Повести и рассказы
Дома долго стояла на балконе, смотрела на звезды над головой — они у нас яркие, крупные, что тебе спелые мандарины, — и вспоминала тебя. Думала: Валерий, должно быть, спит или читает перед сном. И почему-то захотелось, так захотелось, чтобы ты хоть на секундочку подумал: есть где-то на свете надоедливая девчонка Ленка! Вы, мальчишки, лишь только фыркаете, считая подобные мысли «девчачьей сентиментальностью». Даже Инна порой считает меня не от мира сего. А на днях назвала сумасшедшей. Она разворчалась на меня вот по какому поводу: Софья Порфирьевна, классный руководитель, которую за глаза все ребята зовут Софьей Портфельевной за огромный, вроде чемодана, портфель — она с ним никогда не расстается, — дала в стенгазету скучнейшее разглагольствование о Дне учителя. Я же самовольно не поместила ее статейку, заменив другим материалом. Говорят, газета вышла интересной, в ней были и поздравления наших педагогов с праздником, и разные шутки, и дружеские шаржи. Но от С.П. мне влетело больше, чем редактору газеты — Инне. С.П. посоветовала мне изменить характер, пока, как она выразилась, «он только еще формируется».
Если тебе некогда отвечать подробно, черкни лишь «получил», я и так пойму. Извини за почерк: пишу у батареи на коленях — дико холодно в комнатах.
Лена.
15 декабря.
*Валерий!
Оказывается, мы в один и тот же день отправили друг другу письма! Здорово, правда?
Двадцать седьмого собирались в Москву, а нынче пришел ответ из столицы, ответ неутешительный. Школа, в которой мы должны были остановиться, принять нас не может: у них ремонт. А ехать, не зная, будет ли кров над головой, наш учитель, руководитель группы, не решается.
Нас ведь тридцать пять гавриков, и собирались мы в Москву на две недели. Поговаривают о том, не махнуть ли в Киев? Если соберутся в Киев, я, скорее всего, не поеду: там я уже была. И в Москве, правда, была три года назад, но хочется еще съездить.
Читаю твое письмо и завидую: ну почему я не мальчишка? Мне мама в такое путешествие, какое намечаешь на лето ты, не разрешила бы отправиться даже с кем-то из взрослых! Напиши подробнее о намеченном маршруте.
Жаль очень, что у меня сейчас нет пластинок с песнями, которыми ты интересуешься. К концу недели постараюсь выслать. Еще ты спрашиваешь о моем отношении к эстрадной и серьезной музыке. Многое из эстрадной «дребедени» (так пренебрежительно отзывается об этой музыке Инка) могу слушать целый вечер. А иная современная симфония быстро надоедает. Произведения же Бетховена, Шопена, Чайковского меня окрыляют, но рассказать, почему это происходит, я не умею. Завидую тем, кто разбирается в классике!
Мама, краем глаза заглянув в мое письмо, просит, чтобы поздравила с наступающим Новым годом и тебя, и твою семью.
Пиши, что у тебя нового? Как закончил вторую четверть?
До побачення! Твой друг Лена.
21 декабря.
*Сегодня получила, Валерий, твое поздравление с Новым годом. Спасибо! Мама тоже довольна (говорит: «Не забыл хлопчик и меня»).
Нынче записала на пластинку песню «Люди встречаются». Помнишь, ты писал, что не слышал ее? Мне она нравится, а тебе? Поставь пластинку на 33 оборота (так сказали в студии грамзаписи), а то мой голос услышишь в искаженном виде. Первый раз в жизни «сопровождала» песню своими пояснениями. Волновалась, обращаясь к тебе. Вокруг было полно людей.
Пока толкалась в очереди, «обменялась любезностями» с одним весьма самоуверенным парнем. Он стоял позади меня и все пытался завести со мной разговор. Когда же я вошла в кабину, он торчал за моей спиной, отвешивая «комплименты». Поставил мне «условие»: если не объясню, кем мне доводится Валерий, то он от меня не отстанет. Мне хотелось сказать тебе что-то еще, но этот дылда стоял рядом, и я все время сбивалась. Ты уж извини.
