Присяга Российской империи
Идрис Нохчий, взяв вилку, вяло поковырялся в салате, взял желтую палочку картофеля-фри, кинул в рот, прожевал:
– И для чего вы все это мне рассказываете?
– Не пора ли вам, господин Нохчий, отплатить стране, приютившей вас в трудное время, за гостеприимство?
– Все вы здесь такие же неверные, как и русские.
– Подумайте, господин Нохчий. В конце концов, время от времени нам нужно улучшать отношения с русскими. Вы не думаете, что в знак доброй воли мы можем передать им одного очень отличившегося преступника, который объявлен в международный розыск?
– Отдавайте! – гордо вскинул голову Идрис. – Русские нас боятся. Они не решаются нас казнить. Они дадут мне несколько лет тюрьмы, потом освободят по амнистии, и я снова буду резать их, где только увижу.
– А есть другой вариант, – снова отхлебнул “коку” разведчик. – Вы можете совершить деяние, которое сделает вас куда более известным, нежели Басаев, поднимет ваш престиж на невероятную высоту. И во многом удовлетворит ваши мечты о мести. Если, конечно, подобные желания вообще можно удовлетворить.
– А что нужно делать? – моментально встрепенулся чеченец.
– Подумать, – широко улыбнулся Рональд Халдзат. – Пока просто подумать, что для вас наиболее предпочтительно. Во многом вам придется действовать самостоятельно, и я не хочу, чтобы вы считали, будто вас шантажируют или обманывают.
– Но русским действительно будет плохо?
– Да.
– Тогда я согласен!
– Я все равно не стану говорить об этом здесь, – решительно допил «колу» разведчик. – Если вы не передумаете до завтра и готовы полностью довериться мне и доверить своих людей… Кстати, сколько их у вас?
– А вам зачем?
– Мы договорились, или нет? – удивленно приподнял брови Халдзат. – Вы готовы участвовать в моем плане, или мне нужно искать других исполнителей? Я хочу знать, сколько у вас людей, где они, насколько боеспособны? Итак…
– Девять моджахедов приехали сюда со мной, – неохотно признал чеченец. – Примерно столько же готовы выполнять приказы в Ичкерии, еще трое остались в Саратове, но они давно не выходят на связь…
– Про последних можете забыть, – вздохнул разведчик, берясь за хот-дог. – Значит, здесь девять штыков. Что же, этого вполне достаточно. Итак, господин Идрис Нохчий, если вы готовы согласиться на мое предложение и готовы довериться полностью, я жду вас завтра, в девять утра, на северном углу площади Четвертого Июля. Там будет стоять темно-синий «шевроле», и мы в нем немного покатаемся.
Рональд Халдзат выключил «магнитолу», сунул ее под мышку, взял с тарелки недоеденный хот-дог, пиво и, прихрамывая, отправился на выход.
Аэропорт г. Женева, кантон Женева, 2 декабря 1999 г. 11:15
Легкая жилетка непривычно болталась на плечах – обычно у Ильи полевой жилет, набитый рожками для автоматов и гранатами, да еще одетый поверх «броника», весил килограммов пятнадцать, не меньше. А тут – бежевая рубашка в крупную клетку, джинсовая жилетка, утепленная синтепоном куртка, брюки из плотной шерстяной ткани, полусапожки на молниях с внутренней стороны. Все это было странно и непривычно – но Чупара настоял, чтобы капитан полностью переоделся в штатское, оставив всю привезенную с заставы одежду и документы на хранение в сейфе управления внутренней безопасности. А также потребовал, чтобы Ралусин впредь называл его только по имени-отчеству: Василий Андреевич.
– А ты с этой минуты станешь Ильей Юрьевичем, – добавил Чупара, протягивая ему новенький загранпаспорт.
– Имена решили не менять? – не без удивления принял документ Илья.
– Зачем? Мы никого обманывать не собираемся, законы нарушать тоже. Просто будет не очень хорошо, если кто-то обратит внимание, что к одинокому обитателю довольно крупного поместья часто приезжают офицеры Российской армии. И не только Российской. А что касается просто посетителей, то тут ситуация обычная. Курорт. Многие туземцы превратили родовые поместья в банальные гостиницы.
– Hi. Show, please, your documents. [4]
Илья от неожиданности вздрогнул – задумавшись, он и не заметил, как дошел до таможенника.
