Жена лучшего друга

Только бы не заметил…
— Все уже сказано, Шон, — проронила она, стараясь, чтобы голос ее не выдал.
— Ты ошибаешься, — возразил он, склоняясь над ней так низко, что Дейзи почувствовала его дыхание. — Мне нужно сказать еще очень многое.
Не доверяя ему, не доверяя себе, Дейзи протянула руку и уперлась в грудь Шона. И тут же пожалела об этом. Сквозь тонкую ткань рубашки она почувствовала жар его тела, учащенное биение сердца, отсчитывающего удары в такт ее сердцу. Она отдернула руку, будто обожглась.
— Хорошо-хорошо. Если ты хочешь сказать, что не знал о любовных похождениях Мэтта, — прекрасно. Я тебе верю. — Она глубоко вздохнула. — А теперь, если не возражаешь… Неделя была ужасно долгой… Мне надо отдохнуть.
— И сколько же ты будешь отдыхать? — требовательно спросил он. — Неделю, год, а может быть, всю жизнь? — У него заходили желваки, в глазах снова появился гневный блеск. — Поведение Мэтта непростительно, но нельзя же судить обо всех мужчинах на основе одного-единственного печального опыта?
— Я не…
— Нет, ты меня выслушаешь, — прервал ее Шон, придвигаясь еще ближе.
Дейзи отступила и спиной уперлась в дверь. Теперь Шон высился перед ней как огромная скала. Пойманная в ловушку — руку с двери Шон так и не убрал, — она, не отрываясь, смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Да, мужчина, которого ты любила, отвратительно поступил с тобой, — начал он. Его глубокий голос вибрировал у нее в ушах, рассылая новые чувственные импульсы по всему ее телу. — Но мы не все одинаковы, и если ты позволишь себе это узнать, то убедишься, что я прав.
— Шон…
Он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию.
— Не отталкивай меня, Дейзи. Позволь мне показать тебе все, что ты упустила в жизни. — Он склонился над ней, коснулся пальцами ее скул, и Дейзи зарделась от его прикосновения. — Поверь, я хороший учитель.
Не давая ей возможности ответить, Шон приник к ее губам. В его поцелуе не было страсти — он не хотел пугать Дейзи. Но этот нежный ласковый поцелуй унес ее гнев, нерешительность и сомнения, и, когда Шон оторвался от ее губ, она чувствовала только, как кружится голова.
— Урок номер один. — Шон улыбнулся поистине ослепительной улыбкой. Положив руки ей на талию, он привлек Дейзи к себе и с дьявольским блеском в глазах пообещал: — Урок второй в два раза приятнее…
— Шон…
— Хм… — отозвался он, покусывая ее ухо и скользя губами по шее.
— О, Шон… — выдохнула Дейзи, откидывая голову под его поцелуями.
Что со мной творится? А, пусть будет, что будет! Я достаточно разумна, и у меня хватит силы воли справиться с собой, когда я решу, что нужно остановиться, успокаивала себя Дейзи. Но эту попустительную мысль тут же вытеснила другая: а разве можно думать разумно и понять, когда нужно остановиться, если он рядом?
— Шон, я не могу…
Его губы спускались ниже, руки скрылись под футболкой, добираясь до ее тела. Дейзи дрожала, колени подгибались. Она прислонилась к двери.
— Я так не могу…
Умелые пальцы нашли замочек лифчика, и она задохнулась в сладостном предвкушении. Груди набухли в ожидании…
И неожиданно, совсем неожиданно, у Дейзи в голове прозвенел звоночек тревоги. До чего же он опытный мужчина! До чего умело обращается с женщинами! Пять минут назад она была готова выставить его за дверь, а теперь плавится в его объятиях. Как же все перепуталось!.. Вот сейчас она отдастся ему, а потом…
— Подожди, — сказала Дейзи и отстранила его.
На лице Шона появилось выражение мучительного нетерпения.
— Что-нибудь не так? — тихо спросил он, не выпуская ее из объятий.
— Я должна подумать, — прошептала она, стараясь не смотреть в его гипнотизирующие глаза. — Не могу я вот так взять и броситься в интимные отношения.
— А кто говорит, чтобы броситься? Мы не будем торопиться. Мы будем познавать друг друга медленно и долго, не торопясь… Тебе будет хорошо со мной.
Дейзи высвободилась из его объятий, отошла на безопасное, как ей казалось, расстояние и сказала:
— Шон, ты меня не слушаешь.
