Падение титана, или Октябрьский конь

Она слушала, прижав руку к открытому рту, и смотрела в одну точку, прямо между ушами осла, чтобы не разрыдаться. «Значит, он считает, что не доживет до старости, и рад этому. А я теперь понимаю, что мне не постигнуть его до конца. Он говорит, что делает все в своей жизни сознательно и предвидит последствия, в том числе для себя. Во мне нет и никогда не будет такой силы, такой проницательности и жестокости. Я сомневаюсь, что всем этим обладает кто-либо еще».
Спустя один рыночный интервал Цезарь созвал неофициальное совещание в просторной комнате дворца, которую он сделал своим кабинетом. Там были Клеопатра, Аполлодор, Хапд-эфане и Митридат Пергамский. Присутствовали и римляне: Публий Руфрий, Карфулен из шестого легиона, Ламий из сорокового, Фабриций из двадцать седьмого, Макрин из тридцать седьмого, ликтор Цезаря Фабий, его секретарь Фаберий и его личный легат Гай Требатий Теста.
— Наступил апрель, — объявил Цезарь, снова ставший прежним. — В отчетах Гнея Домиция Кальвина из провинции Азия говорится, что Фарнак вернулся в Киммерию, чтобы разобраться со своим неразумным сынком, который решил не сдаваться родителю без борьбы. Значит, обстановка в Анатолии месяца три-четыре будет спокойной. Кроме того, все горные перевалы Понта и Малой Азии засыпаны снегом до середины секстилия — как я ненавижу это дурацкое несоответствие между нашим календарем и сезонами года! В этом отношении, фараон, Египет разумней. Ваш календарь составлен по солнцу, а не по луне, как у нас. Мне надо бы повидать твоих астрономов.
Он сделал глубокий вдох и вернулся к теме разговора.
— Я не сомневаюсь, что Фарнак возвратится, и, планируя свои действия, имею это в виду. Кальвин занят вербовкой и обучением новобранцев, а Деиотару, как бывшему клиенту Помпея Магна, очень хочется искупить свою вину. Что касается Ариобарзана, — усмехнулся он, — Каппадокия всегда останется Каппадокией. От него нам никакой радости, да и Фарнаку тоже. Я приказал Кальвину послать за республиканскими ветеранами, которых я возвратил в Италию вместе с моими парнями. Так что, когда придет время, мы будем готовы. Для нас также хорошо, что Фарнак потеряет часть своих лучших солдат, воюя в Киммерии с Асандером.
Он подался вперед в своем курульном кресле, разглядывая напряженные лица присутствующих.
— Мы застряли в Александрии на целых полгода, провели крайне изнурительную кампанию, и все наши войска заслужили длительный отдых. Поэтому я намерен задержаться в Египте еще на пару месяцев, если ситуация это позволит. С разрешения и при содействии фараона я собираюсь послать своих людей в зимний лагерь под Мемфисом. Это достаточно далеко от Александрии, и ничто там не будет напоминать парням о войне. Кстати, в Египте очень много мест, представляющих интерес для любителей путешествий, которые могут принести нам хорошие деньги при минимальных затратах на их прием. Но это к слову. Мне также хочется отправить с парнями какую-то часть местных девушек. Гибельная для многих александрийцев война лишила их женихов. Город уже через пару лет могут наводнить одинокие женщины, но есть способ этого избежать. Я намерен сделать из этих девушек не проституток, а жен. Двадцать седьмой легион, тридцать седьмой и сороковой останутся в Александрии на срок достаточно долгий, чтобы обзавестись семьями и построить дома. А вот шестому, боюсь, не стоит планировать что-либо длительное.
Фабриций, Ламий и Макрин переглянулись, не зная, как отнестись к обрисованной перспективе. Децим Карфулен из шестого легиона сидел с бесстрастным лицом.
