Gimme More: Крис и Эва (СИ)

Он моя игрушка, которая слишком понравилась для одного раза.
========== Public display of affection ==========
Сидя за столом в столовой, я спряталась за своими волосами, чтобы не смотреть на Криса и не хотеть убить сидящую рядом с ним девушку, через силу поедающую свой противный зеленый салат, от одного взгляда на который тошнит.
Почему я злилась? Да потому что я не хотела, чтобы она была там! Эта девушка, третьекурсница, стала часто с ним проводить время. Меня пугает мысль, что они начнут встречаться, ведь тогда у меня не будет шанса повторить ту ночь, застрявшую в моих мыслях. Я не переставая думаю о ней долгих целых две недели, прошедших для меня в обычном тусклом ритме и фокусе, в котором я еще пыталась удержать ложную маску нормальности, не показывая всем, как сильно задыхаюсь внутри. И только та ночь и день после нее были для меня отдушиной, когда я вроде снова вернулась в свое тело и снова стала Эвой Квиг Мун, а не той блядствующей девушкой по выходным от мрачной тоски.
От этого тошно, если честно.
Хотела ли я быть девушкой Криса? Нет, с ним нельзя строить серьёзные отношения, а другие для меня не имеют смысла, только если это разовая связь. Если пара встречается, то только честно и серьезно, если это не так, значит это не пара, а просто партнеры по чему-либо. Я невольно вспоминаю его бывшую девушку Ибен, которой сама советовала бросить мудака всея нашей школы, а сейчас сижу и жду, когда он поднимет свой взгляд и я снова увижу ту нахальную улыбку на его губах. Но я, блять, не отношений хочу, для которых Крис непригоден. Я хочу просто секса и заполнения той гребаной пустоты.
— Эва, хватит пялиться на него. — Нура быстро пересела и закрыла мне вид на него, заставив смотреть ей в глаза. — Что с тобой?
Что-то часто я стала слышать этот вопрос.
«Что с тобой?» — от мамы.
«Что с тобой?» — от Вильде.
«Что с тобой?» — ужасный учитель норвежского.
— Ничего, я в порядке, — это мой стандартный ответ, после которого я учтиво интересуюсь: « — А что?»
— Раз, ты мало ешь, — она загибает указательный палец и не сводит с меня взгляда. — Два, твои синяки говорят, что еще мало спишь. — Загибает средний палец. — Три, ты часто смотришь на Криса и телефон, будто ждешь чего-то.— Загибает третий палец, сверлит меня взглядом и опускает руку на стол. Нура наблюдательна, и это начинает раздражать. — Если он тебе нравится, мне-то можешь сказать, чтобы не получилось, как с Уильямом.
— Он мне не нравится. — Честно ответила я, не чувствуя к нему ничего, кроме физического влечения. Я просто хотела его. И это тоже начинает меня раздражать. Я переспала с ним один раз, а сейчас, сидя за столом и выстраивая план, как его соблазнить, чувствую себя ужасно глупой. Не хочу зависеть ни от кого, а от Криса тем более. Сейчас очень охотно этого не хочу, когда он так по-свойски положил свою руку на бедро третьекурсницы и спустился вниз, заставляя девушку краснеть и придвинуться ближе к нему.
Бред!
Я резко отвернулась и начала ковыряться в рюкзаке, проверяя что-то, но потом вспомнила, что оставила пачку сигарет дома. Кажется, в комнате. Надеюсь, мама не вернется домой раньше, чем положено.
— Исаака не видела? — спросила я у Нуры, которая настороженно наблюдала за тем, как я одевалась.
— Он за школой на скамейке сидел. Эва, сейчас биология, не вздумай…
— Все в порядке. Правда! Если что, прикроешь. Люблю тебя! — быстро обняв подругу, я пулей вылетела из столовой.
***
— Держи, — Исаак протянул мне косяк после своей очередной затяжки. Глубоко затянувшись, я вернула косяк другу. Расслабившись, я откинулась на скамейке, плотно закрывая глаза. Мне этого достаточно.
— Не спросишь, как у меня дела? — лениво спросила я у сидящего рядом друга, искоса бросив на него взгляд.
— Нет, — ответил Исаак, пуская дым через нос, напоминая мне паровозик. — Если уж ты решила затянуться, значит, все дерьмово, а если так, то не стоит тормошить это. Я прав?
