Всё Что Есть Испытаем На Свете
Мне эта скорость была по душе, я стал лицом вперёд и манипулировал ладонями, представляя свободное падение. Злот надо мною посмеивался:
– Ты, Отян, как дурачок, танцующий танец живота в японском театре теней.
– Не в японском, а в китайском, -возразил я, продолжая манипуляции.
– То, что ты дурачок, ты согласен. У нас только расхождение в национальности.
– Сам ты дурачок, а где мы едем?
– А чёрт его знает, – сказал Вовка, и, нагнувшись к водительскому окну, спросил у водителя:
– Слушай, куда ты нас завёз?
Я не слышал, что ему ответил шофёр, но Злот забарабанил кулаками по кабине и заорал:
– Останови!!! Мы выскочили из кузова, Света вышла из кабины, а водитель что-то стал говорить Злоту.
– Пошёл ты в сраку! -сказал ему Вовка своё любимое выражение, сохранённое им до сих пор, и употребляемое всегда, если он хочет отправить своего собеседника подальше.
– Чего он тебе говорил? – спросил я Свету.
– Женихался, – засмеялась она.
– Куда нам идти? – спросил Злот..
Оказалось, что идти нам не очень далеко, просто мы подъехали с другой стороны и надо было пройти через пустырь, кругом лежали камни, земля была утоптана колёсами машин, всё было красным, как на фантастических картинах о Марсе. Мы шли, обходя камни и спотыкаясь о них. Впереди нас что-то чернело. Когда подошли ближе, то увидели две выходящие из земли на один метр четырёхугольные трубы. Они негромко гудели и было впечатление, что из них с шумом выходит воздух. Когда мы подошли вплотную к ним, так и оказалось. Это были вентиляционные штреки, идущие откуда-то из глубины. Они были закрыты сеткой из арматуры, с ячейкой сантиметров двадцать, чтобы туда нельзя было залезть или упасть. Я поднёс руку навстречу вырывающемуся воздуху и её отбросило с назад. Тогда я поднёс обе руки к воздушному потоку и стал делать манипуляции ладонями,, поворачивая их влево и вправо, как будто управлял ними в свободном падении. Потом я бросил туда маленький камешек и его выбросило воздушным потоком. Я бросил камень побольше и он, стуча о стенки, медленно упал вниз и долго ещё барабанил. Моим друзьям надоели мои упражнения, и Вова позвал меня:
– Отян, хватит дурачиться. Пошли в общагу. Уже и жрать пора.
– Сейчас, сейчас, -я не мог оторваться от этих труб.
– Ну мы пошли, а ты оставайся здесь на ночь.
Они пошли, а я ещё немного поигравшись, побежал их догонять.
С тех пор эти две трубы не давали мне покоя много лет, так как идея, возникшая у меня в голове, была очень простой и настолько на мой нынешний взгляд (боюсь назвать гениальной, чтобы надо мной не смеялись: "Тоже Леонардо де Винчи Кировоградский), во всяком случае рациональной.
Я тогда начал обдумывать установку для тренировки управления телом во время свободного паления. Она была очень проста. Нужно было установить мощный, не менее 30-40 киловатт электродвигатель, одеть на него воздушный винт, сделать направляющую воздух улитку, а далее оградить её снизу и сверху сеткой из прочных канатов, и тренажёр готов. Получалась простая аэродинамическая труба для тренировки парашютистов. Новичков можно было бы для страховки привязывать, а опытных парашютистов тренировать только изменяя обороты двигателя. Я не могу сказать почему я не взялся материализовать эту идею.
Наверное я понимал, что никто не взялся бы её осуществлять, а самому мне это было не под силу. Но наверное я себя просто успокаиваю. Ведь было время, когда я служил в ВДВ, и если бы я сумел в этом убедить генерала Лисова, он бы сумел протолкнуть мою идею и материализовать её.. Но признаюсь, что я проявил обыкновенную слабость, и когда я думаю о великих изобретателях, то понимаю, что их чтят не только за талант, нужно много упорства, терпения и, конечно, удачи, чтобы придти к победному результату. А ведь "моё" устройство сэкономило бы миллионы рублей (долларов), ускорило бы подготовку мастеров и повысило бы их мастерство. Но насколько я знаю, такого тренажёра в
Украине и России нет до сих пор.
В восьмидесятых годах прошлого века, парень из Черкасс предложил нечто подобное, изложив это на бумаге и отправив куда-то в Москву.
