Дневник Василисы Драгомир

  
 15 марта
 Прошло три месяца.
  
 17 марта
 Я снова потеряла контроль. Только в этот раз все произошло на публике. Все словно размылось. Роуз и я ходили прошлой ночью на вечеринку. Уэйд притащил кормилицу, она была очень даже симпатичной. И он хотел сделать с ней вещи… которые не должен был себе позволять… и я не могла оставить все так, как есть. Он должен был остановиться. И я была той, кто заставил его это сделать. Я заставила его задыхаться, причинять себе боль. Часть меня понимала, что это ужасно, ведь я ненавижу насилие. Но в то же время я думала, что он заслужил это и должен был получить наказание. Это чувство выжигало меня изнутри. Я потеряла себя, и Роуз помогла мне восстановить контроль, поговорив со мной. Позже, когда вечеринку пришлось свернуть из-за всей этой суматохи, никто не мог объяснить, что произошло. Все были пьяны и, вероятно, подумали, что им это показалось. Роуз взяла на себя вину за причиненный ущерб, и я могу сказать, что что-то изменилось в ней.
  
 18 марта
 Роуз снова напугана, но в этот раз все по-другому. Она не пытается отвлечься. Не пытается отвлечь меня. Она молчалива и задумчива. Не шутит. Судя по ее глазам, она замышляет что-то, но не говорит, что именно. Хотела бы я оказаться в ее голове.
  
 19 марта
 Несколько членов совета Двора посетили нас ранее, поэтому школа устроила прием в честь их приезда. Даже Роуз пришла, несмотря на свое наказание. Я все еще чувствовала ярость из-за того, что ей приходится расплачиваться за поступок Уэйда. За мой поступок. Это разрывало меня, и после мероприятия я подошла к Роуз и рассказала, как сильно ненавижу Уэйда и его самодовольное выражение лица. Я не думала, что веду себя странно, но чем больше я говорила, тем больше Роуз выглядела так, словно вовсе меня не замечает. До того, как я это поняла, она потащила меня к выходу из школы, на парковку. Она сказала, что мы уезжаем из академии прямо сейчас, что мы должны это сделать. Один из шоферов членов делегации уже готовился покидать школу, и Роуз заставила меня уговорить его помочь и спрятать нас в багажнике его машины. Мы узнали, что он работает на отца Мэйси Лазар, и они скоро уезжают, поэтому Роуз и я успели добежать до своих общежитий и собрать самые необходимые вещи. Сейчас я жду ее на стоянке и все еще не понимаю, что происходит. Когда я спросила ее, почему мы должны уехать, она сказала: «Я позабочусь о тебе, больше тебе не следует знать что-либо еще».
  
 20 марта
 Мы сделали это. Прошлой ночью мы сбежали из академии. После того, как я дождалась на парковке Роуз, я заставила шофера позволить нам забраться в машину и забыть о том, что он нас видел. Используя принуждение, я испытывала чувство вины, но затуманивание его памяти и рядом не стояло с отвратительными поступками Уэйда. Мистер Лазар прибыл на рассвете, а мы наконец выбрались на дорогу. Это была отвратительная поездка. В багажнике было жарко, душно и пахло бензином. Я должна была потребовать от Роуз ответов. Должна была сказать ей, что побег из академии – безумие, и нам следует вернуться обратно. Но я так и не сделала этого, потому что где-то в глубине души мне казалось, что мы поступаем правильно. Нам нужно было убраться подальше от академии Святого Владимира. В Мизуле, Роуз и я выбрались из багажника, когда машина мистера Лазара остановилась, чтобы купить еды. Первым делом мы отправились в банк, в котором у моей семьи был счет. Часть моего наследства заморожена до моего совершеннолетия, но я все еще могу распоряжаться большей частью своего фонда. Роуз сказала снять сразу все деньги. Она даже купила специальную сумку, предназначенную для переноски наличных средств. Это было похоже на ограбление банка в кино. Сразу после этого мы направились на остановку и сели на первый попавшийся автобус. «Все в школе еще спят,» – продолжала твердить Роуз. «Мы должны уехать отсюда, как можно дальше, пока нашу пропажу не обнаружили». Автобус довез нас до Биллингса, а затем мы доехали на другом до Рапид-Сити. К этому времени Роуз действительно напряглась. «Они уже знают, что мы сбежали, и будут проверять весь транспорт и раздавать наше описание». Сейчас мы направляемся ночным рейсом в Милуоки. Я с трудом соображаю. И речь идет не о человеческом или моройском расписании, я просто измотана. Сейчас я попытаюсь отдохнуть. Роуз выглядит так, словно может не спать вечно.
  
 21 марта
 Этим утром мы приехали в Милуоки, и Роуз сразу же решила отправиться в Мадисон автостопом с ребятами из колледжа. Она так и не сомкнула глаз за все это время. Она не доверяет поездкам автостопом, но, если мы не будем показываться на автобусных станциях, отследить нас будет труднее. До Мадисона мы доехали без приключений. Я никогда раньше не была в Висконсине. Здесь очень много многоэтажных домов. Наш план таков: жить неподалёку от больших университетов. Так легче смешаться с толпой, и никто не будет задавать вопросов почему две девушки живут сами по себе, или платят наличкой. Многие студенты ищут соседей для совместной аренды квартиры, и уже вечером мы нашли себе комнату в доме с пятью другими людьми. Наша комната принадлежала девушке, которая в прошлом семестре уехала учиться во Францию и решила остаться в Париже с художником, которого встретила. На ужин мы заказали пиццу, и пока мы ели, я вспомнила, что сегодня день рождения Розы. Шестнадцать лет. Я ужасно чувствовала себя из-за того, что забыла об этом. «Я не приготовила для тебя подарок,» – сказала я ей. Она ответила: «Ты жива, и это для меня самое важное».
  
 22 марта
 Сегодня мы ходили по магазинам. В нашей комнате стоит двухъярусная кровать, и в остальном доме есть мебель и кухонные принадлежности, но личных вещей у нас нет, типа простыней и полотенец. Все время, пока мы гуляли по магазинам, у Роуз была паранойя. Она постоянно оглядывалась, пряталась от камер и наблюдала, не подошел ли кто к нам слишком близко. Я нашла несколько простыней с единорогами, но как только я взяла их, Роуз сказала, не глядя на меня: «Даже не думай об этом, Лисс. Пусть я и ищу глазами стражей, это не значит, что я не обращаю внимания на столь жалкие розничные предложения».