Братва. Пощады не будет
Дантист хмуро кивнул. Серый, глубоко затянувшись сигаретой, выдохнул:
– Опасное мероприятие... Жареным попахивает. Ну да кто не рискует – тот шампанского не пьет! Согласен!
– Я как все, – невольно изменившимся голосом повторил я.
Артист, поправляя упавшую на глаза челку, провел ладонью по осунувшемуся лицу:
– Все о'кей! Приступаем к реализации!
– Я могу один смотаться за мото. Дом-то рядом.
– Не хочешь, чтоб я знал адрес, Джонни? – глаза Жоры остро прищурились. – Не доверяешь, выходит?
– Да нет... Пошли!
Дальнейшие события промелькнули для меня, как ускоренно прокрученная пленка в сломавшемся видеомагнитофоне.
Уже через полчаса мы были на Блюхера. Оставив мотоциклы недалеко от перекрестка, прошли полквартала до торговых точек. Сначала, для страховки, оценили обстановку через витрины.
– Всего несколько бабенок с авоськами. Приступаем! – приказал Артист.
Покупателей в магазине «Мясо» почти не было, так как в ассортименте вместо мяса почему-то присутствовала мороженая рыба.
Молоденькая толстушка-продавщица, ойкнув, замерла, увидев направленный на нее черный зрачок «ТТ».
– Коли вякнешь – хана тебе, крошка! – ласково сообщил Артист. – Джонни, за прилавок!
Немногочисленные покупатели ошарашенно-испуганно замолкли.
Я перемахнул через прилавок и, выдвинув ящик, стал лихорадочно рассовывать по карманам смятые банкноты. Мешали мотоциклетные перчатки – были великоваты.
– Заканчивай! Рвем когти!
Мы с Жорой выскочили из магазина и побежали к припаркованным у тротуара мотоциклам. Скорость я развил натурально спринтерскую – во мне явно пропадал бегун-рекордсмен. Из соседнего магазина «Молоко» донесся сдавленный женский крик, и оттуда вырвались Серый с Дантистом.
Артист, чуть не упав, резко остановился – на тротуаре у мотоциклов стоял сержант милиции.
– Здесь стоянка транспорта запрещена. Придется уплатить штраф. Предъявите водительские права! – казенным тоном сказал тот, раскрывая свой засаленный блокнот.
Из магазинов выскакивали люди.
– Держите! Держите бандитов! – вопили они.
Милиционер кинулся на стоявшего к нему ближе всех Артиста.
– А-а! Легавая падла! – прохрипел тот и дважды выстрелил. – Получай, сука!
Потом-то я узнал, что целил он в ноги, но от отдачи ствол увело вверх, и одна пуля угодила менту в живот.
Сержант продолжал по инерции бежать, но вот ноги его подкосило, лицо исказила судорога боли, и он рухнул под ноги Жоре. Тот, видно, в шоке застыл перед телом с опущенным пистолетом.
Серый дернул его за плечо, круто разворачивая:
– Сматываемся, короче! Заметут же!
Жора, очнувшись, встрепенулся и бросился к мотоциклу. Моторы завелись с пол-оборота. Мотоциклы взревели и сразу взяли предельную скорость.
Проскочив несколько улиц, мы уже были на центральном перекрестке. Здесь из-за плотного встречного движения сбавили обороты. На стоянке пристроили мотоциклы в разных концах и поодиночке просочились в парк.
Встретились на старом облюбованном месте у скамейки. Отсутствовал только Артист. Минут через десять появился и он. Карманы его пиджака заметно топорщились. По контурам было ясно, что это винные «бомбы» по ноль восемь.
– Для профилактики необходимо срочно промыть мозги, – мрачно сказал он и выставил на доски скамейки две бутылки «Волжского». – Черт бы побрал поганого мента! Надо же – так не вовремя нарисовался!
Жора необычно долго возился с полиэтиленовой пробкой, но вот наконец, справившись, стал жадно, не отрываясь, пить.
Серый, завладев второй бутылкой, последовал его примеру.
– Не стоило палить, Жора! Мент был без оружия, к тому же совсем зеленый. И без пушки бы его уделали! – передавая вино Дантисту, заметил он.
– Да? Много времени у меня оставалось прикидывать, болван? – Артист, утолив жажду, передал наполовину опустошенную бутылку мне.