Пошла домой, а этот парень за мной. И тут меня такая злость обуяла! Часа два водила его по городу, пока окончательно не закоченела (а каково ему было в солдатской гимнастерке и тонком плащишке?).
Да, забыла сказать, пока бродила по улицам и переулочкам, стремясь увильнуть от настойчивого «кавалера», мне повстречался Амир на углу Осипенко и Приморской — симпатичный молодой человек, папин ученик. Надо было попросить Амира защитить меня от нахала, да я постеснялась.
«Что же мне делать?» — дрожа, думала я. И вдруг в голову пришла «сверхгениальная» мысль: отправиться к тете Оле, маминой сестре (в противоположный от моего дома конец города, называемый «Сингапуром»). По дороге к тете наговорила этому старику (парню 22 или 23 года) всяческих грубостей. Наверно, истратила весь запас своей злости на предстоящий год! А он лишь улыбается, щуря карие насмешливо-смелые глазищи. (Девчонке такие бы глаза, да такие ресницы! Пропадай тогда хлопцы!) У тетиного подъезда парень сказал: «Все равно вышло по-моему! Теперь я знаю, где вы живете!»
Пусть только придет! Тетя Оля и моя двоюродная сестренка Оксана так его «обласкают», что он в другой раз не посмеет даже приблизиться к их подъезду! Оксана дивчина отчаянная, в обиду себя никому не даст (в позапрошлом году окончила десятилетку, работает воспитательницей в детсадике).
Последнее: четверть окончила с хорошими отметками. На Новый год собираюсь в село. Буду встречать с деревенскими подружками. В двенадцать часов подумаю о тебе. Пожелаю тебе мысленно большого счастья в жизни!
Тебе, Валерий, с твоим тяжелым характером, как ты говоришь, надо быть чаще на людях. Это мое мнение, разумеется, ни к чему тебя не обязывает. Черкни и о том, когда ты слушал пластинку, тебе понравился мой разговор по-русски или по-украински? Все ли понял?
Подробно пиши, я всегда с нетерпением жду твоего письма. Мне интересно знать о каждом дне твоей жизни.
Лена.
28 декабря.
*Пишу от бабушки. Не знаю, послал ли ты ответ на мое предыдущее письмо или еще нет. Хотелось бы, вернувшись домой, увидеть на столе твою весточку.
Шестое января, вечер. Пишу на кухне, примостившись возле плиты. В комнате — «зале» — бабушка «принимает вечирников». Здесь до сих пор сохранился этот старый обычай. А у вас?
Помню, сколько веселья доставляли мне такие «вечира», когда была маленькой. Радовали, главным образом, не сами гостинцы и подарки, а вот эти озорные потешные хождения от двора к двору шумной толпой. С утра, бывало, ждешь предстоящего вечера — морозно-звонкого, с высоким, в сверкающих звездах небом над головой.
Бабушка нынче весь день готовила вкусные угощения. Испекла пироги, сварила узвар (компот из сушеных фруктов).
«Ноне, Леночка, щедрий вечир!» — приговаривала бабушка.
Смотрю в окно: по заснеженной улице от хаты к хате бегают резво малыши с объемистыми сумками и белыми узелками. В узелках обычно завязаны миски с отварным сладким рисом… Как раз сейчас к нам зашли ребята поздравить бабушку с праздником. Самый маленький хлопчик, мотая головой, отказывается от печенья. Он что-то горячо, неразборчиво лопочет. Сестренка, смущаясь, поясняет: Миколке хочется иметь железный рубль с Лениным!
Сюда взяла химию, алгебру, английский. Учу понемножку. Еще мне необходимо подготовить сочинение о творчестве Федина («Города и годы», «Первые радости», «Необыкновенное лето», «Костер»). Но я почему-то давно усвоила — все программное скучно и не хочется браться за чтение.
Особых новостей нет. Вернее, есть, но, знаешь, чисто девчачьи, и тебе они будут не интересны. Минут через тридцать за мной зайдут подружки (собираемся в кино).
Пиши, что поделываешь. Как окончил вторую четверть? Я — без троек.
С приветом Лена.