Полковнику никто не верит

Договорившись с Марией, что она будет звонить ему при малейшем подозрении на опасность, что постоянно станет находиться среди людей, и вообще, что она будет настороже каждую секунду, Гуров скрепя сердце поехал в управление. По дороге он еще позвонил жене, за что получил мягкий выговор – Мария попросила не считать ее совершенной дурой, которая не понимает простых вещей.
– День у нас в запасе, Гуров! – заявила она. – Сегодня со мной ничегошеньки не случится. Ты лучше сам почаще оглядывайся по сторонам.
Она как в воду смотрела.
После разговора с Марией Гуров погрузился в размышления на тему – кто бы это мог быть. На первый взгляд ответ напрашивался сам собой. Упоминание фамилии Василевского, просьба не продолжать расследование – все это касалось дела Туманова. Вот только причастен ли к бесчинствам неизвестных сам Туманов? Он ли организовал не слишком изящную, но эффектную комбинацию? Гуров понимал, что отдавать команды можно и из-за тюремной ограды. Это было возможно и прежде, а уж в наше время стало обыденным явлением. И все-таки Гурова брали сомнения. Уж слишком быстро и слаженно все произошло. То есть без Туманова, без его пожелания или просьбы не обошлось, конечно, но грязную работу координировал кто-то на воле. Вряд ли человек из команды Туманова. Это было слишком рискованно. Шеф уже висел на крючке, по серьезной статье. С прочими работала милиция. Многие из людей Туманова предпочли вообще залечь на дно. Другие вели себя тише воды и ниже травы. Одно дело под прикрытием прикормленных должностных лиц без особых хлопот оттяпать у кого-нибудь лакомый кусочек, и совсем другое – отвечать на неприятные вопросы, являясь ежедневно в кабинет следователя, как на работу. У команды Туманова не было сейчас свободы маневра. Но тогда кого он нанял, и почему по крайней мере один из нанятых был безжалостно убит? Всеволод Игнатьевич, Всеволод Игнатьевич... Чье это имя? Гурову ничего не приходило в голову. А может быть, Марии просто показалось? Ночь, дождь, ужас – в таком состоянии может что угодно примерещиться. Нет, определенно первым делом нужно осмотреть место, где все это происходило. Впрочем, еще раньше требуется съездить к Курскому вокзалу и задать несколько вопросов владельцу ночного клуба «Алина». Сам клуб был приманкой, пустышкой, но кое-кто там чувствовал себя как рыба в воде...
Гуров остановил «Пежо» неподалеку от управления. Здесь он чувствовал себя почти как дома, а потому был несказанно изумлен, когда после выхода из машины его быстро и четко окружили трое в штатском – высокие, крепкие фигуры, бесстрастные и в то же время преисполненные значительности лица, ловкие, выверенные движения. Гуров моментально вычислил в них коллег по профессии, хотя ни одного из троицы он раньше никогда не видел.
Нет, сказано не совсем точно – тот, что выглядел постарше прочих, как будто был Гурову знаком. Впрочем, это угрюмое, большеносое лицо, на котором написано выражение какого-то натянутого превосходства, могло попасться на глаза Гурову где угодно – в спортзале МВД, в коридоре прокуратуры, в суде. И хотя Гуров знал многих людей, не только тех, кто носил милицейские погоны, но и прочих служителей Фемиды, всех он, конечно, знать не мог.
– Полковник Гуров, если я не ошибаюсь? – с некоторым оттенком злорадства осведомился большеносый.
Он явно заранее знал ответ и просто наслаждался возможностью покуражиться. Гурову опять показалось, что пути их когда-то пересекались, и злорадство этого человека имеет под собой веские основания.
– Ну, Гуров, – ответил он, настороженно оглядываясь. – С кем имею честь?
Его, не сказать, чтобы грубо, но довольно назойливо, прижимали к багажнику собственного автомобиля. Выглядело это оскорбительно и достаточно глупо. Разумеется, махать кулаками в двух шагах от управления было бы еще глупее, и Гуров ограничился тем, что предупредил:
– Не надо пугать ежа голой жопой, ребята! Для вас это, наверное, в диковинку, а сюрпризы в этом случае возможны всякие.
– Да уж, вы мастер сюрпризов, полковник! – криво усмехнулся большеносый. – Но и у нас для вас сюрприз имеется. Вы арестованы. Мы из службы внутренней безопасности. Я – подполковник Данилов. Вот постановление о вашем аресте. Все подписи на месте. Поэтому прошу не делать глупостей. Вы должны пройти с нами.
От неожиданности Гуров просто сел на багажник и посмотрел на Данилова снизу вверх.
