Когда судьба смеется (СИ)

 А Эдик сейчас думал о том, как бы не заблудиться. Всю дорогу ему помогал Вася, объясняя, куда и где идти и ехать, а также навигатор. Ярик смотрел, как Эдик возится с планшетом, понимая, что все мысли парня направлены на виртуального собеседника, что было обидно, потому что однокурсник думает о ком-то неизвестном или неизвестной, а вся эта сцена, о которой Ярослав не мог вспомнить, не покраснев, произошла с ним лично. Это было обидно и оскорбительно. Сперва Эдик его лапал, а теперь еще и работать заставляет. И видит в нем только тело.
 Когда, наконец, парни приехали в деревню, Эдик увидел перед собой покосившейся дом с выцветшими ставнями и только покачал головой. И как Вася всю жизнь прожил в таком? А ведь на его месте мог оказаться сам Эдик. Ярослав состояние дома предпочел никак не комментировать, только робко глянул на однокурсника.
 - Вася, милый! - полная женщина лет пятидесяти, в несуразном халате выскочила из дома и кинулась обнимать Эдика. - Ну как твои дела, мой хороший?
 - Прекрасно.
 От женщины пахло ванилью и потом одновременно, поэтому парень аккуратно освободился от ее объятий, тихо шепнув:
 - Это мой друг, Ярик, он приехал погостить. Ничего?
 - Конечно, пусть проходит!
 Дарья сразу заметила, что сын какой-то не такой, однако списала всё на присутствие постороннего человека. Женщина сразу усадила парней за стол и налила по тарелке щей, которых, правда, Эдик терпеть не мог. Однако пришлось есть и даже нахваливать. Ярик всё это время молчал, ужасно стесняясь и вообще не зная, как себя вести.
 - Мы много есть не будем, еще картошку сажать, - Эдик поднялся и кивнул Ярославу, который тоже отодвинул от себя пустую тарелку и через силу улыбнулся.
 - Ну да, конечно... А я вам пока пирожки приготовлю, - женщина заулыбалась, а молодые люди вышли на улицу. Как сажать картошку, Эдик не имел никакого понятия. Поэтому он с грубым наездом обратился к Ярославу:
 - Слышь, ушлепок, если я увижу, что ты клубень не той стороной в землю тыкаешь, убью нахуй.
 Есть ли стороны у клубней, Эдик не знал и подавно. Зато, оказывается, в этом вопросе несколько преуспел сам Мишин.
 - Я сажал, у меня хорошо получается.
 - Где ты сажал?
 - У бабушки в деревне... - Ярослав кусал губы.
 - Ах ты мразота, и ты себя еще городским считаешь?! А ну пиздуй вкалывать, иначе я тебя черенком от лопаты выебу, - Эдик почему-то был очень возмущен, хотя в душе был и рад, что у парня был опыт по части садоводства и огородничества.
 Ярослав тут же взял инструменты и пошел работать, а Эдик встал рядом с планшетом и тайком начал снимать это на видео. Когда к вечеру вся картошка была посажена, в распоряжении Окулина был целый репортаж о том, как Мишин горбатится на участке Васи. Было видно всё: дом с табличкой, забор и самого пашущего Ярослава. Также к видео прилагался фотоотчет, доказывающий, что дом принадлежит Васе.
 Уже перед сном, когда парни ложились спать, а их Дарья поселила в одну комнату, где стояло две кровати, Эдик подозвал Ярослава и продемонстрировал отснятый материал, который был уже выложен на ютуб, правда, еще скрыт настройками приватности.
 - Нравится?
 Ярослав побледнел, потом поднялся и лег на свою кровать. Молча.
 - Это пока что вижу только я. Но если ты хоть раз рыпнешься, то я ссылку разошлю всем однокурсникам, - Эдик презрительно улыбался. - Ну что, отсос, вопросы имеются?
 - Нет... - мальчишка укрылся одеялом и повернулся к стене. Эдик хмыкнул, выключил свет и тоже лег, мгновенно вырубившись. Проснулся парень среди ночи от каких-то звуков. Окулин прислушался. Это были глухие рыдания. Ярик, сообразив как его крепко взяли за яйца, плакал в подушку. Эдик сел на кровать и включил торшер. Мишин тут же замолк.
 - Плачешь? - Окулин пересел на кровать парня и провел ладонью по его спине. Тот снова всхлипнул. Его тоненькие плечики дрожали, но посмотреть на Эдика мальчишка боялся, ответить ему тоже. - Меня ты не жалел. А себя жалеешь... Повернись.
 Ярик оторвал заплаканное лицо от подушки и посмотрел на Эдика, а тот продолжил.
 - Я на тебя лишь немного нажал, а ты уже сломался. Кто ты после этого? Просто девочка... - Окулин смотрел на лицо, спину и ягодицы мальчишки, раздумывая над тем, что парень был в одних трусах. Однако несмотря на строгость голоса, рука Эдика поглаживала спину Мишина, который замер, сам не понимая этого.
 - Я тебе ведь нравлюсь, посмотри, как ты притих...
 Ярик снова уткнулся лицом в подушку, а рука Эдика скользнула под трусы парня. Вопреки ожиданиям, он не сопротивлялся. Тогда Окулин аккуратно стащил их, обнажив Ярика полностью. Мальчишка задрожал, по-прежнему вжимаясь в подушку. Тогда Эдик мягко перевернул его, сканируя взглядом.
 - Ты девственник?
 Ярик молчал, облизывая полусухие губы, а Эдик нежно ласкал рукой ему яички, затем наклонился к парню и нежно провел языком по его губам, отчего Ярослав приоткрыл рот, пуская язык внутрь. Тогда Окулин, не переставая ласкать рукой гениталии мальчишки, более грубовато поцеловал парня взасос, отчего тот чуть простонал и снова залился слезами. Член, правда, уже стоял.
 - Ну что случилось? - недовольно процедил Эдик.
 - Ты... ты потом в меня плюнешь...
 - Я и так в тебя плюну, если захочу, так что успокойся, - Окулин хотел продолжить, но Ярик расплакался еще больше. - Ты баба!
 - Я тебе не нравлюсь...
 - После того, что ты делал последние полгода, ты можешь нравиться на моем месте только идиоту, а я таким не являюсь.
 - Зачем ты меня целуешь?
 - Мне хочется тебя трахнуть. Ты меня разбудил.
 - Вася...
 - Что?
 - Ты мне нравился всегда, просто я не понимал...
 - Это не уменьшает твоей вины, - Эдик стянул с себя нижнее белье и залез на кровать, уже не обращая внимания на сопли Ярослава, который, к слову, не сопротивлялся. Мальчишка заранее взял смазку и, выдавив немного, начал пальцами разминать анус Ярика, который, как овца на заклание, терпеливо ждал своей участи. - Если бы ты нормально за мной ухаживал, у тебя еще были бы шансы. А так...
 Эдик надавил членом на дырочку, и головка, хоть и с трудом, вошла внутрь. Ярик едва не закричал от боли, однако Окулин быстро зажал ему рот, не давая даже выдохнуть.
 - Разбудишь мать, убью нахер. И закопаю тут. Ясно?
 Парень кивнул, однако Эдик не убирал руку. Еще один толчок - и член вошел до половины, а потом и полностью. Только тогда Эдик позволил своей жертве что-нибудь сказать. Ярик тяжело дышал и тихо плакал, стараясь не стонать от боли.