Дитя любви

Но мать, которая обычно, решив что-нибудь, твердо стоит на своем, меня не слушала. Я поняла, что она для себя уже все решила, - Эдвин на Кристабель не женится! Но решать надо Эдвину, а не ей, что я ей и сказала. 
- Эдвин излишне чувствителен! - сказала моя мать. - И он всегда слушался меня. 
- Это будет зависеть от того, что считает он, - возразила я. - Я знаю, он любит тебя нежно и всегда будет слушать, но, видишь ли, здесь дело касается Кристабель! 
- Значит, дело зашло даже дальше, чем я опасалась, а ведь они знакомы друг с другом совсем недолго... 
- Да, но то, что случилось... - Я вовремя прикусила язык. О, как бы рассердился Ли и как легко выдать тайну! 
- А что случилось? 
- Я имею в виду то, как Эдвин и Ли вернулись: в мундирах они смотрелись просто прекрасно, и все это было довольно романтично... - Весьма неубедительно я замяла этот вопрос. 
- Я хотела проверить то, что мне рассказала Салли Нулленс. 
- Так это дело рук Салли Нулленс! Болтливая старуха! 
- Ты несправедлива к Салли. Она любит Эдвина, беспокоится о нем и не хочет, чтобы он попал в лапы авантюристки! И он еще слишком молод, чтобы жениться! 
- Ему скоро исполнится двадцать один! 
- Присцилла, милая моя, ты все еще витаешь в облаках! Эдвин несет имя великого рода, и он должен найти себе пару, соответствующую его положению в обществе! 
- Я очень удивлена, слыша от тебя такие речи! Никогда не думала, что ты можешь быть такой жестокой и тщеславной! 
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Эдвин не женился на Кристабель Конналт! - твердо заявила мать. 
- А с отцом ты это обсудила? - спросила я. Ее бросило в жар, и тогда я все поняла. Она в самом деле верила сплетне о том, почему отец привез Кристабель в нашу семью. Это доказывало, что даже сейчас мать не очень доверяет ему! Она холодно произнесла: 
- Это твоего отца не касается: Эдвин ему не сын! Но тут она увидела, как я страдаю, и ее настроение изменилось. Она снова стала той любящей матерью, которую я всегда знала. 
- Милое дитя, не расстраивайся ты так! Мне не следовало беспокоить тебя, но я подумала, что тебе известно больше, чем остальным, а у нас с тобой секретов друг от друга нет! 
Я не ответила: слишком фальшиво бы прозвучало мое "да". О, насколько легко мне было в детстве! 
- Забудь, - сказала она, - скоро Рождество, нам надо что-то придумывать! Я схватила ее руки в свои. 
- Пожалуйста, не отсылай ее! - взмолилась я. - Она погибнет там... Этот дом викария... Он так жалок, холодный.., мрачный... Пожалуйста, не прогоняй ее! 
- У тебя доброе сердце, Присцилла! Верь мне, я сделаю все возможное, чтобы не повредить ни Кристабель, ни Эдвину. 
Я бросилась в ее объятия, и, как всегда, она меня утешила. Я подумала: "Она привыкнет к Кристабель, и все будет хорошо". 
Мать поцеловала меня и пожелала спокойной ночи. Когда она ушла, я села к трюмо и посмотрелась в зеркало. Интересно, заметила ли она перемены во мне? Может быть, для нее я была все той же маленькой девочкой - густые прямые волосы, слегка продолговатые карие глаза, маленький носик, широковатый рот, лицо, обязанное своей привлекательностью в основном той энергии, что кипела внутри меня. Но я видела отличие: в глазах появились таинственные искорки, которых раньше не было, новая твердость в линии губ. Да, последние недели изменили меня, и это было заметно, стоило только поближе присмотреться. 
Я сняла платье - оно действительно было уже мало. Надев ночную рубашку, я вспомнила о перстне и цепочке, которые в спешке затолкала в ящик. 
Я открыла шкаф. Вот цепочка, но кольца нигде не было видно! 
Но оно должно быть там! Я вытащила все из ящика, но ничего не нашла. 
Я же положила его туда, когда пришла мать! Я как будто обезумела: встав на колени, ощупала весь пол. Ничего! 
Может, лучше поискать днем? Оно, наверное, просто выпало у меня из рук, тогда как я думала, что положила его в ящик? Я так спешила, и это единственное объяснение. Снова и снова я перебирала содержимое ящика. Ни следа перстня! 
Наконец, я оставила попытки найти кольцо и с беспокойством на душе легла спать. Но заснуть я не могла: я была слишком расстроена приходом матери и потерей перстня. 
Поднялась я, едва занялась заря, но, как я ни искала, перстня найти не смогла... 
*** 
Во всем доме царило беспокойство. В саду я заметила, как мать о чем-то серьезно говорит с Эдвином. Немного позже я увидела, что она отправляет посланца. Интересно, куда? 
Мне никак не давала покоя пропажа перстня, но об этом я никому не говорила, так как была уверена, что еще найду его, - куда же он мог деться из моей спальни? 
Снова и снова перерывая спальню, с каждым разом я все больше отчаивалась. 
Кристабель тоже нервничала. Она заметила отношение к ней матери. И четыре дня спустя, как я потеряла кольцо, Эдвин и Ли получили предписание возвращаться в свой полк. Я была уверена, что это дело рук матери, и послание, что она отправила с нарочным, было криком о помощи, адресованным одному из ее влиятельных друзей при дворе. 
Они уехали. Публично Эдвин так и не признался в любви к Кристабель и перед отъездом выглядел ужасно несчастным. По его глазам я поняла, что он колеблется и думает о тех невзгодах, что мать призвала на его голову. Я уверена, она предложила ему расстаться на время с Кристабель, чтобы он мог трезво оценить свои поступки: Эдвина было так легко убедить! То, что он искренне привязан к матери, я всегда знала: он никогда не будет счастлив, если расстроит ее чем-нибудь. И, когда он уехал, не попросив у Кристабель руки, зная Эдвина, я поняла, что он уже никогда этого не сделает! Бедняжка Кристабель! В ее глазах появилось отчаяние. Теперь она была еще более несчастна, чем до приезда Эдвина! 
Готовиться к Рождеству мы начали довольно спокойно. В это время года у нас обычно гостила Харриет или мы у нее. В этом году она, однако, извинилась и написала, что приехать не сможет, - я была уверена, что из-за Джоселина. Когда Харриет играла какую-либо роль, она вкладывала в нее всю свою Душу. 
Из Лондона приехали друзья родителей. Им нравилось проводить Рождество в деревне, поэтому весь день проходил в охоте и веселье. Однако их все-таки постигло разочарование: зима была не так холодна, чтобы покататься на коньках. Еда исчезала горами, были танцы и игры - в общем, все было, как обычно. Кристабель участвовала в этом наравне со всеми, будто она была нашей гостьей или членом семьи, и, держу пари, многие так и думали.