– Вот так попали! – изумленно сказал он. – На ровном месте, да мордой об асфальт! Как так арестован? И какие обвинения?
– Вы обвиняетесь в предумышленном убийстве, – сообщил подполковник. – Остальное мы объясним вам на месте. Прошу следовать за нами. Или лучше увести вас в наручниках?
Гуров понял, что последний вопрос звучит, скорее, как высказанная вслух мечта детства, и решил подчиниться. Он только попросил разрешения позвонить генералу Орлову.
– Генерал в курсе, – сухо сказал Данилов. – Давайте не будем терять времени. В ваших же интересах, чтобы все завершилось как можно скорее.
– Да уж, – покачал головой Гуров. – Но вы уверены, Данилов, что это не ошибка? Сам я не припоминаю, чтобы в последнее время мне пришлось убивать кого-то. Хотя, честно говоря, кое-кого хотелось бы...
– Вам все скажут, – ответил Данилов со скрытым превосходством. – Так вы подчиняетесь, полковник, или прикажете вас доставить силой?
– Экий ты прыткий, Данилов, – перешел на «ты» Гуров, которого начинало раздражать поведение этого напыщенного чинуши. – Ты, похоже, уже вообразил, что тебе дырочку на кителе вертеть пора? Оборотня в погонах поймал? И откуда ты только взялся такой умный? На коллегах практикуешься? А простых преступников ловить не пробовал?
В насупленном лице Данилова что-то неуловимо изменилось. Это было похоже на тень досады, растерянности и раздражения. Он слегка отступил в сторону и сдержанным жестом указал Гурову, в каком направлении двигаться.
– Вы должны понимать, что мы действуем по приказу, полковник! – жестко сказал он. – Ничего личного. У вас приказ и у нас приказ. А сейчас вы обязаны выполнить приказ, который я вам отдаю. И это последнее предупреждение.
– Да и в самом деле – что резину-то тянуть? – согласно кивнул Гуров. – Как говорят в народе, раньше сядешь – быстрее выйдешь. Пошли, герои невидимого фронта!
Он с некоторым сомнением посмотрел на здание управления, до которого так и не добрался сегодня, и последовал за своими молчаливыми спутниками. Его усадили в машину на заднее сиденье, и оба сопровождающих, Данилов и еще один, уселись по бокам, как бы опасаясь, что Гуров по дороге может сбежать. Третий уселся за руль, и они поехали.
Ехали, впрочем, недолго. Квартала через три машина вкатилась в неприметные ворота, которые охранял милиционер в форме, и остановилась в тесном дворике, где, кроме асфальта и каменных стен, ничего не было. Гурова завели в серый дом, на дверях которого не было никакой вывески, и по скучному казенному коридору доставили в такой же кабинет с решетками на плохо вымытых окнах.
– Нас не тревожить! – строго предупредил Данилов своих молчаливых подручных, усаживаясь за старомодный рыжего цвета стол с массивной тумбой и поцарапанной столешницей. – Меня ни для кого нет! Запомнили? Все! Идите!
Они остались в кабинете один на один.
Данилов указал Гурову на привинченный к полу стул и, больше не глядя на него, принялся ворошить бумаги, которые достал из ящика стола.
– Итак, начнем, – сказал он через минуту, выдержав драматическую паузу. – Ваше имя...
После выполнения необходимых формальностей наконец перешли к главному. Надо сказать, что Гуров, несмотря на всю свою досаду, ждал с нетерпением, что за обвинение ему предъявят. Он уже смутно догадывался, что оно будет непременно связано с событиями прошедшей ночи, но как именно – пока не понимал.
– Хорошо, Данилов! Теперь ты выяснил, кто я такой, – попросил Гуров, когда паспортная часть закончилась. – Скажи уже, кого я замочил. Изнываю от нетерпения.
Хозяин кабинета поднял глаза и несколько секунд сверлил Гурова тусклым недобрым взглядом. Видимо, от такого взгляда задержанному должно было становиться не по себе. Гуров и в самом деле чувствовал себя неуютно, но верил, что вся эта чепуха должна вот-вот благополучно разрешиться, а потому не слишком переживал из-за уловок дознавателя. Кстати, Гурову опять начало казаться, что где-то он видел Данилова раньше. И тот смотрел на Гурова так, будто знал его с незапамятных времен. Словно еще сто лет назад Гуров нарочно отдавил ему ногу в автобусе и не извинился при этом. Стоило бы порыться в памяти, поискать там светлый лик стража закона по фамилии Данилов, вот только момент для этого был совершенно неподходящий. Данилов не давал Гурову ни минуты передышки.