Мордоворот

— С мафией тебе не придется иметь дело! — еще раз по­вторил Руслан, разливая по стаканам остатки коньяка. Мы выпили.
— Ты не торопись, подумай. Время терпит. — Руслан поднялся с дивана.
—  Слушай, а не выпить ли еще? — сменил он тему разго­вора, — а то я завелся. Пойдем, где-нибудь посидим.
— Ладно, ладно. Какие счеты между друзьями, — отдашь потом, когда разбогатеешь!
На улице стало заметно прохладнее. Косые лучи заходя­щего солнца золотили пыльный асфальт и отражались в стеклах домов радужными зайчиками. Во дворе нашего до­ма громко визжали ребятишки, лаяла бродячая собака и ре­зались в домино пенсионеры. Небрежным жестом Руслан остановил такси и взгромоздился рядом со мной на мягкое сиденье.
Из окна машины я наблюдал за шумной суетой на мос­ковских улицах. Закончившие работу люди, вламывались в переполненные автобусы, штурмовали магазины и души­лись в длинных очередях за чем придется. Над этим содо­мом величаво плыл колокольный звон, доносившийся из ближайшей церкви. Наконец-то хоть верить в Бога разре­шили.
Я размышлял над предложением Руслана. Оно каза­лось  заманчивым, но вместе с тем мне было страшнова­то. Жизнь — это не кино, где один супермен расправляет­ся с множеством врагов и мне совсем не хотелось в 26 лет получить пулю в лоб. В то же время перспектива существо­вания на нищенскую зарплату, особенно в условиях бешено­го роста цен, пугала еще больше. Я так и не пришел к опре­деленному решению, когда мы прибыли к цели нашего пу­тешествия. На стеклянных дверях ресторана висела таблич­ка «Мест нет» и толстый швейцар виднелся в глубине за ни­ми. Он всем своим видом давал понять, что внутрь можно попасть только через его труп. Однако купюра, которую Рус­лан показал «Церберу» через стекло, оказала магическое воз­действие.
Двери распахнулись. Толстая морда расплылась в при­ветливой улыбке и мы беспрепятственно вошли в зал. Он, вопреки утверждению таблички, оказался наполовину пуст. Играла негромкая музыка, на зеленых скатертях ослепи­тельно белели салфетки в вазах и здоровенный азербайджа­нец, сидевший с худосочным приятелем за одним из столов, масляно поглядывал на всех женщин подряд.
Руслан заказал коньяк, шампанское, цыплят и жаркое. Ближайшие к нам столики были пусты. Лишь за одним из них сидела девушка и, как видно, кого-то ждала. Я невольно залюбовался ею. Роскошные белокурые волосы спадали гус­тыми волнами на легкую изящную кофточку, туго обтяги­вающую упругую грудь. Ярко-серые глаза, окруженные гус­тыми черными ресницами смотрели загадочно и, вместе с тем, как-то мило и беспомощно.
Зал медленно заполнялся. На небольшой эстраде появился ансамбль, настроил инструменты и довольно фальшиво начал медленный танец. Несколько пар поднялись из-за столиков и затоптались в центре зала. Гул голосов стано­вился все оживленнее, хлопали пробки из-под шампанского. Сигаретный дым призрачными клубами поднимался к потолку.
«..А ты, противненький, в наш садик не ходи! Тузик, на­пугай его...!»
Преувеличенно тоненьким голосом рассказывал Руслан анекдот про «голубых», когда слева от нас послышался шум. Здоровенный азербайджанец что-то втолковывал той самой девушке, на которую я с самого начала обратил внимание. Он был изрядно пьян. Толстые губы слюняво обвисли, пот­ное лицо лоснилось и расстегнувшаяся рубашка обнажала мускулистую грудь, поросшую густой черной шерстью. Де­вушка ответила, из-за гула в зале и музыки я не расслышал, что именно, и отрицательно покачала головой. Глаза амбала налились кровью. Он грубо схватил девушку за руку и силь­но рванул к себе. От неожиданности она потеряла равновесие и чуть не упала со стула.    
— Эй ты, ублюдок, оставь ее в покое, — Руслан всегда был джентльменом, — я что сказал!
Он, пошатываясь, поднялся из-за стола и сделал шаг в их сторону. Азербайджанец злобно уставился на Руслана, затем схватил его за грудки и с силой швырнул на соседний Столик. Раздался звон бьющейся посуды. Громко завизжали женщины. Я быстро вскочил на ноги и, легко блокировав размашистый удар азербайджанца, правым боковым врезал ему по челюсти. Он не удержался на ногах и тяжело рухнул на пол. В это время его худосочный приятель, который до сих пор не вмешивался, с неожиданной силой ухватил меня сзади обеими руками за горло. Не без труда разжав его руки, я рванул их вниз до уровня груди и резко нагнувшись, пере­бросил тощего через себя... Он с воплем врезался головой в пол и потерял сознание. Амбал уже немного очухался, по­пытался встать, но ударом ноги в лицо я уложил его на прежнее место.
— Ну ты даешь! Прямо Рэмбо, — восхищенно произнес Руслан. Он стоял в двух шагах от меня, потирая ушиблен­ное при падении плечо. Я собирался ответить, но не успел. В нашу сторону, оживленно размахивая руками и что-то кри­ча бежал разгневанный метрдотель.
— Не волнуйся, — сказал Руслан и, нащупывая в карма­не деньги, пошел объясняться. Он
 что-то
 горячо и долго втолковывал метрдотелю и, под конец, сунул ему те руки несколько крупных купюр. Избитые азербайджанцы не были здесь постоянными клиентами, поэтому метр бла­госклонно внял увещеваниям. Разбитую посуду быстро убрали, наш столик застелили свежей скатертью и принесли еще шампанского. Амбал, наконец, пришел в себя и удив­ленно озирался вокруг. Несколько дюжих официантов под­хватили его вместе с товарищем под руки и выпроводили восвояси. Мы разлили вино по бокалам, собираясь продолжить прерванную беседу, как вдруг Руслан дернул меня за рукав.
— Так вот кого она ждала, — растерянно проговорил он, указывая глазами на соседний столик, где сидела девушка. Она теперь была не одна. Рядом находился ста­рый негр с золотыми зубами, одетый в шикарный вечер­ний костюм.
— Теперь понятно, почему тот парень привязался к ней, но она, видно, только за валюту. Да, брат, погорячились мы с тобой! Девушка, весело смеясь, что-то говорила своему спутнику, указывая рукой в нашу сторону! Он величествен­но усмехнулся и снисходительно потрепал ее по щеке. На коротких и толстых как сосиски пальцах сверкнули бриль­янты. Мне стало противно.
— Есть у тети Мани, Мани, Мани, Мани, есть у тети Мани средство от беды. Есть у тети Мани—мани, мани, мани. И она всегда сухой выходит из воды.
Неожиданно заорал осипший солист ансамбля, и мы с Русланом принялись молча допивать шампанское.
Было уже поздно. Накрапывал мелкий дождь и огни фонарей Тускло отражались на мокром асфальте. Из ре­сторана доносились приглушенные звуки музыки: там продолжалось веселье. Руслан курил, высматривая глазами такси.
— Слышишь, Руслан, — я тронул его за плечо, — я согла­сен!
— Ты о чем?
— На твое предложение я согласен, можешь так и пере­дать Рафику.
— Ну и правильно, я знал, что ты не откажешься, — удов­летворенно ответил он и замахал рукой, заметив вынырнув­шего из-за поворота частника.
  
