След чудовища

— Вот она… — раздался шепот.
Ыйна в обществе загорелого седовласого мужчины в темных очках и красной куртке вошла в бар.
— Ну, знаешь, Ыйна! — не выдержал Михайлов и встал со стула. — В конце концов у всякого терпение лопнет!
— Позвольте вам представить заслуженного деятеля науки, профессора МГУ Георгия Казимировича Тушинского, — улыбнулась Ыйна.
— Это вы, профессор, предлагали создать в Приэльбрусье два национальных ледниковых парка? — почтительно приподнялся со стула доктор биологических наук Семужный.
— К сожалению, они не созданы, — ответил Тушинский.
— Ну, а как вы думаете, дорогой коллега, удастся ли нам все же отловить чудовище в Баксанском ущелье?
— За этим я и пришел сюда, — ответил профессор. — Будьте осторожны. В горах лежит «белая смерть»…
— «Белая смерть»? Что это такое?
— Это снежные лавины, которые в ближайшие дни могут обрушиться в ущелье. Пока этот тигр в обличье ягненка дремлет, но достаточно бывает неосторожного крика, шага, чтобы лавина ухнула и помчалась вниз, сметая все на своем пути. Спасения от нее нет. Посмотрите снимки. Я был свидетелем трагедии в Канаде, когда «белая смерть» сбросила на дно каньона три экспресса. «Белая смерть» — это остатки отеля «Давос», после того как в него ударила лавина. Это деревня Сан-Антонио, на которую лавина обрушилась во время пасхального богослужения. Мы должны помнить о печальном примере Альп и Монблана… Сейчас хорошо известно, что «белая смерть» появляется там, где орды людей, бродящих в горах, бездумно относятся к природе, вырубают леса и уничтожают растительность…
В это время что-то глухо ухнуло, сотрясая воздух. В баре погас свет.
— Не балуй, Гаев! — возмущенно закричал Варсонофьич.
На этот раз он ошибся…
Из последнего донесения экспедиции:
«МОЩНЫЕ ЛАВИНЫ ОБРУШИЛИСЬ РАЙОН ДЕЙСТВИЯ ЭКСПЕДИЦИИ НАРУШЕНА СВЯЗЬ ОТРЕЗАНЫ ДОРОГИ ПОВРЕЖДЕНЫ ЭЛЕКТРОЛИНИИ БЕ3 ВЕСТИ ПРОПАЛ СЕМУЖНЫЙ ПОИСКИ ЧУДОВИЩА ВРЕМЕННО ПРЕКРАЩАЕМ…»
Приэльбрусье. Ставропольский край.
  
