Изумрудный свидетель

Ведь мужику уже тридцать четыре, ему баба нужна, а она дразнит. Если не обращать внимания на горб, парень вполне симпатичный. Темные, чуть вьющиеся волосы, длинные густые ресницы и выразительные глаза. Черты лица правильные. Володьку можно было бы назвать красивым. Но из-за горба девушки не спешили вступать в интимную связь с ним. Брезгуют они, видите ли. Так на хрен тогда возбуждать, прижиматься?
Кошелев вдруг посмотрел на Юльку как-то странно. Будто впервые увидел или только что вышел из глубокой задумчивости, пропустил события последних двух часов их веселого застолья.
Он загадочно улыбнулся и протянул руку назад. Ленька машинально вложил ему в ладонь гриф своей гитары, которая стояла возле его кресла у стены. Гитара у Леньки была классная, двенадцатиструнная, с умопомрачительной акустикой. Звук от нее шел глубокий, насыщенный и почти живой. Ленька очень ценил эту гитару, даже, честно говоря, немного ревновал ее к Володьке.
Кошелев положил гитару на колено и провел пальцами по струнам. Его горб безобразно выпирал с правой стороны, и сидел он как-то неудобно для нормального человека. Но только Володька коснулся струн, как из-под пальцев его полились волшебные звуки.
Сначала он просто провел по струнам сверху вниз. Инструмент отозвался стройным звуком. Потом заплакала струна, за ней вторая и третья. Гитара говорила, пела, жаловалась, любила. Тонкие пальцы Володьки то метались по грифу, то замирали на одном ладу. Мелодия вилась по комнате и замирала вслед за ними. Наверное, это была импровизация, потому что Ленька раньше такого не слышал.
«Эх, бабу бы ему хорошую! – в который уже раз подумал Ленька. – Чтобы любила, жалела и ценила. Он ведь классный специалист, зарплата у него приличная, а про горб можно и забыть. А эти все девки только глазами стреляют и дразнят. И как Володька терпит? Может, найдется такая, которой его внешний дефект по фигу? Нет, это вряд ли», – с сожалением прикинул Ленька.
* * *
Гуров любил иногда, сообразно обстоятельствам, допрашивать свидетелей и даже подозреваемых в привычной им среде. Задержать человека не сложно и в его собственном кабинете. Очень просто сначала вызвать к себе в управление, но там он замкнется.
С владельцем сети ювелирных салонов «Бриллиантовое кольцо Москвы» Гуров решил поговорить в его кабинете. Офисный центр, в котором располагалась и дирекция сети салонов, находился на Бульварном кольце в районе площади Трех Вокзалов. Гуров подошел к главному входу и сразу увидел фирменный знак. Наверное, «Бриллиантовое кольцо» было тут важным арендатором или даже владельцем.
Гуров подумал, что этот фирменный знак сильно напоминает эмблему ООН. О чем это говорит? Правильно, о том, что владелец компании не обладает художественным вкусом. Он навязал свое решение дизайнеру. Это хорошо. Значит, во время беседы с оперативником из Главного управления уголовного розыска этот бизнесмен будет вести себя свободно, поглядывать на него сверху вниз.
Лифт беззвучно поднял Гурова на четвертый этаж. С тихим вздохом разъехались двери кабины, выпуская пассажира в просторный и светлый холл, оформленный в стиле хайтек. Появилось ощущение прохлады, запаха озона и металлического привкуса на зубах. Лев Иванович не любил таких кардинальных стилей в интерьерах.
Пройдя мимо пары кабинетов, где гудели голоса, щелкали клавиатуры компьютеров и пахло хорошим кофе, он остановился возле широкой двери, выглядевшей так, словно она изготовлена из какого-то серебристого металла. Приемная владельца компании могла располагаться только здесь, несмотря на отсутствие вывески. Дверь открылась на удивление легко.
– Я могу вам чем-то помочь? – Навстречу сыщику раскрылась ослепительная белозубая улыбка, опиравшаяся на модельные ноги.
Гуров внимательно посмотрел в равнодушные серые глаза девушки, которые выглядели нарисованными, а не живыми, и представился. Ему было предложено присесть, выпить кофе или прохладительных напитков по своему выбору, а также полистать новые буклеты с рекламой ювелирных изделий, в изобилии разложенные на журнальном столике у окна.