II Рафик Балаян
 
Рафик припарковал машину у подъезда и, подняв­шись лифтом на третий этаж, открыл дверь своей квартиры. Жена с дочкой уже спали. Рафик снял обувь и, не зажигая света, на цыпочках прошел к себе в комнату. Он зажег торшер, включил телевизор и устало опустился в низкое кресло, вытянув перед собой ноги. Передавали последние новости. Диктор что-то монотонно бубнил, но от усталости Рафик плохо понимал о чем идет речь. Весь день он мотался на машине по городу, улаживая де­ла своего кооператива. Самое обидное, что приходилось делать много лишней работы и постоянно трепать нер­вы, преодолевая бесконечные бюрократические рогат­ки. Около месяца Рафик обивал пороги исполкома, чтобы внести в устав кооператива необходимое дополнение, дающее возможность заниматься посреднической дея­тельностью. Ничего противозаконного здесь не было и таких кооперативов в Москве насчитывалось несколько десятков, однако, откормленные слуги народа смотрели на Рафика прокурорским взглядом, отвечали загадочно и неопределенно, подобно древнегреческим пифиям и предла­гали зайти завтра. Завтра все никак не наступало и лишь се­годня Рафику прямо сказали, что от него требуется. Чтобы удовлетворили его ходатайство, нужно было поставить стройматериалы на дачу зам. председателю, а также за счет кооператива провести в районе работы по благоустройству, общей стоимостью в 20 000 рублей. Кооператив толь­ко вставал на ноги и эти непредвиденные расходы проби­вали ощутимую брешь в бюджете, но деваться было неку­да. Рафик тяжело вздохнул, встал с кресла и прошел в другой конец комнаты, где на вбитом в стену крюке висели рыцарские доспехи. Доспехи были подделкой под старину, причем не очень удачной, но Рафик об этом не знал и весь­ма гордился своим приобретением. В шлеме рыцаря, под забралом находился тайник, откуда Рафик достал спрятан­ную от жены бутылку коньяка. Последнее время он пристра­стился к выпивке, хотя пить ему было нельзя. Пошаливало сердце, подорванное несколькими годами лагеря строго ре­жима, где Рафик побывал в конце 70-х годов за незаконные валютные операции. Сейчас валютой торговали все подряд и, в первую очередь, само государство, но тогда на это смот­рели по-другому, и Рафик получил на полную катушку. Вы­ручил отец, подмазавший кого следует, чтобы сына отпу­стили досрочно.