Дм. ИВАНОВ, Вл. ТРИФОНОВ,
 
специальные корреспонденты Крокодила
 
След чудовища
 
Специальная экспедиция «Крокодила», возглавляемая доктором биологических наук, профессором Г. О. Семужным и сопровождаемая поочередно спецкорами А. Моралевнчем и С. Бодровым, обследовав глухой Сохандинсний заповедник (Читинская область) и, не обнаружив там разыскиваемого чудовища, перебазировалась в Приэльбрусье (см. N 11). Сюда их позвала срочная депеша: «…Вытоптаны склоны гор, повалены вековые сосны, и дикий рев доносится по ночам из Бансансного ущелья».
Однако и здесь мужественных энтузиастов постигло разочарование: выяснилось, что ущерб уникальному уголку наносят… туристы и нерадивые хозяйственники. Расследуя факты гибели ценных деревьев, засорения воздуха и горных рек, экспедиция попадает под снежную лавину и теряет своего руководителя профессора Семужного.
На помощь профессору приходит известный альпинист, заслуженный тренер СССР А. А. Малеинов. Г. О. Семужный спасен. Но, ничего об этом не зная, экспедиция в неполном составе продолжает поиск, в котором ее сопровождают наши спецкоры — Дм. Иванов и Вл. Трифонов.
Глава шестнадцатая
НЕ НАДО СЛЕЗ!
Прощание у самолетного трапа было кратким. Ввиду этого у отлетавших как-то сразу нашлись самые нужные слова.
— Это жизнь, мужики! — сурово сказал Квант. — Ищешь чудовище, а теряешь товарища. Это жизнь!
— Не каркай! Брехать — не цепом махать! — оборвал его Варсокофьич. — С лавиной, конечно, шутки плохи. Но ведь не всякая пуля в кость да в мясо, иная и в поле. Оставляем Серегу для розысков. Это корреспондентская докука — вглубь копать. Отыщет нашего профессора!
Спецкор Сергей Бодров согласно кивнул, подтверждая, что не в правилах редакции бросать людей, угодивших в беду, и что в том или ином виде Семужный будет найден. Тут сотни лошадиных сил, заключенных в моторах, яростно заржали и понесли наш воздушный лайнер в небеса.
— Я имею неясность, пожалуйста, — первой нарушила молчание в салоне Ыйна. — Для чего устраивает редакция такой калейдоскоп мужчин? Только я освоилась с Моралевичем, как заменил его Бодров, пожалуйста. Привыкнув едва, внезапно наблюдаю вместо него теперь целых двоих. Причина какова, пожалуйста?
— Плюнь, мать, — мрачно сказал Квант. — Есть в экспедиции люди, чье плечо всегда рядом.
— Так надо, — пояснили мы. — По вашим донесениям стало ясно, что пресловутое Баксанское ущелье сегодня не может быть местом выживания. Скорее наоборот. Меж тем наш чуткий читатель, уже смекнувший, в чем дело, бомбардирует редакцию письмами, зовущими в дорогу. Вот поэтому мы с вами сейчас и устремились в Ленинградскую область, где творятся странные, плохо объяснимые вещи.
— Наша зверюга под Ленинградом? — Варсонофьич будто даже помолодел от изумления.
— Подождите делать брови домиком, — отвечали мы. — Полюбопытствуйте в окошко. Мы уже летим над ареалом, или, если угодно, над регионом, в котором, похоже, балует искомое существо.
Наш лайнер как раз закладывал вираж над восточными районами Ленинградской области. Некогда могучие лесные массивы на тысячи гектаров были кем-то безжалостно выгрызены.
— Быть может… — сказала Ыйна с надеждой. — Может быть!
Глава семнадцатая
ИНТЕРЕСНОЕ КИНО
…А лес стоял загадочный, словно просился, чтобы его еще раз зарифмовали, положили на музыку и передали в концерте по заявкам. Мы шли, ступая след в след, как нарушители предела. Внезапно кто-то неподалеку заговорил человечьим голосом:
— Рубить леса из нужды можно, но пора перестать истреблять их. Все русские леса трещат от топоров, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи!..
Раздвинув еловые лапы, мы сунулись на голос. По заснеженной поляне прохаживался человек в пальто с шалевым воротником.
— Лесов все меньше и меньше, — вещал он, — реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее!..
— Голуба! — Варсонофьич, не выдержав, кинулся к говорившему. — Дай расцелую, разумник ты наш!..
— Стоп! — загремел кто-то с небес трагическим тенором. — Марина, я же просил держать массовку в узде!
Наперерез Варсонофьичу метнулась антрацитная брюнетка в длиннополом кожухе, расшитом райскими птицами. Лихим наметом настигнув дедка, она опрокинула его в снег.
— Бороду долой! Фамилию узнать! — заливался небесный тенор.
Антрацитная Марина рванула Варсонофьича за бороду. Дедок заверещал стреляным зайцем. Но тут операторский кран подал на землю небесного тенора, чьи дерзкие усы и вельветовая кепочка-плевок выдавали профессию кинорежиссера. Из кустов повалил киношный люд. Инцидент выдохся.
— Ну, баба-зверь! — с благоговейным страхом сказал дедок, плюясь снегом. — Это сколько же тебе платят за такую овчарочью службу?
— Какое полотно лудите, шеф? — Квант по-свойски напер на режиссера. — Случайно не в жанре мюзикла? А то есть несколько песенок в духе раннего Окуджавы. Будем знакомы: Квант Михайлов. Эти — со мной.
— Весьма… — сказал режиссер, ничуть не интересуясь. — А мюзикл — увы — нет! Снимаю чеховского «Лешего». Внимание на площадке! Сразу еще дублик, пока не остыли! Марина, артисту Перелоеву коньяку.
— Коньяк кончился, — отозвалась антрацитная Марина.
— Тогда и съемка окончена! — вспылил режиссер и повернулся к нам. — Это и есть наше кино! Вот о чем в «Крокодиле» писать надо! На Чехова и коньяку нет! Бред собачий!
— Вот уж верно: шелк не рвется, булат не сечется, красно золото не ржавеет, — встрял Варсонофьич. — Я это к тому, что Антон Павлович чуть не сто лет назад этакие слова про лес написал, а глядел в нынешний день, как в воду!