— Вот поэтому ты мой друг, — сказала я, хлопая его по коленке. — Я растеряла интерес к жизни, — неожиданно призналась я, криво улыбаясь. — Мне скучно. Все дико предсказуемо. Все так плоско, что хочется сесть посреди улицы и зареветь. Исаак, что со мной не так?
— Не знаю, — ответил тот, погодя.
— Я тоже. И знаешь что? Недавно я нашла средство, которое вроде как возвращает краски в жизнь, но оно то еще дерьмо. Мне вообще не хотелось бы от него зависеть. — Меня гнушала сама мысль зависеть от Криса, который не зависит ни от кого. — Что мне делать?
— А ты не пробовала искать причину, а не лекарство? Ты ведь сама не знаешь, почему тебе вдруг стало скучно. Это из-за Юнаса? — предсказуемо предложил он. Хотя я сама так же некоторое время думала.
— Не думаю. Я не так сильно его любила, чтобы терять интерес к жизни после нашего расставания, Исаак. — Честно сказала я, снова закрывая глаза. Так мне легче думалось. — Ты, наверное, прав, стоит поискать причину. Ты идешь сегодня на вечеринку?
— Не уверен.
— Ладно.
Я встала со скамейки и побрела обратно к школе. У меня еще было время перед уроком, и я хотела побыть в одиночестве, потому что меня сейчас немного раздражали люди, находящиеся вокруг. Особенно те, которые смеются, улыбаются, потому что хотят, а не потому, что так надо делать, чтобы никто не подумал, что с тобой что-то не так. Завидую и ненавижу.
Я снова хочу смеяться, потому что мне весело, снова хочу чувствовать что-то стоящее, а не пустоту, душащую так сильно, что я вот-вот умру от нехватки кислорода.
На самом деле, Исаак прав. Я не пробовала докопаться до истины своего странного ощущения. Я искала выход, но не пыталась обнаружить повреждение, которое можно залатать и пойти дальше счастливой и живой.
Когда это началось? Точно не тогда, когда я рассталась с Юнасом. Мне было больно, неприятно, горько, но я хоть что-то чувствовала. Нет, это началось намного позже. Но когда именно? Как отследить тот момент, когда я начала срываться с катушек в пятничные вечера? Если так посмотреть, то да, странно себя чувствовать я стала именно после бесконечных пятничных безумных вечеров залитых алкоголем и затуманенным тестостероном.
Неужели вся соль в них? Дело в том, что мне слишком весело в эти вечера, а в другие дни мне до жути скучно? Возможно. Раньше ведь было хоть какое-то разнообразие с Юнасом, сейчас же ничего.
— Черт, — пробормотала я, натягивая шапку на глаза, чтобы никого не видеть. Не думала, что докопаться до истины будет так просто, если я сделала это правильно. Вдруг ошиблась?
Неуверенно достав телефон, я нашла нужный контакт и, не раздумывая, позвонила. Конечно, она удивилась, когда взяла трубку: обычно я звоню вечером или утром перед школой, но не во время обеда.
— Привет, мам, — сказала я, запрыгивая на подоконник, которым считала уединенным для разговора с матерью. — Как дела?
— Как обычно, — ответила запыхавшаяся мама, которая в день оббегала слишком много гектаров для человека, работающего в министерстве. — Как у тебя, милая?
— Как обычно, — я замолчала. Сейчас задам вопрос, на который никогда не бывает однозначного ответа, ибо мама сама не знает. — А ты когда приедешь?
У мамы слишком частые командировки, ее слишком часто не бывает дома. Настолько часто, что я уже отвыкла от нее. Мне иногда неуютно и странно, когда мама дома, и от этого страшно, ведь она моя мама и это ее дом. А я каждый раз слышу мысль, которой не должно быть: «Скоро она уедет?».
— Милая, — ну вот, старая песня, я уже могу класть трубку, потому что знаю, что будет дальше. — Я не знаю. Может быть, на следующей неделе, а может, через две. Эва, ты же умная, понимающая и самостоятельная девушка, я хочу для тебя только лучшего, ты ведь это знаешь?
— Да, мама, знаю, просто я скучаю.
— Детка, я приеду, как только смогу, обещаю. Ты же знаешь, что при первой возможности сразу к тебе. — Я слышала, как на той стороне ее уже зовут, и у меня оставались считанные секунды разговора.