В любви случайность не случайна (СИ)

Я проследила за ним. Бартоломью остановился возле входа в зал, замер статуей и…устремил взгляд на меня. Мне это не понравилось, но…приходилось мириться.
— И что мы теперь будем делать, Ветка, — заговорила Ева, — опозоримся мы перед бабушкой Елизаветой. Ты только посмотри на сервировку стола? Ты хоть знаешь назначение каждого из этих столовых приборов?
Я посмотрела на стол, ужаснулась и закатила глаза к небу.
— Раньше надо было думать, когда ты затевала эту авантюру с братьями. — Ответила я. — Ноя скажу, что буду такой, какая я есть, а не той, что ты меня заставляешь быть. И пусть они сами решают, нужна я им такая или нет. А ты, как хочешь, поступай.
Ева быстро закивала головой. — И я тоже, Ветка, так решила. Я рядом с Максом совсем другая. Он меня околдовал. У меня даже слова в голове забываются, когда смотрю в его глаза.
— А ты разговаривай с ним, как со злостным налогонеплательщиком. — Посоветовала я. — В тот момент твоя голова работает чётко и ясно.
— Да, ты что, Ветка? — Возмутилась Ева. — Я же уже влюбилась в него! В такого милого, ранимого и сутулого парня. Как же я могу его…строить? Нет, у меня не получится.
В этот момент в проёме возник официант с подносом в руках. Он поставил перед нами по тарелочке чего-то экзотического, пожелал приятного аппетита и исчез.
— И что это «за лягушка под листиком»? — С удивлением спросила Ева, тыкая в это вилкой. — Зелёное… Дрожит…И даже не пахнет.
Я тоже понюхала блюдо, попробовала проткнуть его вилкой чуть-чуть и тут же мотнула головой. — Я это есть не стану. Итак, у меня желудок поёт вторую голодную симфонию, а тут е ещё это, которое усиливает аппетит.
Я взглянула на Бартоломью и встала с кресла. Мужчина, не спуская с меня глаз, вдруг сделал шаг вперёд. Я удивилась, немного помедлила и…села в кресло. Бартоломью вернулся на своё место.
— Ты, что делаешь? — Спросила Ева.
— Трению свои нервы и…Бартоломью. — Ответила я и тут мне «вожжя попала под хвост», так говорит всегда тётя Стеша, когда я что-то делаю неосмысленное.
Я приманила Бартоломью к себе…пальцем. Его глаза тут же расширились от моей наглости и невоспитанности, но он через мгновение сделал шаг вперёд, а вскоре уже стоял в проходе нашей рекреации.
— Бартоломью, — заговорила я наивным голосом, — расскажите нам об этом блюде, пожалуйста.
Мужчина приподнял бровь и заговорил. — Это энергетическое желе из морских водорослей, душистых трав и специй. Очень полезное для…
— Знаем…Знаем… — Остановила его я.
— Это блюд очень вкусное, сударыня. И это комплимент от повара для…особо дорогих гостей ресторана «Елизавета 1». — Он увидел, как я посмотрела на множество столовых приборов, и добавил. — Вторая ложечка как раз подойдёт.
Теперь бровь поднялась у меня и то, потому что «вожжя вновь вдарила мне под хвост». — Отлично! Я съем эту…еду, но при условии, если вы скажите нам, почему вас так зовут Бартоломью?
— Это английское имя, не правда ли? — Спросила Ева.
Мужчина был в шоке, но быстро справился с ним и ответил. — Возможно, сударыни, но имя Бартоломью… — Он вдруг потерял свою маску гордости и самодовольствия, и это мне понравилось. Я ему улыбнулась. — Меня зовут Борис Томович Музыка. — Обычным голосом сказал мужчина. — Но в нашем ресторане… Короче имя Бартоломью более звучное и торжественное, так сказала госпожа Елизавета.
— И она приказала вам стать достопримечательностью этого ресторана. — Закончила его слова я.
— Что-то вроде этого, сударыня. — Бартоломью кивнул обыкновенным мужчиной, но поднял голову уже «достопримечательностью». — Итак, сударыни, я выполнил вашу просьбу?
— Спасибо вам, Бартоломью. — Сказала я, запуская в рот кусочек «лягушки под листом», при этом закрывая глаза и морщась. Я попробовала вкус и…восхитилась. — О-о-о! Да оно действительно вкусное. И вкус…довольно странный…экзотический.
Бартоломью открыл рот, что бы дать разъяснения, но тут же его остановила.