– Do you understand me? [5] Вы прилетели рейсом из Москвы? – неожиданно перешел на русский язык таможенник. – Покажите, пожалуйста ваш паспорт.
Страж швейцарской границы что-то быстро настучал на невидимой Илье клавиатуре, посмотрел на фотографию в паспорте, на Ралусина:
– Цель вашей поездки?
– Туризм, – ответил, как его учили, Илья.
– Вы с группой?
– Один.
– У вас имеются средства для проживания?
Капитан молча достал из кармана жилетки бумажник и раскрыл, демонстрируя таможеннику пачку пятидесятидолларовых купюр.
– Где ваши вещи?
– Это все, – кивнул на сумку через плечо Илья. – Сменная сорочка, пара белья. Я не собираюсь оставаться здесь надолго. Дня два, три. Не больше.
Таможенник задумчиво кивнул, вглядываясь куда-то под стойку, потом решительно шлепнул печать в открытый паспорт:
– Добро пожаловать в Женеву. Приятного вам отдыха.
Ралусин кивнул, спрятал документы в карман и, не оглядываясь, направился к выходу. Двери аэропорта распахнулись, и он вдохнул воздух Женевы. Воздух был самым обыкновенным, хотя и свежим. А еще – теплым. Голубое небо, яркое солнце, сухой асфальт – после слякотной Москвы это показалось просто чудом.
– Ну что, Илья, пошли? – появился из дверей Чупара. – Стоянка такси здесь недалеко, справа.
– Пошли, – кивнул Ралусин. – А чего этот таможенник ко мне с глупыми вопросами приставал? Я как-то не так выгляжу?
– Не бери в голову, – отмахнулся полковник. – По базе данных тебя проверял. Компьютер срабатывает медленно, вот он время и тянул. О, кстати, таксист негра высаживает…
Они немного пробежались, и успели влезть в освободившийся салон еще до того, как предыдущий пассажир захлопнул дверцу. Машиной такси, к удивлению Ильи, оказался настоящий «Мерседес».
– On quay [6], – скомандовал Чупала, и водитель тут же сорвался с места.
Аэропорт находился чуть ли не в черте города – таксист домчал их до ближайших кварталов за считанные минуты, но потом долго пробирался по узким улицам старого города. Наконец впереди открылся водный простор, и машина остановилась.
– Пойдем, Илья. Раз уж тебя занесло в эти горы, ты должен знать, о чем потом рассказывать. Вон, смотри, что впереди.
Впереди бил фонтан. Очень высокий – метров тридцать, не меньше, а в верхних его слоях играли сразу несколько ярких радуг. Но тем не менее, это был всего лишь фонтан. И наличие перед ним причалов с многочисленными яхтами, домов с оцинкованными мансардами или лепкой на стенах, крутых горных отрогов вдалеке ничего не меняло.
– Вы думаете, я совсем в своем Таджикистане одичал, Василий Андреевич? Воды не видел?
– Ты любуйся, любуйся, – невозмутимо кивнул полковник. – Сейчас еще под кипарисами погуляем, кофе на воздухе попьем. А заодно проверим, нет ли у нас хвоста. Извини, дружок, привычка. Да и биография у меня немного другая. Мало ли кто старое помянет?
Чупара таскал Илью по городу часа три, время от времени указывая на готические соборы и церкви четырнадцатого века, наиболее древние особняки, считающиеся благодаря возрасту особо красивыми, угощал жаренными пирожками. Обещанного кофе почему-то ни разу не купил. Потом неожиданно тормознул такси-»ситроен», буквально запихнул Ралусина внутрь и хлопнул водителя по плечу:
– Везенас. Understand? – таксист кивнул, и полковник с облегчением откинулся на спинку сидения. – Кажется, чисто.
Они опять очень долго выбирались по успевшему уже надоесть городу, пока, наконец, машина не выбралась на загородную трассу, быстро набрав скорость. И тут Илья понял, что совершенно напрасно так часто ругал российские дороги. Хотя зачастую они и были изрядно разбиты, но по крайней мере имели нормальную ширину, чтобы разъехаться хоть на мотоцикле, хоть на «Белазе». Здесь же скоростная трасса имела ширину дворового проезда, на котором с трудом можно разминуться двум легковушкам. А «Ситроену» то и дело попадались навстречу то автобусы, а то и длинные неповоротливые грузовики. После этого Илья окончательно разочаровался в Женевском кантоне и закрыл глаза.