— Главное, чтобы Александрия пребывала в спокойствии, — продолжал Цезарь. — Пройдет время, и все больше римских легионеров будут служить в гарнизонах, не принимая участия в боевых действиях. Но это не значит, что гарнизонная служба — заведомое безделье. Мы все помним, что случилось с солдатами, которых Авл Габиний оставил в Александрии, когда восстановил Авлета на троне. Они настолько ассимилировались с местными жителями, что отказались идти в Сирию на войну и при этом убили сыновей Бибула. Царица справилась с этим кризисом, но ничто подобное не должно повториться. Легионы, оставленные в Египте, обязаны помнить о своем воинском долге, их солдатам необходимо поддерживать себя в форме и быть готовыми к маршу по первому повелению Рима. Однако, с другой стороны, люди, надолго застрявшие на чужбине, дичают без тепла домашнего очага. Сначала в них зреет недовольство, потом они становятся неуправляемыми. Нельзя допустить, чтобы наши легионеры крали женщин у жителей Мемфиса. Пусть лучше женятся на александрийских невестах и, как говаривал Гай Марий, распространяют римские обычаи, римские идеалы и латинский язык через своих детей.
Испытующий взгляд его был устремлен на лица центурионов. Каждый — primipilus в своем легионе. С легатами или военными трибунами Цезарь особенно не церемонился. Все они были аристократами, лишь временно проходившими военную службу. А вот центурионы являлись хребтом римской армии как боевые и постоянно действующие ее командиры.
— Фабриций, Макрин, Ламий! Сказанное относится к вам. Оставайтесь в Александрии и хорошо ее охраняйте.
Бесполезно жаловаться или на что-то пенять. Все могло обернуться и хуже. Например, одним из знаменитых маршей Цезаря в тысячу миль за тридцать дней.
— Да, Цезарь, — ответил за всех Фабриций.
— Публий Руфрий, ты тоже останешься здесь. Ты назначаешься легатом-пропретором.
Эта новость понравилась Руфрию. Он уже обзавелся александрийской женой. Та ожидала ребенка, и ему не хотелось ее покидать.
— Децим Карфулен, когда я отправлюсь в Анатолию, шестой пойдет со мной. Мне жаль, что вам не придется вкусить от домашних хлебов, но вы, ребята, были со мной много лет, начиная с тех пор, как я занял вас у Помпея Магна, и я ценю вас еще больше за вашу лояльность к нему после того, как он отозвал вас к себе. Я пополню ваш личный состав другими ветеранами, когда двинусь на север. В отсутствие десятого шестой будет моим личным легионом.
Улыбка Карфулена продемонстрировала отсутствие двух зубов и изогнула шрам, идущий от одной щеки до другой через подобие носа. Его действия при взятии крепости Птолемея спасли жизни целого легиона, прижатого к земле перекрестным обстрелом. Он был награжден corona civica перед строем, когда отличившимся вручали награды. И, как некогда Цезарь, имел теперь право стать членом сената, в соответствии с декретом Суллы.
— Это большая честь для шестого, Цезарь. Мы все — твои до конца.
— А что касается вас, — приветливо обратился Цезарь к своему старшему ликтору и секретарю, — вы по-прежнему остаетесь при мне. Куда я, туда и вы. Однако, Гай Требатий, я вовсе не требую, чтобы с ними остался и ты. Ты — римский аристократ, отслуживший свой срок. Задержка в армии может застопорить твою карьеру.
Требатий вздохнул, вспомнив порт Итий и ужасные пешие переходы в условиях высокой влажности, когда легатам и трибунам запрещалось ехать верхом. Вспомнил он и стремительные перемещения в подпрыгивающей двуколке. Тебя выворачивает, а Цезарь диктует, и надо писать, писать и писать. О Рим, паланкины, устрицы из Байи, сыр из Арпина, восхитительное фалернское вино!
— Ладно, Цезарь, поскольку рано или поздно твои дороги приведут тебя в Рим, я отложу решение относительно моей карьеры до того времени, — героически ответил он.
Глаза Цезаря блеснули.
— Возможно, — тихо произнес он, — мемфисская кухня придется тебе по вкусу. Ты очень похудел здесь.
Он стиснул ладони коленями и кратко сказал:
— Римляне могут быть свободны.
Они вышли один за другим, их возбужденное бормотание было слышно, даже когда Фабий закрыл дверь.
— Сначала о тебе, дорогой друг Митридат, — сказал Цезарь, расслабляясь. — Ты — сын, а Клеопатра — внучка Митридата Великого, значит, ты ее дядя. Что, если ты вызовешь сюда свою жену и младших детей и задержишься здесь, чтобы присматривать за восстановлением Александрии? Клеопатра говорит, что ей не нужны чужеземные архитекторы, но ты ведь ей не чужой. И прославился преобразованием пустынного побережья ниже пергамского акрополя.