Безволосый Мексиканец

- Нет,- ответил Эшенден.- Поеду на вокзал и буду там читать. 
- Выпьем на прощанье виски с содовой. Вы как, Мануэль? 
- Вы очень добры, но я пью только шампанское и коньяк. 
- Смешиваете? - без тени улыбки спросил Р. 
- Не обязательно,- совершенно серьезно ответил Мексиканец. 
Р. заказал коньяк и содовую воду, им подали, он и Эшенден налили себе того и другого, а Безволосый Мексиканец наполнил свой стакан на три четверти неразбавленным коньяком и осушил его в два звучных глотка. А потом поднялся, надел пальто с каракулевым воротником, одной рукой взял свою живописную черную шляпу, а другую жестом романтического актера, отдающего любимую девушку тому, кто достойнее, протянул Р. 
- Полковник, пожелаю вам доброй ночи и приятных сновидений. Вероятно, следующее наше свидание состоится не скоро. 
- Смотрите, не наломайте дров, Мануэль, а в случае чего -помалкивайте. 
- Я слышал, что в одном из ваших колледжей, где сыновья джентльменов готовятся в офицеры флота, золотыми буквами написано: "В британском флоте не существует слова "невозможно". Так вот, для меня не существует слова "неудача". 
- У него много синонимов,- заметил Р. 
- Увидимся на вокзале, мистер Сомервилл,- сказал Безволосый Мексиканец и с картинным поклоном удалился. 
Р. поглядел на Эшендена с подобием улыбки, которое всегда придавало его лицу такое убийственно-проницательное выражение. 
- Ну, как он вам? 
- Ума не приложу,- ответил Эшенден.- Клоун? Самоупоение, как у павлина. С такой отталкивающей внешностью неужели он вправду покоритель дамских сердец? И почему вы считаете, что можете на него положиться? 
Р. хмыкнул и потер ладони, как бы умывая руки. 
- Я так и знал, что он вам понравится. Колоритная фигура, не правда ли? Я считаю, что положиться на него можно.-Взгляд его вдруг стал каменным.По-моему, ему нет расчета играть с нами двойную игру.- Он помолчал.- Как бы то ни было, придется рискнуть. Сейчас я передам вам билеты и деньги и простимся; я страшно устал и пойду спать. 
Десять минут спустя Эшенден отправился на вокзал. Чемодан двинулся вместе с ним на плече у носильщика. 
Оставалось почти два часа до отхода поезда, и Эшенден расположился в зале ожидания. Здесь было светло, и он сидел и читал роман. Подошло время прибытия парижского поезда, на котором они должны были ехать до Рима, а Безволосый Мексиканец не появлялся. Эшенден, слегка нервничая, вышел поискать его на платформе. Эшенден страдал всем известной неприятной болезнью, которую называют "поездной лихорадкой": за час до обозначенного в расписании срока он начинал опасаться, как бы поезд не ушел без него, беспокоился, что служители в гостинице так долго не несут его вещи из номера, сердился, что автобус до вокзала подают в самую последнюю секунду; уличные заторы приводили его в исступление, а медлительность вокзальных носильщиков - в бессловесную ярость. Мир, словно сговорившись, старался, чтобы он опоздал на поезд: встречные не давали выйти на перрон, у касс толпились люди, покупающие билеты на другие поезда, и так мучительно долго пересчитывали сдачу, на регистрацию багажа затрачивалась бездна времени, а если Эшенден ехал не один, то его спутники вдруг уходили купить газету или погулять по перрону, и он не сомневался, что они обязательно отстанут, то они останавливались поболтать неизвестно с кем, то им срочно надо было позвонить по телефону и они со всех ног устремлялись в здание вокзала. Просто какой-то вселенский комплот. И отправляясь в путешествие, Эшенден не переставал терзаться, покуда не усаживался на свое законное место в углу купе и чемодан уже лежал в сетке над головой, а до отхода поезда все еще добрых полчаса. Были случаи, когда он приезжал на вокзал настолько раньше времени, что поспевал на предыдущий поезд, но это тоже стоило ему нервов, ведь опять-таки выходило, что он едва не опоздал. 
Объявили римский экспресс, но Безволосый Мексиканец не показывался; поезд подошел к платформе - а его все нет. Эшенден не на шутку встревожился. Он быстрыми шагами прохаживался по перрону, заглядывал в залы ожидания, побывал в отделении, где велась регистрация багажа,- Мексиканца нигде не было. Поезд был сидячий, но в Лионе много пассажиров сошло, и Эшенден занял два места в купе первого класса. Стоя у подножки, он озирал платформу и то и дело взглядывал на вокзальные часы. Ехать без Мексиканца не имело смысла, и он решил, как только прозвучит сигнал к отправлению, вытащить из вагона свою поклажу, но зато уж он и задаст этому типу, когда тот отыщется. Оставалось три минуты, две, одна; вокзал опустел, все отъезжающие заняли свои места. И тут он увидел Безволосого Мексиканца - тот не спеша шел по платформе в сопровождении двух носильщиков с чемоданами и какого-то господина в котелке. Заметив Эшендена, Мексиканец помахал рукой: 
- А-а, вот и вы, мой друг, а я-то думаю, куда он делся? 
- Господи, да поторопитесь, поезд сейчас уйдет. 
- Без меня не уйдет. Места у нас хорошие? Начальник вокзала ушел ночевать домой, это его помощник. 
Господин в котелке в ответ на кивок Эшендена обнажил голову. 
- Да, но это обыкновенный вагон. В таком я ехать не могу.- Он милостиво улыбнулся помощнику начальника вокзала.- Вы должны устроить меня лучше, mon cher. 
- Gertainment, mon g n ral, я помещу вас в salon-lit. Само собой разумеется. 
Помощник начальника вокзала повел их вдоль состава и отпер свободное купе с двумя постелями. Мексиканец удовлетворенно огляделся. Носильщики уложили багаж. 
- Вот и прекрасно. Весьма вам обязан.- Он протянул господину в котелке руку.- Я вас не забуду и при следующем свидании с министром непременно расскажу ему, как вы были ко мне внимательны. 
- Вы очень добры, генерал. Премного вам благодарен! 
Прозвучал свисток. Поезд тронулся. 
- По-моему, это лучше, чем просто первый класс,- сказал Мексиканец.-Опытный путешественник должен уметь устраиваться с удобствами. 
Но раздражение Эшендена еще не улеглось. 
- Не знаю, какого черта вам понадобилось тянуть до последней секунды. Хороши бы мы были, если бы поезд ушел. 
- Друг мой, это нам совершенно не грозило. Я по приезде уведомил начальника вокзала, что я, генерал Карна, главнокомандующий мексиканской армии, прибыл в Лион для кратковременного совещания с английским фельдмаршалом, и просил его задержать отправку поезда до моего возвращения на вокзал. Я дал ему понять, что мое правительство, вероятно, сочтет возможным наградить его орденом. А в Лионе я уже бывал, здешние женщины недурны конечно, не парижский шик, но что-то в них есть, что-то есть, бесспорно. Хотите перед сном глоток коньяку?