ничего незаконного. Они также не имеют при себе – именно при перемещениях по городу – никаких неконвенционных приборов и предметов. В транспортных средствах, используемых как в служебных так и в частных целях сотрудниками Каналов, кроме навигаторов, которые имеются далеко не у всех, тоже не предусмотрено наличие запрещенных Конвенцией предметов. За этим очень строго следят. Настолько строго, что человек, нарушивший данный пункт служебной инструкции, может не только попрощаться с должностью, но и огрести куда более серьезное наказание.
Как только эти двое покинули микроавтобус, вновь взметнулась стрела шлагбаума. Во внутренний двор с Петровского вкатил канареечного цвета Mercedes с шашечками. Редактор, услышав звук подъехавшего авто, усмехнулся про себя. За все годы службы на Каналах он не помнил ни одного случая, чтобы кто либо из гильдии Часовщиков приехал на вызов с опозданием. Или же прибыл не в то место, куда требуется.
Водитель, такой же крепкий и немногословный молодой мужчина как тот, что опекает Редактора, вышел из авто, обошел его и сам открыл правую заднюю дверку. Из салона «таксомотора» – это одна из разъездных служебных машин, закамуфлированная под такси – выбрался пожилой мужчина. Одет он в темно-синий плащ и шляпу. Медлительной, осторожной походкой подошел к двум ожидающим его поблизости мужчинам. В левой руке у него саквояж из коричневатой вытертой кожи, лета которого, по всей видимости, столь же почтенны, как и у его владельца.
Это был невысокий, заметно сутулящийся человек весьма преклонных лет. Лицо цвета пустынного ландшафта – под стать цвету кожи саквояжа – испещрено, изрезано морщинами, мелкими и глубокими: следы прожитых лет и пережитых событий. Из-под кустистых седых бровей неожиданно молодо, остро, зорко глядят многое повидавшие глаза ветерана, еще в недавнем прошлом действующего главы Гильдии Часовщиков.
– Здравствуйте, Петр Иммануилович. Вы в прекрасной форме. И вы, как всегда, пунктуальны.
– Рад вас видеть, Павел Алексеевич. – Часовщик коснулся двумя пальцами поля шляпы. – Я даже не спрашиваю, откуда вы знаете, что на вызов прислали именно меня.
– Если люди считают меня незрячим, это еще не означает, что я ничего не вижу… Мне и самому хотелось бы знать, почему руководство вызвало именно вас, уважаемый Петр Иммануилович.
– Хотите сказать, что таких древних ископаемых, как я, на серьезные вызовы не посылают? – произнес хрипловатым голосом Часовщик. – Спасибо уже на том, что хотя бы время от времени вспоминают о старике.
Лицо Редактора, особенно по контрасту с его темным одеянием и черными линзами очков, казалось даже более бледным, нежели обычно. Человек он суховатый, неулыбчивый; с окружающими неизменно вежлив, но держит дистанцию. Возможно, причиной его внешней холодности – и даже черствости, как некоторым казалось – является физический изъян. А именно, возникшие после некоего ЧП проблемы со зрением.
Двое мужчин обменялись рукопожатиями. На бледном, гладко выбритом лице Редактора появилось подобие улыбки. Появилось, и тут же пропало.
– Пожалуй, ваше замечание касается и меня, – сказал он негромко. – С некоторых пор я тоже ощущаю себя «древним ископаемым». Времена сильно переменились, Петр Иммануилович…
– Нет времен плохих и времен хороших, – перекладывая саквояж, на котором местами видны заплаты из шорной кожи, обратно в левую руку, сказал пожилой мужчина. – Есть время, в котором мы живем.
Часовщик еще раз коснулся полей шляпы, посмотрев уже на охранника. Тот ответил почтительным, но сдержанным кивком.
Они втроем направились к крыльцу служебного входа, рядом с которым на стене, по обе стороны серой металлической двери укреплены с полдюжины вывесок с названиями агентств и фирм. Водитель «такси» остался во дворе: он стоял у машины спиной к зданию, лицом к проезду, перегороженному сейчас опущенной стрелой шлагбаума. Николай достал из внутреннего кармана портмоне; вытащил карточку, смахивающую на банковскую карту с чипом, вставил в прорезь идентификатора.
Прошли вовнутрь; дверь за ними сразу же закрылась. В коридоре не видно ни одной живой души. Офисы в это время суток не работают, сотрудники разъехались по домам. Николай своей индкартой открыл дверь сервисного помещения. Миновав его, они втроем неспешно спустились по металлической лестнице. Здесь опять потребовалось вставлять карту в прорезь, чтобы разблокировать еще одну металлическую дверь – такую же массивную, как та внешняя, через которую они попали в это строение.