Серый, закуривая, усмехнулся:
– Не кипятись, Жора! Нас не найдут. Номера на мотоциклах были замазаны грязью, и зацепок у ментов просто-напросто нету.
– По теории, конечно. Но кто их знает... А у вас там что за крики были, Серый?
– Да ерунда! – пренебрежительно отмахнулся тот. – Продавщица на руке повисла, и я врезал ей в ухо, чтоб не больно усердствовала.
– А я думал – ты перышком ее.
– Вот еще! Зачем к грабежу «мокруху» еще вешать. Это ж верная вышка! Прости, Жора, я не про тебя говорил.
Дантист, в полминуты разделавшись с бутылкой, зашвырнул ее в кусты.
– Отлегло чуток! Ну и натерпелся я... – он тяжело плюхнулся на скамейку и закурил.
Я, даже не заметив, прикончил «Волжское», но опьянения или тошноты не чувствовал. Только почему-то обострились зрение и слух.
– Ну, братва, пора поделить навар, ради которого все шкурами своими рисковали! – заявил Артист, не увидя поблизости посторонних.
Серый и я выложили на скамейку мятый ворох разноцветных дензнаков. Жора, старательно мусоля большой палец, сосчитал добычу. Всего оказалось тысяча пятьсот семьдесят шесть рублей.
– Я думал, будет куда больше! – подозрительно покосился он на Серого.
Тот, ухмыляясь, вывернул карманы.
– За дурака держишь?! – взвизгнул Артист. – Если ты догадался прикарманить часть навара, то наверняка додумался и припрятать по дороге! Ну, черт с тобой! Здесь каждому по триста пятнадцать рваных, так как в долю входит и Генрих. Разбирайте!
Когда деньги исчезли в карманах у ребят, Артист поднялся:
– Сейчас расходимся. Встречаемся здесь в шесть. Забуримся в какое-нибудь приличное заведение отметить выгоревшее дельце по-культурному. Не забудь, Джонни, отогнать свои колеса в гараж. Ну, бывайте до вечера!
Глава 8
Я медленно шел по парковой аллее. В голове был какой-то сумбур. В памяти всплывал то Артист с поднятым пистолетом и перекошенным лицом, то ухмыляющийся Серый: «Я и врезал ей в ухо, чтоб не усердствовала...»
«А я бы смог ударить женщину? – совсем некстати возникла откуда-то наглая мыслишка. – Да никогда!»
«Не ври хотя бы сам себе! – говорил какой-то внутренний голос тоном, с каким похлопывают по плечу. – Ударил бы, а может, и убил, если от этого зависела бы твоя свобода! Но не расстраивайся! Все такие...»
– А вот и нет! – сквозь зубы процедил я.
«Все едино! Ты ничем не лучше Серого и остальных. Такой же супермен! Черный ангел, так сказать...»
«Заткнись! Надоел!» – устало подумал я, хотел прибавить еще какие-нибудь умные слова Артиста для собственного ободрения, но все они куда-то подевались.
Навстречу попался какой-то прохожий, физиономия которого словно лучилась от радости и счастья.
«И чего, козел, цветет?!» – со злостью невольно позавидовал я.
«А почему ему не улыбаться? – сразу откликнулся настырный внутренний голос. – Его-то не ждет арест и тюремная баланда за соучастие в убийстве!»
Все тело ныло от усталости. Как от яркого света, стало резать глаза. Я прибавил ходу, чтобы хоть немного приободриться и освободиться наконец от навязчивой мыслишки о скором аресте.
Когда загнал «Яву» в гараж, домой идти сил уже не было. Да и не хотелось. Я прилег в углу прямо на доски и моментально улетел в бездонную черную яму.
Сон продолжался недолго – по наручным часам всего два часа. С трудом поднялся, меня знобило. Закружилась голова, но слабость быстро прошла. Заперев гараж на висячий замок, без всякой цели пошел по шумно-суетливой улице. Все казалось каким-то нереально чужим. Бегали по двору малыши, визжа от непонятного восторга. Деловито урчали на шоссе автомобили, люди на тротуарах спешили куда-то. В сквере голодные худые воробьи ссорились из-за хлебных крошек, щедро разбрасываемых какой-то допотопной старушенцией с клюкой.
Все было старо и одновременно ново.
Я удивился, что раньше не обращал на подобные житейские мелочи внимания, равнодушно проходил мимо. А сейчас они вызывали в душе какое-то щемящее чувство грусти, даже умиления, как по безвозвратно утерянному.