В кабинет господин полковник был проведен чуть ли не под руки, со всем глубочайшим уважением, подобающим его статусу. Гуров подумал даже, что главным критерием для богини, сидящей в приемной, было то обстоятельство, что он представлял аппарат министерства, а какого именно – не столь важно.
Кабинет встретил Гурова еще большей прохладой и простором. Белые стены были увешаны огромными рекламными плакатами. На них изображались гигантские изделия из золота и платины, унизанные самыми разными драгоценными камнями. Все здесь сверкало и искрилось чистотой, чуть ли не стерильностью.
Даже сам хозяин кабинета, высокий, моложавый, седовласый мужчина в светлом кремовом костюме выглядел тоже почти стерильным.
– Полковник Гуров? – сразу спросил Легницкий, протягивая руку и кивая в сторону дивана, стоявшего у окна. – Меня зовут Владислав Янович, но вы, наверное, это уже выяснили. Прошу вас сюда. Садитесь.
Все произносилось деловито, без улыбки. Рукопожатие Легницкого было сухим, лаконичным и холодным.
«Деловой человек, сильно занятой, да еще имеющий такую неприятность с этим дурацким ограблением и не менее идиотским подлогом двух изделий. А ведь он нервничает! – догадался Гуров. – Причем сильно, но тщательно скрывает».
– Да, я выяснил ваше имя и отчество, знаю, что вы являетесь председателем совета директоров и главным акционером этого большого хозяйства. Ко мне обращаться лучше тоже по имени-отчеству. Лев Иванович, к вашим услугам.
Церемония представления и обмена приличиями закончилась. Пришла пора брать быка за рога.
– Я просил встречи с вами, Владислав Янович, разумеется, в связи с фактом ограбления вашего салона, расположенного в Марьиной Роще.
– Да, конечно. – Легницкий кивнул. – Как идет расследование, Лев Иванович? Есть какие-то предположения, версии?
– Я понимаю, Владислав Янович, что вас очень интересуют личности похитителей и вопрос возвращения украденных ценностей. Мы этим занимаемся, но о результатах говорить пока рановато. А версии… у нас не принято обсуждать эти вопросы с посторонними, если они даже, простите, пострадавшие. Я пришел поговорить с вами о подделках дорогих ювелирных изделий и о том, как они могли попасть в вашу сеть салонов.
– Не знаю. – Легницкий покачал головой, и его лицо сделалось похожим на мраморную маску.
Гуров почему-то подумал, что Легницкий убьет кого угодно из своих подчиненных, если получит улики, что этот негодяй решил сбывать через его сеть эти фианиты вместо настоящих бриллиантов. Жесткий человек, решительный. Собственно, другие крупными бизнесменами и не становятся. Кишка тонка.
– Кстати, вы служебное расследование не проводили? В других ваших салонах фианиты не появлялись?
Легницкий некоторое время молчал. Гуров ждал, что бизнесмен сейчас ответит, мол, это мое внутреннее дело, я сам во всем разберусь.
«Жаль, коли так. Любой умный человек на его месте прекрасно понял бы, что с помощью полиции куда легче выйти на преступников, – подумал Лев Иванович. – А вдруг эти подделки появились не только в его салонах? Нельзя исключать, что преступники посягнули и на другие торговые точки Москвы. Дополнительные цепочки помогут в розыске, и он не может не понимать этого. Утаивая информацию, избегая сотрудничества с полицией, сей господин наносит вред вообще всему делу борьбы с этим видом преступлений».
– Вы правы, Лев Иванович, – наконец сказал Легницкий. – Я подключил экспертов. Мы провели проверку по всем салонам и центральному складу. Нашлось еще одно кольцо с фианитом.
– Каковы же ваши выводы, Владислав Янович? Как эти подделки могли попасть в ваши салоны? От производителей? Вы подозреваете ваших поставщиков?
– Вы смеетесь? – откровенно удивился бизнесмен. – Вычислить этих злоумышленников на заводе очень просто. Учитывая, какую проверку проходит каждое изделие перед отправкой его заказчику. Это нереально. Я, знаете ли, не работаю с второстепенными производителями. Все мои поставщики – солидные предприятия с давней историей. Нет, Лев Иванович, такие вот откровенно хулиганские выходки там не могли бы иметь места. У этих компаний сильные службы безопасности.