Алая мантия

Им вновь овладело желание. Бласко вспомнил блеск глаз девушки, смуглую босую ногу, которую он ухватил, когда она пыталась лягнуть его, прикосновение к ее телу в кустах граната… Продолжая разговаривать с Исабельей, Бласко думал о цыганке.
Музыка смолкла, и он отвел Исабелью к ее родителям.
– Вижу, что Доминго не терпится станцевать с Исабельей куранту, – заметила донья Тереса.
Доминго неловко взял Исабелью за руку.
Музыка заиграла снова, и они двинулись в центр зала, остальные держались позади.
Бласко скользнул за колонну и остался в тени.
– Боюсь, что по сравнению с братом я скверный танцор, – сказал Доминго.
– Ты танцуешь очень хорошо, – рассеянно возрази ла Исабелья.
– Бласко научился танцевать в Саламанке. Отец говорит, что к таким занятиям у него куда больше склонности, чем к книгам, хотя, по мнению отца, это поможет ему добиться успеха при дворе.
– Бласко собирается ко двору?
– Отец думает, что для него там найдется место. Он уже говорил о Бласко с Рюи Гомесом де Сильвой, а многие, как тебе известно, считают, что Рюи Гомес – главный советчик короля, так как Филипп очень странный человек. Говорят, он чувствует себя счастливее на молитве в Эскориале, [17] чем со своими придворными. По-твоему, это возможно?
– Я тоже об этом слышала.
– Быть может, Филипп часто сожалеет, что не родился сыном простолюдина и не стал священником, – продолжал Доминго. – Такая проблема возникает не только у королей.
– Очевидно, – согласилась Исабелья.
– Но Филипп мужественно смотрит ей в лицо. Должно быть, он часто тоскует по уединению Эскориала, но никогда не пренебрегает своим долгом. Долг превыше желания, не так ли, Исабелья? А когда человек знает, в чем состоит его долг, он может создать себе хорошую жизнь.
– О да, Доминго, – кивнула Исабелья. – Я уверена, что ты прав.
Она огляделась в поисках Бласко, но его нигде не было видно.
Должно быть, цыганка ждет его, но не видела, как он вышел. Бласко знал, где ее искать. Она наверняка влезла на стену, чтобы заглянуть в окно. Ему следует подкрасться сзади и стащить ее вниз.
Все оказалось именно так. Бласко разглядел на каменном выступе босые ноги девушки и подошел к ней. Она ничего не услышала из-за наполнявших патио звуков музыки.
Бласко схватил Бьянку, она взвизгнула, но он стянул ее со стены и зажал ладонью рот.
– Тебе незачем оглядываться, – сказал он. – Тот, кого ты ищешь, рядом с тобой.
Бьянка вонзила зубы ему в руку, и Бласко поспешно убрал ладонь от ее рта. Она пыталась вырваться, но он крепко прижимал ее к стене.
– Цыганская ведьма! – воскликнул Бласко. – Придется научить тебя не кусать господ.
– Я кусаю, кого хочу, а господ у меня нет.
Бласко взял ее за подбородок.
– Тебя нужно многому научить, моя маленькая gitana.
– Пустите меня, иначе я закричу, и все узнают, что вы здесь со мной.
– Кричи! Я скажу им, что поймал нищенку, которая влезла на стену, чтобы украсть драгоценности.
– Вы не посмеете.
– Еще как посмею. Как бьется твое сердце! – Бласко запустил руку девушке за корсаж.
Бьянка ударила его ногой, но она испытывала приятное возбуждение и не собиралась убегать.
– Пустите меня, – повторила Бьянка, но Бласко почувствовал, что ее сопротивление слабеет.
«Это случится скорее, чем я ожидал, – подумал он. – Почему бы не сегодня вечером?»
Наклонившись, он поцеловал ее в губы.
– Что вам нужно? – осведомилась Бьянка. – Почему вы не танцуете с дамами?
– Зачем тратить время на вопросы, когда ты знаешь ответ? Я здесь потому, что мне больше нравится целовать податливых цыганских девчонок, чем танцевать с дамами.
– Податливых?!
– Вот именно. – И Бласко поднял ее на руки.
– Куда вы меня несете?
– В какой-нибудь подходящий гранатовый куст.
– А если господа узнают?
– Что из того? Сеньоры пожмут плечами, а дамы улыбнутся, прикрываясь веером. «Он так любит хорошеньких девушек, – скажут они, – что не обходит вниманием и цыганок, тем более что цыганки податливы…»
– Вы лжете!
– Вот как? Значит, ты намерена сопротивляться?
– Я вас не боюсь!
– Разумеется. Совсем наоборот.
– Я расскажу хозяйке, как вы обошлись со мной!
– Не сомневаюсь, что твой рассказ будет презабавным.