— Ой, пожалуйста, не говорите ингредиенты этого волшебства. — Быстро промолвила я, по достоинству оценивая еду. — Я хочу сама догадаться… Надо подумать.
— А что тут думать. — Тут же произнесла Ева с чисто женским откровением. Она, глядя на меня, тоже отправила в рот кусочек еды и причмокнула от удовольствия.
— Я чувствую не только морские водоросли китайского моря, но ещё и вкус авокадо, немного имбиря, эстрагон и… — она закатила глаза к потолку и видно прочитала на нём окончание своей речи, которое удивило не только меня, но и Бартоломью, — … отдалённый вкус креветок…тигровых.
Я открыла рот от удивления, а Бартоломью… закрыл свой рот. Он еле скрывал своё удовольствие и улыбку. И пожелая нам приятного аппетита, и исчез в проёме ложи.
— Откуда у тебя такие познания еде, Ева, или это…фантазия сумасшедшей? Ты же поставила в тупик этого мужчину?
— Здорово вышло? Да? Конечно, я всё придумала! — Засияла она, запуская в рот новый кусочек еды. — Я хотела его обескуражить. А то стоит тут князем и высокомерно смотрит на нас.
— Ева, это его работа, но…это у тебя получилось. Я боюсь, что он никогда не забудет твоего рецепта.
— Вот и хорошо. Хоть как-то развлёкся мужчина. Да он, не бось, уже полвека стоит у входа в зал и… скучает? Пусть теперь постоит и повеселится. Ветка, а ты заметила, как засияли его глаза от удовольствия? Да я уверена, что он будет помнить мой рецепт весь день.
Я вздохнула. И как с ней спорить? Ева умеет поставить человека в тупик своими словами, когда в ней просыпается ребёнок.
Мы так увлеклись едой, предполагая, какие травы и специи могли войти в это блюдо, что не сразу заметили, как в проёме ложи-рекреации появилась женщина неопределённого возраста. Невысокая и хрупкая, но прямая, как струнка, женщина была одета в строгое чёрное платье в матовую и атласную полоску. Её густые полуседые волосы были уложены в красивую причёску. Шею женщины и её запястье левой руки украшали жемчуга. Но меня поразили глаза женщины. Большие серые и умные. Они смотрели на нас, чуть прищурившись и оценивающе.
— Простите меня, — сказала женщина и сделала шаг, — я нахожусь в затруднительном положении. Пришла на свидание, а…оно оказалось не таким, каким я предполагала. И вот теперь я вынуждена…прятаться. — Она сделала ещё один шаг вглубь ложи. — Вы не будете против, если я немного постою здесь, пока…не решится эта проблема?
— Почему же постоите? — Удивилась я. — Лучше присядьте за стол, а, если хотите, то мы вам можем и помочь?
Женщина улыбнулась и села в кресло, почти напротив нас с Евой.
— Вы так расстроены…из-за мужчины? — Заботливо спросила Ева.
Женщина слегка кивнула. — Вернее из-за двух мужчин. — Сказала она.
— Ну, надо же, Ветка, ситуация, как у нас. — Воскликнула Ева, и тут же получила от меня ударом ноги под столом. — То есть, почти, как у нас. — Договорила Ева уже другим голосом, слегка смущаясь.
— Извините мою подругу, в её организме очень удачно переплетается ребячество с женственностью. В данный момент победил ребёнок. — Сказала я.
— Да, — усмехнулась женщина, чуть качнув головой, — ваша подруга действительно непосредственна, когда ребёнок. А какая она, когда женщина?
— Будьте уверены, что хватка у неё, как у удава и еще она борец за справедливость. Но в данный момент она голодная и находится в растерянности, впрочем, как и я.
Я смотрела на женщину и видела, что она немного взволнована, но внимательно нас изучает.
— Вы такие красивые девушки, — наконец сказала она, — и совершенно одни?
— К нам скоро присоединяться люди, но…мы не знаем как себя с ними вести.
— Почему?
— Придя в этот ресторан, мы с подругой поняли, что с теми людьми мы из разных слоёв общества. К сожалению, наше общество, уже разделилось на слои, и теперь… — я немного подумала и сказала, — …с трудом перемешивается. Как бы мы не хотели, сливки общества всё равно плавают вверху и…медленно прокисают, покрываясь плесенью.
Женщина с таким удивлением смотрела на меня, и я подумала, что сказала лишнее. Да и глаза Евы, устремлённые в потолок, то же говорили об этом. Я решила перевести разговор в другое русло.