— Я тебя слушаю, дорогая. И с радостью буду слушать всегда. Но давай все обсудим потом, потом… — Он снова нетерпеливо потянулся к ней.
Дейзи открыла дверь. Порыв воздуха, прохладного после дождя, взбодрил ее и прибавил решимости.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Ушел?.. — Шон взглянул на дверь, затем, в полном недоумении, на нее. — Ты шутишь.
— Боюсь, что нет, — ответила Дейзи. Стремясь унять сотрясавшую ее изнутри дрожь, она крепко обхватила себя руками. — Ты прав, Шон. Когда дело касается мужчин, я действительно неопытна. Но я достаточно умна, чтобы понять: нельзя с ходу бросаться в незнакомую реку. Нужно входить в нее постепенно, осторожно исследуя дно. Вот я и хочу вернуться к любовным играм мелкими шажками, на цыпочках.
— Дейзи, дорогая, ты же знаешь, я никогда тебя не обижу…
— Намеренно — да, не обидишь, — согласилась она, стараясь не поддаться убаюкивающей ласковости его голоса. — Но я не хочу стать еще одной зарубкой на тотемном столбе, где ты высекаешь имена покоренных тобой женщин.
Шон нахмурился.
— Я тебе уже говорил…
— Знаю-знаю… Что я могу тебе доверять. — Дейзи набрала в грудь воздуха. — Извини, но у меня нет уверенности, что ты заслуживаешь моего доверия. В конце концов, если ты меня действительно любишь, то почему ничего не сказал раньше? Почему так тщательно хранил этот секрет?
Шон открыл, было, рот, чтобы возразить, но Дейзи не дала ему такой возможности.
— Я скажу тебе почему. Потому что ты не готов к серьезным отношениям. Иначе ты давно сказал бы, что хочешь от меня большего, чем просто дружбы.
Шон в упор смотрел на Дейзи, и ему казалось: каждое ее слово добавляет камешек в ту ограду, которая неизвестно как выросла вдруг вокруг нее.
А Дейзи нервно облизнула губы и продолжила:
— Возможно, я и в самом деле боюсь впустить мужчину в свою жизнь. Ты сам сказал как-то: «Обжегшись на молоке, дуешь на воду». Но ты, Шон, ты еще больше, чем я, боишься впустить женщину в свою жизнь. А сейчас, если не возражаешь… — Она бросила взгляд на открытую дверь. — Дождик уже закончился.
Он прищурился.
— Это еще не конец, Дейзи.
— Я не уверена, что когда-то было начало, — твердо сказала она, так и не выбравшись из трясины мучительных сомнений.
Они стояли молча, вызывающе глядя друг на друга. Под тяжелым, пристальным взглядом Шона Дейзи хотелось сжаться в комочек или хотя бы отвернуться, но у нее не было сил даже на это.
— Хочешь верь, хочешь нет, но ты именно та женщина, с которой я хочу остаться на всю жизнь. И так было всегда, — сказал Шон с такой искренностью, что даже при большом желании Дейзи не могла бы ему не поверить. — Если я должен это доказывать, что ж, пусть будет так.
Дейзи вздохнула.
— Шон, пожалуйста…
Он шутливо поднял руки.
— Ухожу-ухожу, но, обещаю тебе, я вернусь. — И прежде чем Дейзи успела вымолвить слово, он сжал ее в объятиях и поцеловал с такой властной силой, что у нее перехватило дыхание.
Смущенная, растерявшая всю свою уверенность, Дейзи так и осталась стоять у двери, а Шон, улыбнувшись ей победной улыбкой, вышел.
Дейзи торопливо закрыла дверь на замок, боясь, что не сможет удержаться и бросится за ним.
  
11
 
Прошло две недели. Дейзи въехала на парковочную площадку молла и, не вылезая из машины, потерла виски — в голове пульсировала боль. Бессонные ночи даром не проходят, подумала она. Такое впечатление, что голова вот-вот взорвется.
А во всем виноват Шон. Он и его навязчивое внимание. Со времени возвращения из Тампы он звонил ей ежедневно, часто навещал и время от времени приглашал их с Реджи пообедать — оставаться с ним наедине Дейзи отказалась. В общем, оказывал ей всякие знаки внимания, не жалея на это ни сил, ни времени.
И его тактика срабатывала.
Защитные силы Дейзи иссякали. Когда Шон был рядом, ее мудрое решение — никогда ему не доверять — казалось ей не таким уж мудрым. Только ночью, когда она оставалась одна, когда мир вокруг нее стихал и всплывали мысли о прошлом, Дейзи четко понимала: новая жизнь, если таковая когда-нибудь наступит, не должна быть похожей на прошлую, а потому нельзя очертя голову бросаться в объятия Шона.