Не выпуская девушку, Бласко решительно зашагал в сторону от дома.
– Я позову на помощь! Вы хотите, чтобы нас застали в таком виде?
– Не хочу – ради тебя. Почему же ты не зовешь?
– Если я позову, мне не поверят. Они поверят вам, что я пыталась украсть драгоценности. Многие в этом доме готовы поверить самому худшему о бедной цыганской девушке.
– Ты не только красива, но и разумна.
– Не надейтесь смягчить меня ласковыми словами.
– Ты любишь ласковые слова и полюбишь меня. Покажи мне место, где мы можем наслаждаться уединением. Я не был в этом доме несколько лет, и тут, несомненно, многое изменилось.
– Поставьте меня на землю.
– Тогда ты отведешь меня?
Бьянка кивнула, и Бласко поставил ее на ноги. Она рванулась в сторону, но он тут же ухватил ее за юбку. Послышался треск рвущейся ткани, но Бласко подхватил девушку под мышку и понес ее через ворота в сад.
– Вот видишь, – сказал он. – Тебе нельзя доверять.
Бласко опустил цыганку на землю возле растущих у стены кустов акации я лег рядом с ней. От одуряющего аромата цветов у Бьянки кружилась голова. Бласко возбуждал в ней такое же страстное желание, какое испытывал сам. Она достаточно разбиралась в таких вещах, чтобы понимать всю бесполезность пытаться скрыть свои чувства. Он снова поцеловал ее и прошептал:
– Ты не сказала мне свое имя, цыганочка.
– Бьянка, – ответила девушка.
– Бьянка, – повторил Бласко. – Мы должны встречаться почаще, Бьянка. С прошлой встречи я не переставал думать о тебе. И по дороге сюда я все время мечтал увидеть свою маленькую цыганочку.
– Неправда, – сказала Бьянка.
– После свадьбы ты будешь жить в доме моего отца. Меня это устраивает.
Голос Бласко ласково звучал в ушах у Бьянки. Ради этого она сопротивлялась Перо, покинула свой народ, рассталась со свободной кочевой жизнью.
Издали до нее доносилась музыка, и звезды мерцали прямо над головой.
Теперь ее не заботило ни прошлое, ни будущее – она чувствовала, что вся ее жизнь вела к этому моменту.
– Бьянка… Бьянка… – шептал Бласко ее имя.
Она обняла его за шею и услышала в темноте его полный нежности и торжествующий смех.
Бьянка помогала Исабелье лечь в постель. Мантилья уже лежала на табурете, и Бьянка расстегивала на шее у хозяйки рубиновое ожерелье. Исабелья почти все время молчала.
«Она печальна, – думала Бьянка, – потому что вы ходит замуж за Доминго, а не за его брата».
Бьянке казалось, будто она все еще находится в темном душистом саду. Она по-прежнему видела над головой звезды и удивлялась, что никогда прежде не замечала красоту неба. Бьянка словно заново родилась – она ощущала, что вместе с одним чувством в ней пробудились и все остальные.
– Банкет был чудесный, – сказала она. Исабелья не должна знать, что произошло между ней и Бласко, а ее молчание могло вызвать подозрение – хозяйка всегда посмеивалась над тем, что Бьянка рта не закрывает. – Вы счастливы, что выходите замуж за дона Доминго?
– Я уверена, Бьянка, что он хороший человек.
– Очень хороший, – твердо заявила Бьянка.
– Хотя Доминго кажется суровым, но я не думаю, что он таков на самом деле.
– Конечно, нет, с вами он будет добрым и ласковым.
Бьянка вспоминала свой разговор с Бласко. «Ты спишь вместе со слугами?» – спросил он. «Нет, – ответила она. – Они не захотели бы спать рядом с цыганкой». – «Вот как? – рассмеялся он. – Бьюсь об заклад, многие из них отдали бы десять лет жизни, чтобы сделать это». – «Слуги спят в большой комнате возле холла, – сказала ему Бьянка. – Женщины – с одной стороны, мужчины – с другой. А я сплю в маленькой комнатке рядом со спальней доньи Исабельи». – «Ночью, когда все уснут, – предложил Бласко, – приходи ко мне в комнату, и мы будем вместе до рассвета». – «Я не осмелюсь». – «Ты осмелишься на все, что угодно». – «А если об этом узнают?» – «Никогда не думай о таких вещах, пока этого не произошло. Получай удовольствие, а расходы подсчитывай, когда с тебя потребуют плату». – «Вы всегда так поступаете?» – «Всегда». – «Но я не могу…» – «Значит, ты хочешь заставить меня прийти к тебе?» – «Вы не придете». – «Не приду? Посмотрим. Хотя лучше, чтобы ты пришла ко мне». – «Не могу», – упорствовала Бьянка. Но она знала, что сможет.