Поле битвы - Россия!
***
«Важно оставаться объективным, - убеждал себя Тейлор. - Важно, чтобы эмоции ни в коей мере не влияли на принимаемые решения». Но такой подход давался с трудом. Он всегда быстро проглядывал разведывательные отчеты Мередита, выискивая в них хоть какое-нибудь упоминание о японцах. Он знал, что, скорее всего, ни один из его подчиненных за всю кампанию не увидит японского солдата. Японцы слишком хорошо прикрывали свое присутствие. Когда-то они спрятались за спинами южноафриканцев. На сей же раз они стояли за союзом, медленно, но верно возникшим в процессе борьбы с продолжавшимся господством русских в Советской империи: повстанцы-националисты из азиатских республик, иранцы и мусульманские фундаменталисты. Ни один японский офицер ни разу не отдал лично ни одной команды. Но, однако, оружие было японским, «советники по связям», цементировавшие союз в боевую силу, инструкторы и ремонтники тоже все были японцами, и все в конечном итоге служило японским же интересам. Влияние. Господство. Первенство. Можно мудрствовать лукаво, можно играть словами, подобно прожженному дипломату, но все сводилось в конце концов к борьбе за самый богатый в мире источник сырья, причем в век оскудевающих ресурсов.
Тейлора и его людей послали, чтобы поддержать Советский Союз, ослабевший, подобно больному старику, чтобы вырвать из рук у японцев еще одну блестящую победу. Но в глубине души Тейлор знал, что он и сам болен. Неизлечимо болен желанием отомстить японцам. Причинить им столько страданий и унижений, чтобы с лихвой заплатить старые долги. Он боялся того дня, той минуты, когда Мерри Мередит придет и доложит о японском командном пункте, обнаруженном в зоне действия полка. Тейлор сомневался, что сможет тогда принять взвешенное решение, не забудет о главном. Он боялся превратиться в бешеного зверя, только внешне напоминающего человека.
Тейлор хотел остаться порядочным и добрым человеком. Но даже здесь, посреди безжизненного сибирского царства ржавого железа, он по-прежнему чувствовал себя молодым командиром взвода, самоуверенно и бездумно летящим навстречу гибели своих людей и унижению своей страны. Даже сейчас, несмотря на седеющие волосы, старые шрамы и начинающее слабеть тело, он оставался в душе мальчишкойкапитаном, который завис в бездонно голубом небе над саванной, сжавшись в ожидании залпа японских ракет. И он боялся, что Африка так же безвозвратно погубила его душу, как она изуродовала его лицо. Тейлор хотел оставаться добрым человеком. Но он со страхом спрашивал себя, не превратился ли он где-то в тайных уголках своей души в убийцу и расиста. В воина, для которого его противники больше не были людьми. В умного, хитрого, обученного зверя.
Когда в Мексике его люди впервые убили военного советника - японца, Тейлор испытал такую радость и удовлетворение, которые никак не сочетались с нормальной человеческой порядочностью. И потом при каждой подобной ситуации его эмоции не притуплялись. Внешне, в словах и поступках как командир он вел себя безупречно. И, однако, он не знал, не дал ли он каким-нибудь образом понять своим подчиненным, что есть категория людей, которых в плен лучше не брать. Трудно сказать, невозможно восстановить прошлое, так же невозможно, как предсказать будущее.
На его губах играла тонкая улыбка, значение которой он не смог бы никому объяснить. «Возможно, - подумалось ему, - я и в самом деле дьявол».
Внезапно крыша ближайшего цеха взлетела на воздух и разлетелась на куски. Но это оказалась всего-навсего огромная стая птиц. Они опять собрались в черную тучу и потянулись на юг. Туда, где шла война.