Его вызвали в КГБ и потребовали дать расписку о сохранении государственной тайны (которую он сам и придумал) и бросить заниматься этим вопросом (умник нашёлся, Ломоносов Черкасский).
Но увидеть то, что я придумал в 1954 году, мне довелось через сорок лет во Франкфурте на Майне.
В 1994 году франкфуртчане отмечали 1200-летие основания своего города Карлом Великим. Празднование проводилось весь год. Были различные культурные мероприятия, концерты, выставки, фейерверки, аттракционы. Самым значительным из них был аттракцион – шоу. устроенный французским канатоходцем Петитом. Петит по-французски – маленький. Он они на самом деле был небольшого роста, что облегчало ему роль канатоходца. Он шёл по металлическому канату изготовленному и установленному по его заказу и под его руководством на громадной высоте в центре города между двумя церквями – Пауль кирхе и Домом
(собором.) Длина каната была 450 метров, и перепад высот составлял метров 30.
Петит шёл 45 минут снизу вверх, над многотысячной толпой, пришедшей пощекотать себе нервы (а вдруг упадёт), переодеваясь в костюмы от средневековых до современного.
Он сбрасывал с себя и бросал эти костюмы вниз в толпу и было очень эффектно смотреть, когда он сбросил красный плащ и остался в белоснежной рубахе с жабо, в белых чулках до колен, и тёмных панталонах с рюшами.
На фоне голубого неба с белыми кучевыми облаками его фигурка выглядела романтично, и люди, находящиеся внизу, и я у себя на балконе, чувствовали себя живыми и действующими персонажами сказки под названием "Нам 1200" Особенно был интересен момент, когда он оказался в костюме Гёте, сел на канат, что писал, а затем бросил вниз пачку листовок. Они долго падали, переливаясь и блестя на солнце, как снежинки, ещё больше создавая сказочное настроение, у ликующей внизу толпы. Что на них было написано я не знаю, может сам
Гёте расписался, а может Петит. Я всё это наблюдал в бинокль со своего балкона, а Эмма смотрела в телевизоре (запись я сохранил).
Было всё очень интересно и впечатляюще.
В один из дней я увидел на афишной тумбе объявление, что будет шоу с людьми парящими в воздухе, и будут это опытные парашютисты.
Меня это объявление очень возбудило, и я с нетерпением ожидал дня представления. Накануне я уснул с чувством радостного ожидания, как будто завтра я должен встретиться со своей мечтой, со своей давней безответной любовью. И я не обманулся. Утром я побежал на площадь
Рёмер (RЖmerplatz), что означает римская площадь. Это одно из самых посещаемых мест во Франкфурте и одно из самых красивых. Площадь с одной стороны окружена пятиэтажными домами, построенными в немецком средневековом фахверковом стиле. Фахверки- это раскосы из брёвен, делающими деревянный каркас здания жёстким. Каркас заполняется любым материалом: саманом, кирпичом, и это заполнение раскрашивается кому как нравится, а каркас красится в чёрный цвет. С противоположной стороны находится Ратуша, тоже в немецком стиле, но оштукатуренная и с вооружёнными в шлемах и панцирях рыцарями. На ратуше всегда стоят три больших цветных флага: городской, земли Гессен и государственный. Со стороны, примыкающей к реке Майн, стоит кирха, а рядом с ней, в старинном здании, Исторический музей, на входе которого стоит каменный основатель города, один из наиболее почитаемых королей Священной Римской империи – Карл Великий. В проходе к реке находится музей виноделия с бочкой диаметром в два с половиной метра и приспособлением для давки вина. Посредине всей этой площади на клумбе, ограждённой кованным забором, с позолоченными орлами на нём, стоит на пьедестале бронзовая женщина в римской до пят тунике, грациозно облегающей её тело. У женщины завязаны глаза, в одной руке она держит весы с двумя чашками, а в другой она держит меч. Площадь хороша и не давит на посетителей своей величественностью. Она одновременно и торжественная и домашняя. На ней расположены маленькие ресторанчики, летом и зимой на улице стоят столики, люди пьют пиво, едят мороженное и просто отдыхают. В декабре здесь устанавливают ёлку с игрушками, карусели, лавки с угощениями и сладостями, продают глинтвейн -горячее красное вино, стаканчик которого разогревает тело и веселит душу. Втакие дни здесь всегда весело и никогда не бывает пьяных.